Чтение 21–й страницы книги ~Мрак~

-- Он не понимает разногласий между Куявией и Артанией.

-- Да, но...

-- Пожалуй, он никому не расскажет,-- продолжала Светлана
задумчиво,-- если даже услышит что-то непристойное. Но я надеюсь, что ты
сам такое не скажешь... Он очень чуток на мое настроение.

Она опустила руку и почесала Мраку за ухом. Посол сглотнул, его глаза
с трудом оторвались от созерцания зверя. Глядя царевне в глаза, он сказал
как можно более твердым голосом:

-- Царевна. Разговор пойдет о судьбах страны. Я не могу собраться с
мыслями, когда этот зверь рассматривает мою глотку!

Нежные пальцы, прижали Мрака, вызывая сладкую дрожь, к земле:

-- Ляг!.. Вот так. Теперь лежи спокойно.

-- Этого недостаточно,-- сказал посол мрачно.

-- Тогда разговор на этом закончим,-- сказала Светлана тем уверенным
голосом, каким ей хотелось бы говорить чаще.-- Сегодня на меня в этом
комнате один уже почти... напал.

-- Царевна!

-- Он тоже, может быть, не собирался нападать... но, слово за слово,
а когда у мужчин доводы кончаются, то, понятно... Будь этот волк со мною,
тот остановился бы раньше. И наши отношения остались бы более теплыми.

Угроза в ее словах прозвучала отчетливо. Посол несколько мгновений
рассматривал ее лицо. Она умеет себя держать, эта царская дочь. Их с
младенчества учат держать спину прямо, головы высоко. Если и позволяют
себе выказывать истинные чувства, то разве что в запертой на два засова
спальне, спрятавшись под одеялом, чтобы даже в ее комнате не подсмотрели
через тайные дырочки.

-- Царевна,-- сказал он,-- я надеюсь, ты сумеешь сдержать этого
зверя... Но на всякий случай предупреждаю: у меня на поясе нож. Лезвие
острее бритвы, но главное -- в двойной борозде яду хватит, чтобы отправить
к Ящеру дюжину человек.

Она смотрела пристально:

-- Зачем тебе этот яд?

Он твердо выдержал взгляд ее ясных как горные озера глаз:

-- Царевна... этот яд я имею право потратить только на себя.

-- Зачем? -- повторила она настороженно.

-- На пыльных дорогах... да и не только на дорогах, хватает людей,
которые будут сдирать мою шкуру по лоскуткам, выдергивать ногти и ломать
кости по суставу, чтобы первым дознаться о моем задании. Всякий посол
знает, что лучше успеть умереть раньше.

Ее взгляд смягчился:

-- Но как же... Кто сам себя лишает жизни, тот проклят всеми
волхвами. Его даже хоронят в стороне от всех! Он лишается права войти в
вирий.

Посол скривил губы в горькой улыбке:

-- Это тот риск, на который идем. К тому же остается надежда, что
боги как-то учтут различие... Но не будем уклоняться от главной дороги,
царевна! Мне велено передать тебе, что войско Артании готово встретить
тебя на перевале.

-- Зачем?

-- Не стоит притворяться, что твое положение... не совсем устойчиво.
Все знают, что тебе не продержаться дальше сегодняшнего дня. Завтра здесь
будет другой правитель. Я не стану гадать: Горный Волк, Руд или кто
другой. Но главное, что тебя либо убьют, либо бросят в темницу, откуда
выхода уже не будет... Не следует льстить себя надеждой, что кто-то из них
возьмет тебя в жены. Они знают, что ты своевольна и умна. Понимают и то,
что однажды сама запрешь их в темницы, а власть возьмешь в свои руки.

Она сказала ровным голосом:

-- Это все слишком далекие предположения. Зачем меня встречает войско
артанцев?

-- Чтобы дать защиту. Наш царь предлагает тебе почетное место при его
дворе. Ты будешь блистать и там! А когда сама захочешь, выберешь себе по
сердцу знатного мужа.

Волк беззвучно приподнял край верхней губы, показал острые длинные
клыки. Желтые глаза следили за послом неотрывно.

-- Понимаю,-- сказала Светлана.-- А что возьмет за такую доброту?

Посол поклонился:

-- В доброте самой уже есть вознаграждение. Просто он полагает, что
согласишься уступить земли по эту сторону перевала. Немного, всего лишь по
левый берег.

У нее вырвался невольный возглас:

-- Это треть наших земель!

-- Всю Куявия захватит кто-то из твоих врагов,-- напомнил посол.-- А
враги близкие, всегда ненавистнее далеких. Так не лучше ли отдать хоть
часть артанцам, чем Горному Волку?.. К тому же, если захочешь, наши войска
могут помочь вернуть престол.

