ГЛАВА 32
Солнце жгло голову, от перегретых стен шли волны горячего воздуха. Асфальт прогибался под тяжелыми шагами. В черепе шум стал громче, в виски больно кольнуло. Олег похолодел, за последнюю неделю научился угадывать приближение приступов.
— Юля, — сказал негромко, — похоже, меня сейчас тряхнет…
Она ухватила его с неожиданной силой, мигом утащила к ближайшей скамейке. Олег рухнул, едва ее не развалив, лицо уже побелело, посинело, пошло багровыми пятнами, а затем под кожей вздулись и начали передвигаться упругие валики. Юлия обхватила обеими руками за пояс, не давала сползти на землю.
Редкие прохожие опасливо и брезгливо обходили припадочного. Юлия ловила на себе жалеющие участливые взгляды. Либо девка из провинции, где еще знают жалость, либо мужик богатый, не зря прилепилась…
По его телу прокатывались волны жара. Иногда она чувствовала под своими пальцами твердость кирпичной кладки, иногда кисельное желе, дважды проползали юркие гибкие змейки, настолько реальные, что ее пальцы похолодели и отпрыгнули, словно их могли грызануть сквозь кожу.
Челюсти Олега были стиснуты с такой силой, что попади между зубами стальной болт, перекусил бы как соломинку. На губах показалась пена.
Юлия сказала прохожим сердито:
— Проходите!.. Это сейчас пройдет.
Старушка быстро миновала по широкой дуге, а пара дородных супругов остановилась в сторонке, мужчина предложил:
— Может, вызвать скорую? У меня сотовый.
Женщина с гордостью посмотрела на Юлию, затем с любовью и почтением на мужа, обладателя сотового телефона.
— Я сама медсестра, — ответила Юлия. — Уходите! Его травмирует повышенное внимание.
Они поспешно удалились. Олег очнулся минут через пять, дико огляделся:
— Я ничего не натворил?
— Нет, — ответила Юлия. Но, похоже, ты вовремя меня подцепил. Другая уже бросила бы ко всем чертям собачьим! Что дальше?
— Посидим чуток, — попросил он виновато. — Я такой слабый, что, если лавка под нами проломится, уже не встану.
Она смерила его долгим взглядом. Он сидел исхудавший, бледный до синевы, как бывало у забитых перед самым падежом колхозных кур, только губы шевелились да кончики пальцев вздрагивали, будто переговаривались через все тело.
— Все, — произнес он внезапно. — Я смогу идти.
Все же его шатнуло, она подхватила его под руку и повела вдоль улицы, прижимаясь теплым мягким боком.
Ветер подхватил и погнал по тротуару обертку от мороженого. Во впадинах асфальта белели свежие окурки, а трещины забило пылью и грязью. Был рабочий день, но в Москве в любое время людно, особенно заполнены столики в кафе на открытом воздухе. Можно и охлаждаться квасом и мороженым, и жадно созерцать жизнь столицы.
Дальше по улице попалось открытое кафе, даже не кафе, просто владелец магазина выставил три столика со стульями на свежий воздух. За магазином оказался свободный пятачок, дальше — три толстые старые липы, и хотя слишком близко проносятся машины, все же за столиками Юлии показалось почти уютно. Конечно, после того монте-кристовского дворца уже ничто на свете не может быть уютным, но если опуститься до простых московских требований…
Олег пожирал мороженое с жадностью. На удивление Юлии, заказал из скудного меню все сорта, теперь перед ним стояло пять розеток с различно окрашенными шариками. Юлия сразу выбрала себе любимое с орешками.
— И чего мы ждем? — спросила она.
Губы Олега порозовели, он торопливо отправил в пасть очередную ложечку, спросил хриплым голосом:
— Ждем? Мы едим мороженое.
— С чего вдруг? — спросила Юлия подозрительно. — Ты всегда делаешь только то, что нужно.
— Правда?
— Не прикидывайся ветошью! Ты такой зануда, что все делаешь только правильное. Аж, противно.
Олег нахмурился, ел мороженое уже медленнее, словно потерял вкус. Или обиделся. Глаза его уставились в одну точку, брови сдвинулись, на лбу пролегла глубокая складка.
— Я тебя обидела? — спросила она немного погодя.
— Нет, — отмахнулся он. — Но лучше бы обидела.
— Что так?
— Я, в самом деле, всю жизнь старался делать только правильное. Но это правильное иной раз оказывалось таким… А тот, кто шел на авось, бывало, обходил, а сложные вопросы решал, не зная про их сложность.
