Чтение 21–й страницы книги ~Жестяной бор~

- Меня - да. Но она-то ни при чем!

- А кто из тех, кого вы убили, - при чем? А? Кто?

- А вы хотите, значит...

- Я хочу, чтобы ты все почувствовал - что чувствовал, например, я.
Или вот он. Ладно. Если ты поработаешь на нас, то ее мы от этого избавим.
Понял?

- Да. Что надо сделать?

- Выступишь по телевидению. Расскажешь всем, что вы сделали с
откатниками - и зачем. Что вы там распыляли? "Кентавр"?

- Вот чего мы не делали, так не делали. Это кто-то другой.

- Перестань, - с отвращением процедил полосатый. - Тебя видели на
мосту.

- Ну и что?

- Перестань.

- Самое смешное, - сказал Андрис, - что это действительно не мы.

- А кто же тогда?

- А вы считаете, что в игре нет других игроков?

- Кому это надо?

- А нам зачем?

- А кто?

- Давайте думать.

Несколько секунд полосатый молча посмотрел на него.

- Чушь, - сказал, наконец, он. - Никому, кроме наркодеров...

Андрис молча пожал плечами.

Полосатый хотел, видимо, что-то еще спросить, но передумал, махнул
рукой и сказал:

- Ладно, пошли. А то тебя Хобот ждет - не дождется. Прямо слюнями
исходит. Ты уж постарайся его не раздражать, он впечатлительный... потом
ночами спать не будет...

Андриса повели - "Без фокусов!" - сначала к лифту, потом к выходу - и
на выходе их взяли. Бритоголовые мальчики в спецназовском сером беззвучно
спланировали сверху - с козырька над дверью или с нижних балконов? - и
хватило секунды, чтобы оба с пистолетами были обезоружены и скручены, а
тот, который допрашивал Андриса, обхватил руками живот и засеменил боком -
и лег - все это молча, с каким-то растянутым маслянистым клацаньем: с
таким примерно звуком срабатывает замысловатая автоматика оружейных
затворов. Нельзя было терять темп. Андрис подхватил с асфальта свой нож и
бросился сверху на лежащего:

- Адрес!

Тот длинно простонал что-то нечленораздельное. Глаза его были белые
от боли. Андрис приставил нож к горлу, нажал слегка, чтобы дать
почувствовать острие.

- Адрес! Где ее держат? Ну?

Кристальдовец молчал. Тело его напряглось - он изо всех сил
сопротивлялся смертному ужасу. Не скажет!

- Адрес! Яйца отрежу! - двинул его коленом между ног, сунул туда же
руку с ножом. Почувствовал, как тело кристальдовца опало, расслабилось -
лопнуло что-то внутри, и дикая, животная паника плоти: беззвучно, в
ультразвуке, визжа, он полз вбок, ворочался под Андрисом, наконец,
просипел: "Семнадцатое общежитие... в подвале... где бывшая душевая... Да
уберите же этого пидора!!!" - А за пидора отдельно! - рявкнул Андрис,
рывком поднял парня на ноги и дал ему в челюсть. Кристальдовец крутнулся
на сто восемьдесят, приседая, и лег мордой вниз, раскинув руки. "Ты ж его
убил!" - сказал кто-то. Убьешь такого, - приходя в себя, сказал Андрис. -
Обоссался, сволочь... - стряхнул с руки мочу, потом наклонился и обтер о
свитер кристальдовца руку и нож. - Спасибо, ребята, - сказал он, вспомнив.
- Куда вы сейчас?

Управление напоминало вокзал в разгар эвакуации. Никто ничего не
знал. Присяжни был где-то в городе. Весь первый этаж был забит
задержанными кристальдовцами и прочей молодежью - несколько сот
чрезвычайно возмущенных ребят и девушек орали, свистели, скандировали
лозунги - вперебой, безостановочно. Вспыхивали драки - между собой.
Атмосфера была накалена до последнего предела. Офицер спецназа, к которому
сунулся было Андрис, покрутил пальцем у виска:

- Ты что, идиот? Это же восстание! Там черт знает что творится!
Баррикады! Вас же на кусочки - чирикнуть не успеете...

Это было так. Это было именно так... Но нельзя же... Андрис скрутил
себя. Ребята-спецназовцы, с которыми он ехал, сидя на корточках и
придерживаясь за спинки сидений в их тесном броневичке, коротенько
рассказали: на похоронах было тысяч тридцать, потом начался крик, и пошли
бить студентов - не все, но половина пошла... А в студгородке - баррикады,
и началось... пожары, пальба - все на свете...

