Чтение 21–й страницы книги ~Царь, царевич, король, королевич~

- Если бы вы знали, Холмс, как мы обязаны Ивану! Если бы не он...

- Скопытились бы мы, верняк. - Смолянин пристроился рядом с Кубатаем
и грустно сказал: - Князь-то, собака киевская, падла пустозвонная,
приказал Ивану найти нас. Порешить хотел, козел...

И вот что рассказал Смолянин.

8. ХИТРОСТЬ ПОРОЖДАЕТ БЛАГОРОДСТВО,

А РАЗОБЛАЧЕННЫЙ ДРУГ ДЕЛАЕТ НОГИ

Нельзя сказать, что задание Владимира пришлось богатырям по вкусу.
Даже с Добрыни спал первый азарт. Едучи по столице, они неспешно обсуждали
ситуацию.

- Что ни говори, а нехристи чужеземные с нами в один поход ходили, за
одной самобранкой хлеб-соль ели, - рассуждал Добрыня. - Зачем им Забавушку
околдовывать? Даже если и замыслили они чего дурного... нехорошо нам их
полонить.

- Правильно! - обрадовался таким словам Иван-дурак. - Давайте
воротимся, скажем: пошли, мол, княже, других богатырей на поиски. Силы-то
в супротивниках, почитай, никакой нету, тут и Федот-стрелец справится!

- Что-то ты, Иван, добрый больно, - хохотнул Илья Муромец. -
Кубатай-кавказец у тебя Марью увел, а ты благородством пылаешь!

Слегка покраснев, что, к счастью, было незаметно при его цвете кожи,
Иван ответил:

- Потому и благородный, что сам я хотел с Марьей отношения
заканчивать. Некогда мне любовь разводить, надо карьеру делать!

- А! - с уважением произнес Илья Муромец. - Вот оно что...

Хитрый Алеша Попович как всегда спас ситуацию:

- Друзья! К чему муки душевные? Мы же не убивать нехристей хотим, а
на допрос... то есть, на беседу, к князю препроводить. Князь у нас строг,
но справедлив. Мухи даром не обидит!

- Даром не обидит, - согласился Иван. На том и порешили. Оставалась
лишь одна маленькая проблема - как найти чужеземцев?

- Давайте рассуждать по-ученому, - предложил Добрыня. - Где бы мы
были, не пошли нас на поиски служба государева?

- В трактире... - пожал плечами Илья.

- Во! А нехристи не на службе! Значит - они в трактире! Поехали
искать!

- Рубликов мало, - вздохнул Илья.

- Расходы на Владимира! - поднял брови Алеша. - Мы ведь не
пьянствовать собрались, а врагов княжьих искать!

- Логично, логично, - оживился Илья Муромец, решив блеснуть ученым
словечком. - Так, откуда поиски начнем?

- С "Града Китежа", - робко предложил Иван. - Самое людное место, да
и медовуха там славная...

- Зато закуска хреновая, а я с утра не емши, - отмел предложение
Добрыня. - Лучше в "Красно Солнышко" двинем...

- Это где царскую водку самогоном разбавляют? - развеселился Илья. -
Молодежь... Поехали в "Булатную рукавицу", там и накормят, и напоят, и
разговор поддержат.

- Так это... "Рукавичка"-то в богатырских казармах расположена,
нехристей там никак быть не может! - растерялся Иван.

Но пришпорившие коней богатыри особого внимания на его слова не
обратили. Лишь сердобольный Алеша бросил на ходу: "Убедиться надобно!"

К полуночи богатыри убедились, что хитрых нехристей в киевских
трактирах нет; а князь Владимир немалый урон казне понес. Друзья ехали по
пустынной ночной улице, мучительно размышляя.

- По постоялым дворам пройтись... али по девкам гулящим... -
рассуждал Алеша. - Или еще в трактирах поищем?

Иван его не слушал. Иван думал. В последнее время занятие это стало
ему нравится, и уже не вызывало прежней испарины. Сказались, видать,
беседы с мудрецом...

- А не слыхал кто, не собираются ли бояны на сходку очередную? -
неожиданно спросил он. - Кубатай очень тусовки любит, обязательно
придет...

- Насчет боянов - не знаю, а вот вышивальщицы княжьи этой ночью
девишник устраивают, - сообщил Попович. - Кузина моя, златошвейка,
говорила намедни.

Иван поскреб затылок. Решил:

- Ладно, проверим...

Через несколько минут богатырские кони весело топтались у общежития
златошвеек. Богатыри торопливо расчесывали усы и поправляли кольчуги.

- Значит так, - решил Иван, незаметно принявший командование. - Я
первым пойду, проверю, там ли чужеземцы. Нечего зря девок пугать, всей
толпой вваливаться.

- Правильно, - поддержал его Муромец, - пусть расслабятся сперва.
Иди, Иван.