— Но как же…
Она запнулась. На стол упала густая тень, словно они вдруг оказались у подножия высокой горы со снежной вершиной. Возле их стола высился человек. Только что его там не было, она готова голову положить на плаху, но едва отвела взгляд в сторону, появился, будто вынырнул из параллельного мира. Еще она успела уловить на себе острый взгляд, который странно напомнил взгляд Олега.
Всего мгновение он нависал над ними, огромный и темный, затем придвинул свободный стул от соседнего стола и сел к ним. Пластмассовое сиденье хрипло пискнуло под его массивным телом. Юлия боялась поднять взгляд на незнакомца. Он был страшен, чудовищно и пугающе страшен. Лицо широкое, свирепое, нос сломан по крайней мере трижды, на щеках густая черная щетина до самых глаз, но и она не скрывает широкий шрам на щеке, второй шрам проглядывает на подбородке, лицо некрасивое, словно побито оспой, но дышит мощью свирепой уверенностью. Этот человек переполнен силой, она выплескивается из каждой поры его могучего тела. А поры у него, как она заметила, любого косметолога заставят упасть в обморок…
Он недовольно повел плечами, на которые Юлия старалась не смотреть, чтобы не вскрикнуть от страха. Если Олег временами кажется сложен как Аполлон, хотя она ненавидела этих качающих мышцы придурков, то сейчас по ту сторону стола сидит Геракл во всей чудовищной мощи. Но только не эллинский Геракл, а какой-то дикий: могучие руки покрыты густыми черными волосами, на груди курчавятся такие заросли, что поднимаются к горлу, подбираются даже к блестящим валунам плеч. На нем черная борцовка, что только выставляет напоказ все эти горы мышц, плиты грудных мускулов, толстую шею…
Она рискнула взглянуть ему в лицо, сердце застыло, как упавшее на груду колотого льда. В глазах незнакомца была смертельная тоска. Юлия не могла представить, чтобы такие теплые с виду темно-коричневые глаза могли излучать подобную боль, тоску, скорбь.
— Ну и чђ? — буркнул он неприязненно, и Юлия по спешно напомнила себе, что это лохматый зверь, всего лишь зверь, хотя и сильно тоскующий. — Чђ тебе надо?
Она с изумлением увидела, что ее неустрашимый Олег впервые не в своей тарелке. Улыбка стала заискивающей, взгляд заметался по столу, по сторонам, отыскал через стеклянную дверь продавщицу, что одновременно была и официанткой:
— Девушка, еще мороженое!
Незнакомец прорычал:
— Смеешься? Мне — мороженое?
— Мрак, здесь не жарят мясо, — ответил Олег искательно. — Юля, это мой старый друг… очень старый! Зовут его Мрак, он только с виду злой, но где-то в глубине, в самой глубине… на донышке…
Мрак хмуро кивнул Юлии, тут же перенес тяжелый взгляд на Олега.
Олег словно бы стал меньше ростом, вмялся в сиденье. Ярко-красные волосы стали просто рыжими, а зеленые глаза потускнели.
— Что случилось?
Юлия терялась в догадках, она что-то не видела, когда это Олег договаривался о встрече, однако Олег, ничуть не удивившись, развел руками:
— Мрак, мне очень худо. Я просто боюсь…
Мрак фыркнул:
— Вот новость! Да не было часа, чтобы ты не трясся!
Олег поморщился, бросил быстрый взгляд в сторону Юлии, пояснил торопливо:
— Тут не просто страх. За мной сейчас охота по всей планете! Даже на дне морском едва не достали.
—Мрак буркнул:
— Мир широк! А магии теперь нет.
— Но есть Интернет, — ответил Олег тоскливо. — Ты не веришь, но скоро о каждом будет известно: где в этот момент, с кем, что делает, как себя чувствует. Куда там магии! Еще сутки… и на одном островке разберут развалины. Как только увидят, что моего трупа там нет…
Мрак насторожился:
— То чего?
— И тогда охота начнется снова, — закончил Олег.
— Чего? — повторил Мрак грозно. — Ты хочешь сказать, что они пойдут по твоим следам?.. Ах ты ж сволочь!.. Так они ж придут и к…
Он бросил быстрый взгляд на Юлию, проглотил какое-то имя. Смуглое лицо налилось кровью, это было устрашающе, Юлия затрепетала, как зайчик перед волчьей пастью. Олег с самым несчастным видом поковырялся в мороженом, бросил ложечку. Взгляд его зеленых глаз был угнетенным, как у побитого пса. Юлия тут же, несмотря на страх, возненавидела этого Мрака.