Помятые, потные, красные полицейские впихивали за барьер все новых и
новых задержанных. Их встречали ревом: "Слава Кристальдо! Слава
Кристальдо! Народ всегда прав!!!" Вдруг Андрису показалось, что мелькнуло
знакомое лицо. Задержанных уже проволокли мимо него. Он оглянулся - и
поймал встречный взгляд, мгновение, лицо тут же пропало, затылки, затылки,
поднятые руки... Он вспомнил: та девочка из холла "Паласа", которая:
"Извините, у вас..." - вытащила у него из волос пластилиновый шарик. Ах,
черт, какой был взгляд: холодный, тяжелый, она меня узнала, подумал
Андрис, с чего бы? Непонятно... Да ведь и вторую, которая там была, сидела
напротив нее, вся в черной коже, тоже проволокли сейчас - конечно... но
что все это значит? Почему она меня узнала - в такой толпе и в такой
момент? Такой взгляд... такими взглядами не разбрасываются. Маленькая
ведьма. Андрис понимал, что это засядет в нем, как заноза - надолго. Но -
почему, черт побери? Нет ответа. Опять нет ответа...

- Юсуф! - Андрис бросился навстречу знакомому офицеру. Юсуф был в
форме: поджарый, черный, спокойный - единственно спокойный хотя бы с виду
офицер в здании.

- А, вы, - Юсуф остановился. - Шеф велел вам передать, чтобы вы
оставались здесь до конца операции.

- Нет, - сказал Андрис. - Мне надо в студгородок. Как можно быстрее.

- Невозможно, - сказал Юсуф. - Чисто технически. Баррикады.

- А вертолет? - спросил Андрис. Вертолеты дорожной полиции стояли
прямо во дворе Управления.

- В студгородок - куда именно? - спросил Юсуф.

- Семнадцатое общежитие, - сказал Андрис. - Там заложник.

- Я никого не могу послать, - сказал Юсуф. - У меня нет ни единого
человека.

- Не надо, - сказал Андрис. - Мне ствол - и все.

- Своего нет?

- Нет.

- Пойдемте.

Они вышли наружу. Было страшно светло - фонари и множество фар.
Резало глаза. Рядом с главным входом была еще одна дверь, обрешеченная, с
окошком в решетке.

- Стив, это Эсен-бей, открой, - сказал Юсуф в микрофон.

Дверь медленно открылась, загорелась тусклая лампочка. За дверью,
шагах в пяти, была еще одна - стальная, как от сейфа, и тоже с окошечком.
Из окошечка торчал ребристый ствол пулемета.

- Выдай мне еще один ствол, - сказал Юсуф невидимому Стиву. - Какой
вам? - обернулся он к Андрису.

- "Смит-Вессон - сорок четыре", - сказал Андрис.

Из окошечка рукояткой вперед просунулся револьвер. Андрис взял
оружие, наплечную кобуру, патроны.

- Расписаться? - спросил он.

- Не надо, - сказал Юсуф. - Я сам. Потом.

- Спасибо, - сказал Андрис.

- Пойдемте к летчикам, - сказал Юсуф.

Они обошли здание и через проходную вошли во двор. Заходились в лае
собаки. Андрис на ходу подгонял кобуру. Три вертолета стояли на площадке,
винт одного еще медленно вращался. Летчики сидели на корточках около него
и курили.

- Хевель, - позвал Юсуф, и один и летчиков, маленький, коротконогий и
длиннорукий, похожий на обезьяну, обернулся и шагнул навстречу, пряча
горящую сигарету в карман кожанки.

- Здесь Хевель, - сказал он глухо.

- Что там? - спросил Юсуф.

- Как было, - сказал Хевель. - Полные улицы. Все на улицах.

- Пожары?

- Больших нет. Несколько горящих машин, и в парке какие-то постройки
горят.

- Понятно. Дай-ка карту... вот, видишь - семнадцатое общежитие. Надо
туда забросить человека.

- Только забросить? - спросил Хевель.

- А? - Юсуф посмотрел на Андриса.

- Да, - сказал Андрис. - Дальше я сам.

- На крышу, - предложил Хевель. - Больше некуда - деревья везде,
столбы...

- На крышу - то, что надо, - сказал Андрис.

- Тогда полетели, - сказал Хевель.

- Только незаметно, - сказал Юсуф. - Без огней, без фар...

- Еще советы будут? - ощетинился летчик.

- Ладно, не обижайся, - сказал Юсуф. - Удачи, ребята...

Андрис осторожно, на ощупь, спускался по лестнице. Особых перепадов
температур тут не было, инфракрасные очки особой четкости не давали, и он
не снимал их только из предосторожности - вдруг где-то кто-то затаился в
темноте. Весь студгородок был обесточен, оказывается, еще с полуночи, и
сверху это выглядело очень эффектно: черные острова кварталов, между
которыми текут огненные реки. Хевель был ас: он высадил Андриса на крышу