Она сказала с горькой насмешкой:

-- Но за это я должна буду отдать вам уже две трети Куявии?

Посол молчал. Она ощутила, что у правителя Боевых Топоров могут быть
планы и посерьезнее. Взять всю Куявию в бронзовый кулак, а ее оставить на
престоле красивой куклой, окруженной его воинами-артанами!

Мелькнула мысль, что это все же лучше, чем отдать царство
ненавистному Горному Волку или Руду. Она дала этой мысли овладеть ею
глубже, чтобы посол видел ее колебания и растущую заинтересованность.
Любой человек так бы и сделал. Только царских детей всегда воспитывали в
мысли, что сперва думать надо о стране, потом о себе. Но посол пусть
думает, что она больше нормальный человек... даже просто испуганная
девушка, трепещущая за свою невинность, чем царская дочь.

-- Это интересное предложение,-- произнесла она медленно.-- Правда, я
предпочла бы остаться не при артанском дворе, а где-то по ту сторону
перевала. На своем клочке земли, со своим дворцом и своими людьми...

Посол улыбнулся, взгляд стал хозяйским.

-- Я думаю, правитель Боевых Топоров пойдет на это.

-- Я должна подумать.

-- Царевна,-- голос его стал предостерегающим,-- это у меня много
времени, Но не у тебя!.. Ты уверена, что переживешь сегодняшнюю ночь?

Она поднялась, давая понять, что разговор закончен. Посол поднялся
тоже. Несколько мгновений смотрели глаза в глаза, затем посол нехотя
поклонился. Светлана как можно спокойнее пожала плечами:

-- Кто из нас уверен в завтрашнем дне?

В голосе посла сквозило раздражение:

-- Царевна! Дюжина людей ждет тебя за воротами замка. Переоденут, уже
завтра будешь за перевалом. Никакая погоня не достанет -- кони в нашей
стране самые быстрые на свете!

-- Я подумаю,-- ответила Светлана медленно холодеющим голосом.

Взгляд ее стал строже, но в темных глазах посла были злость,
разочарование и насмешка. Светлана ощутила как по спине побежал холодок.
Посол не выказал неповиновения или опасности, но он ясно навязывал ей свою
волю, и она не знала, как поступить.

Мрак зевнул, показав страшное жерло, красное как пламя, поднялся и
пошел вдоль стены, обнюхивая углы. Посол еще еще боролся взглядом с
царевной, уже ее лицо дрогнуло, в нем начали проступать страх и
растерянность, но Мрак в это время подошел к послу сзади, задрал заднюю
лапу. Тот запоздало обнаружил, что его роскошный халат потяжелел, стал
горячим и очень мокрым. Он оглянулся, отпрыгнул в испуге:

-- Этот... этот зверь намочил мою одежду!

Царевна с удовольствием засмеялась. Голос ее был как серебристый
колокольчик:

-- Он вас всего лишь наметил. Теперь он вас запомнит.

Посол с отвращением оттопырил двумя пальцами полу халата:

-- Я его... тоже запомню.

-- Эй-эй,-- сказала царевна предостерегающе.-- Не обижайте мою бедную
собачку.

В его темных глазах плеснула ярость:

-- Бедную?

-- И жалобную. И добрую. Посмотрите какие у него глаза!

Мрак повернул голову, давая возможность посмотреть в свои глаза.
Заодно показал и клыки. Посол в самом деле увидел и понял насколько тот
добрый. Догадался без труда, что добрая собачка думает о нем на самом
деле.

-- Царевна,-- сказал он, отступая с поклоном,-- я вынужден
удалиться... Мне надо сменить одежду. Это здесь такие запахи, что я мог бы
и не менять... гм... но артанцев с детства приучают к чистоте! А ты пока
подумай над моими словами.

Когда он ушел, Светлана смеяться перестала. Очень серьезно посмотрела
на волка:

-- Странно... Ведь ты еще ничего не метил!

Глава 11

В сопровождении волка Светлана спустилась в Золотую Палату. Пир
продолжался, хотя половина мест за столами опустела. Волк, которого она
назвала Мраком, посмотрел на нее вопросительно. Светлана прошептала
горько:

-- И ты заметил? Они разбрелись по дворцу.

Волк потерся о ее ногу. Светлана почесала за оттопыренным ухом,
мохнатым и теплым, объяснила:

-- Присматриваются, где моя стража. Это может произойти сегодня
ночью.

Горный Волк и Руд сидели за одним столом. Лица были злые, спорили