— Мы не в состоянии спрятать горы, — ответил Олег, — но мышек спрятать легко.
— Черт бы тебя побрал! — сказал Мрак яростно.
— Хорошо, хоть не Ящер, — ответил Олег. — Уже привыкаешь. Юлия, к тебе большая просьба. Вернись к Елене… ну, мы там только что были. Позови ее! Ты сможешь найти слова.
Юлия поднялась. Это звучало таинственно и загадочно. Так, наверное, отдают важные приказания агентам, не сообщая им не только всего, а вообще ничего не сообщая, чтобы, попавшись, ничего не выболтали.
— Можете заказать нам по мороженому, — ответила она тоже загадочным голосом. — Я думаю, Елена предпочитает шоколадное.
И удалилась, слегка покачивая бедрами, спина прямая, ноги длинные, уже зная точно, что они говорят, глядя ей вслед. Или, по крайней мере, думают.
Но они вслед не смотрели. Олег смотрел в стол, а Мрак смотрел на Олега.
— Опять какая-то гадость?
— Мрак, — ответил Олег укоризненно, — я не так уж и часто тебя тревожу… По пальцам можно пересчитать случаи, когда я к тебе вот так за помощью!
Мрак хмыкнул. Что по пальцам, все верно. Только эти пальцы должны быть пальцами тысяченожки. К тому же тысяченожка должна быть мутанткой. По крайней мере, у нее должно быть не пять пальцев на каждой ноге, как у человека, а побольше, побольше… Да и некоторые отдельные случаи тянулись годами и десятилетиями.
— Рассказывай!
Елена открыла входную дверь сразу, едва палец Юлии коснулся кнопки звонка. Глаза были заплаканные, нос распух, на щеках блестели мокрые дорожки. Юлия протянула руки в инстинктивном материнском жесте, и Дюймовочка бросилась ей на грудь, зарыдала. Худенькие плечики тряслись, а на спине, не тронутой так необходимым женщине шейпингом, сиротливо вздувался ряд позвонков, похожих на прорастающий гребень маленького дракончика.
— Он… исчез!
Юлия ладонью выловила ее заплаканное личико, что заливало слезами новую блузку, заставила посмотреть ей в глаза. Губы Елены, не тронутые татуашью, некрасиво распухли, дрожали.
— Лена, — сказала она участливо, но властно, сладостно чувствуя себя тоже шпионом, работником грязной и тайной войны, — ты нечаянно вляпалась в одно дело… Но не пугайся! Может быть, тебе это понравится… как однажды понравилось мне.
На нее смотрели перепуганные глаза ребенка. Вряд ли этой женщине меньше лет, чем ей, но прикидываться школьницей ей удается неплохо. Хотя это не прикидыванье, каждая женщина выбирает себе маску, роль, личину, которую теперь красиво зовут имиджем, и носит ее всю жизнь, меняя очень-очень редко. Вон даже слезы от страха мгновенно высохли.
— Что, — прошептала она с ужасом, — этот пес был… какого-то мафиози?..
— Да нет, — удивилась Юлия. — Не совсем…
— Я же его не украла!.. Он сам пришел!
— Так и скажешь, — ответила Юлия непреклонно. — Запри квартиру, а то, как дуры, стоим на пороге. Пойдем, нас ждут тут совсем рядом.
— Я никуда не поеду!
Она пыталась отстраниться и юркнуть обратно, после чего запрется на все замки, засовы, накинет цепочки и будет дрожать всю оставшуюся жизнь. Юлия удержала, у нее мышцы крепче, сказала настойчиво:
— Ехать не надо. Уже размечталась о мафиози в черных лимузинах с бронированными стеклами?.. Просто двое мужчин едят мороженое в двух кварталах отсюда. Даже не коньяк пьют, а мороженое жрут, как будто и не мужчины! Один из них, судя по всему, твой давний знакомый. Я велела заказать для нас шоколадное, твое любимое.
Бровки Елены поползли вверх, в глазах мелькнул новый испуг.
— Откуда ты знаешь?
У тебя на лбу все написано, — хотела ответить Юлия, хотя ощутила удовлетворение, что угадала так точно.
Бедное перепуганное существо дрожащими лапками заперло дверь, трижды промахиваясь мимо замочной скважины, затем Юлия усадила его в лифт и вывела на улицу.