Иван пошел. Открыв дверь березовую, что вела в двухэтажный терем
общежития, он наткнулся на старца, смирно сидящего на лавке.

- Куда путь держишь? - вопросил старец.

- На девишник! - честно признался Иван.

- Что-то я косы твоей не угляжу, красна девица! - съязвил отважный
ветеран. Иван насупился и многозначительно потряс булавой.

- Богатырь, - укоряюще произнес старец, - неужто на служивого руку
подымешь? Не велено пускать!

- И я на службе, - не сдавался Иван. - Не девок я портить пришел, вот
те крест! Мне бы только на минуточку, одним глазком глянуть...

- Эх, бедолага, - старец, видно, понял Ивана не совсем верно, но
сменил гнев на милость. - Ладно, иди, глянь. Только булаву оставь, с
оружием не пущу.

Отвесив доброму старику поклон, Иван стрелой каленой взвился по
лесенке. Прошел по коридору, вслушиваясь... Так. Из-за одной двери
доносился легкий шум... Иван приоткрыл дверь и глянул.

Уютная горенка была набита статными девками - княжескими
вышивальщицами. Горели свечи восковые, придавая их лицам загадочность и
игривость. А посредине комнаты, за прялкой, сидел... Кубатай!

- Ох! - только и промолвил Иван, сам пораженный своей прозорливостью.

- Что мы имеем? - вещал девкам Кубатай. - А имеем мы нить. Не слишком
прочную, но - ручной работы, что ныне модно. Вот лишь расцветки у пряжи
бедноваты. А что мы предпримем? А вот что предпримем! Смолянин!

Из угла выступил толмач, бережно держа завернутый в тряпицу предмет.

- Кто поможет нам, златошвейкам? - вопрошал Кубатай, в пылу
выступления причислив себя к женскому полу. - Нам поможет Смолянин!
Человек с золотыми яйцами!

Девки ахнули, и взгляды их слегка затуманились.

- Вот он, - продолжал речь Кубатай. - Вот он, спаситель. Благодаря
его способностям... да что говорить! Лучше один раз увидеть! Смолянин,
показывай!

Девки охнули и подались вперед. Не заподозривший дурного Смолянин
развернул тряпицу, извлек на свет белый золотое яйцо и передал его
Кубатаю. Тот разбил его над припасенным заранее блюдечком.

- Вот оно! Золотую скорлупу пока в сторону... пригодится... белок и
желток сюда, как видите - они тоже золотые... немножко сахара, для
вязкости. Размешаем... Что у нас получилось?

- Золотой гоголь-моголь! - гордо ответила одна из девиц.

- Нет, что ты! Получилась позолота! Пропускаем нить через раствор,
обтираем, слегка подсушиваем... Видите? Видите, как она блестит и
сверкает?

- Мы видим, мудрый Кубатай, - хором ответили девки.

- Подойдите поближе. Ближе... Потрогайте нить. Чувствуете, какая она
мягкая и шелковистая?

- Мы чувствуем, мудрый Кубатай... (*20)

- Итак, у нас есть дешевые и красивые нити! И что мы будем делать?
Правильно, вышивать! Наладим кустарное производство...

И тут взгляд Кубатая упал на Ивана-дурака, глубоко просунувшегося в
дверь.

- Ох! - повторил он недавнюю реплику Ивана.

- Дурак! - обрадовался Смолянин, не имевший причин бояться.

- Выйди на минуточку, мудрец, - позвал Иван. - Пусть пока девки
ниточки пощупают, побеседуют...

Бедный мудрец медленно прошествовал к двери, бросил последний взгляд
на вышивальщиц, горестно вздохнул и вышел в коридор. Иван прикрыл дверь и
наступило тягостное молчание.

- Как дела на Руси? - первым не выдержал Кубатай.

- Спокойно, - с достоинством ответил Иван. - А на Большой Земле?

- Да тоже ничего... Погода скверная стоит, все дожди да дожди...

Разговор не клеился. Мудрец прятал глаза и смущенно ковырял пальцем в
ухе, Иван страдал неподвижно.

- Как Марьюшка? - спросил он наконец.

- Ничего... привыкает. Сына вот родила недавно.

- Сын - это хорошо! - свирепея начал Иван.

- Иваном назвали... - продолжил хитрый Кубатай.

Дурак поперхнулся и робко спросил:

- Так что ж, помнит меня Марьюшка?

- А как же! - оживился Кубатай. - И я помню, и она. Порой вздохнет,
да и скажет: "Люблю, мол, тебя, Кубатай, а Иван-то все равно перед глазами
маячит! Эх, жизнь непутевая..."

- Значит, так, - решил Иван. - Не держу я на вас обоих зла. Что
делать, раз уж так повернулось... Приезжайте в гости, пображничаем. А