— У меня нет знакомых мужчин, — прошептала Елена.
— Совсем?
— Совсем.
— Так не бывает, — отрезала Юлия.
— У меня так. На службе одни зануды и подхалимы, на улице — бабники, в транспорте — хамье и хулиганы…
ГЛАВА 33
Вазочки с мороженым перед Олегом и Мраком уже опустели, оба беседовали вполголоса. Но Юлия вдруг ощутила, что оба не просто сидят и балдеют, как двое мужиков после работы, что раздевают глазами всех женщин и прикидывают процент податливости. Эти явно видят и оценивают каждого прохожего на предмет, есть ли заплечная кобура, куда метнется при перестрелке, а когда Олег вскинул голову и чуть хохотнул, она знала, что он просканировал взглядом крыши домов на той стороне улицы, заметил, кто и за каким выступом может прятаться со снайперской винтовкой.
— Здравствуйте! — сказала она. — Прошу познакомиться, моя подруга — Лена. Лена, этого рыжего зовут Олегом, я его присмотрела для себя, а этим лохматым можешь заняться ты. Если он в твоем вкусе, конечно.
Улыбнулась, показывая тупым мужчинам, а заодно и Лене, что это она так шутит.
Олег вскочил и придвинул Елене пластмассовое кресло.
— Лена, — сказал он доверительно, — вы не пугайтесь… и очень простите нас! Сложилась пренеприятнейшая ситуация, в детали не могу, простите… но вам нужно пару дней… от силы три, не показываться у себя дома. Есть родители, знакомые, у которых можно будет переждать это время?
Елена опустилась как на иголки, сидела ровненькая, словно суслик возле норки, готовый каждый миг юркнуть обратно в убежище. Она вздрогнула, оторвала взгляд от хмурого Мрака, тот противно скреб ложечкой в пустой вазочке, переспросила:
— Переждать? Зачем?
— Я не могу всего объяснить, — сказал Олег. В его голосе Юлия в самом деле уловила смущение. — Здесь задействованы интересы ряда спецслужб. Через пару дней все благополучно разрешится… и все вернется на свои места. Признаюсь, это моя вина, только моя! Если к Юле я заглянул с определенной целью, то к вам… это было непростительно!
Юлия видела, как скривился мужчина, которого Олег называл Мраком. Похоже, Мрак ни на йоту не верит, что к Елене он заглянул просто так, не подозревая, что подведет ее под удар. А что к ней, то можно догадаться, с какой определенной целью, если то была не случайность, что он так кстати поблизости…
— Чтобы вам не тревожиться, — продолжал Олег, — за свою квартиру, можно поручить соседке наблюдать за нею, поливать цветы, кормить рыбок… Ах, нет рыбок? Тогда еще проще. А на работу вы представите справку. Да откуда угодно! Хоть из поликлиники, МЧС, милиции, ФСБ — это все нам подконтрольно.
Елена смотрела на них поочередно большими детскими глазами. Губы ее задрожали, глаза медленно начали наполняться слезами. Мрак зарычал, ложечка в его пальцах звонко хрустнула.
Юлия поспешно обняла девушку за плечи, шепнула:
— Я попалась точно так же… Но возвращать не захотела сама! Не трусь, я с тобой.
Елена прижалась к ней, как испуганный ребенок. Слезы покатились градом, сквозь всхлипывание прорвалось:
— Я думала… я думала… вы Лохмача нашли!.. Выкуп потребуете… Я все отдам, только верните, если он у вас…
Мрак громко крякнул. Лицо потемнело, шрам пугающе налился кровью, края вздулись багровыми валиками. Коричневые глаза стали черными. Непроизвольно он протянул огромную лапу. Юлия видела, как широкая, словно лопата, ладонь накрыла крохотную лапку Елены. Та жалко дернулась, будто новорожденная черепашка пыталась вылезти из-под наваливающегося асфальтоукладчика, жалко замерла. Под бледной кожей часто-часто забилась тонкая жилка.
— А кто вы?
— Друзья, — прогудел Мрак. — Просто друзья.
Она посмотрела в его темное лицо, из ее груди вырвался прерывистый вздох, словно после долгого плача.
— И что, — спросила она жалобно, — мне совсем нельзя сейчас вернуться?
Мрак враждебно посмотрел на Олега. Тот виновато развел руками:
— Вы уж простите нас…
— Нас? — буркнул Мрак.
— Меня, — поправился Олег. — Я наломал дров… Но мы постараемся вам все возместить, правда.
Юлия взглядом дала понять этой женщине-ребенку, что если они даже всегда врут, то этому утверждению верить можно.
Елена вздохнула, голос ее был тоненьким и жалобным, словно у зайчика под лапой волка:
— Мне, в самом деле, можно позвонить?
Олег кивнул на телефонную будку, шагах в десяти:
— Там трубка вроде бы еще цела… Вот монетка.
— Я только предупрежу соседку, — сказала Елена торопливо. — Чтобы заглядывала…
— У нее ключ?
— Нет, но я скажу, чтобы взяла… Там, под ковриком…
Она торопливо ушла, все еще не веря, что ей такое позволили. а на лице Олега проступило сильнейшее отвращение. Есть еще на свете вороны, что держат ключ под ковриком!
А что ты думал, — ответила ему Юлия взглядом. — Воры знают, к кому идти. А если сидишь полуголодная, зарплату задерживают, да и той только на хлеб, туфли не на что починить, то вор не явится в страхе, что сам что-то обронит!
Елена дозванивалась долго, но, когда начала говорить, это заняло не больше минуты. Когда дверь будки открылась, Олег оставил на столе банкнот, прижал блюдцем, чтобы не унесло ветром, и все трое поднялись.
От кафе Олег повел их дворами. Юлия удивилась, но смолчала, а когда проследила за взглядом Олега, кивнула, поняла. Мало кто помнит, что все центральные улицы просматриваются с помощью видеокамер, как милицейских, фээсбешных, так и множества коммерческих структур, начиная от всемогущих банков и кончая мелкими частными фирмочками.
За каждым бредущим прохожим можно проследить, увеличить его лицо, сделать снимок, сличить фото с предполагаемыми преступниками, а в случае подозрения в пластической операции — сравнить замеры черепа, такая операция никакому хирургу не по зубам. Как ни прячь лицо, человека выдаст походка, жест, что хранится в компьютерной памяти, а если слишком долго будешь отворачиваться, то из какого-нибудь здания по дороге выйдут крепкие ребята и спросят, как пройти в библиотеку.
Со спутников фиксируется движение автомобилей, случаи нарушения, пробки на дорогах, можно рассмотреть даже отдельных прохожих, но, к счастью, оптика пока еще не позволяет вести тотальную слежку. Так что дворами, через детские площадки, мимо огромных мусорных баков, через хоккейную площадку, что приспособили под выгул собак…
Когда устраиваются митинги, сходки — куча телекамер с разных углов бесстрастно снимают на пленку как ораторов, так и слушателей, фиксируют их выражения лиц, движения глаз. Затем компы систематизируют портреты, укладывают в файлы картотек. Если к кому-то не пришла милиция по поводу разбитого стекла в автомобиле, то вовсе не потому, что никто из властей не заметил. Просто в ФСБ этот человек отныне на заметке. Так, для нужного случая.
Юлия шла по правую руку от Олега, отстаивая свое право помощницы, Елена пристроилась возле могучего Мрака. Наконец Олег оглянулся по сторонам, приглушил голос:
— Юлия… Нам, наверное, придется сегодня оказаться в другом… климатическом поясе. Заскочи хотя бы вон в тот магазин… подбери солнцезащитные очки для всех нас. Для Елены… присмотри необходимые аксессуары.
— Все поняла, — сказала Юлия. — Где вас искать?
— Как ни странно, в пределах видимости. Видишь во-о-о-он дом? Высокий, из красного кирпича? Двадцать седьмая квартира.
— Через полчаса ждите, — ответила Юлия.
Она взяла из его руки толстый бумажник, подхватила Елену под руку, между лопаток кольнул насмешливый взгляд Олега: Как же, через полчасика! К ночи если выберетесь из такого магазина, то вроде бы и не женщины…
А вот и будем через полчаса, — мстительно сказала себе Юлия, — Посмотрю на ваши рожи!
Елена шла покорно, глазки на носки своих туфель, потом вдруг спросила внезапно:
— А кто этот… Мрак?
— Не знаю, — ответила Юлия. — В нашем деле, чем меньше знаешь, тем лучше.
— Да-да, — торопливо сказала Елена, она трусливо сгорбилась и посмотрела на Юлю со страхом и боязливым почтением, — я понимаю…
Сертаков Виталий
Жюль Верн
Бажанов Олег
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Андреев Николай