Чтение 21–й страницы книги ~Трое в Долине~

равнодушно:

-- Это не кара.

-- А что?

-- Так наши боги велят.

Таргитай покраснел от гнева. Мрак опасался, что дурак заорет, что он
сам бог, ему никакие здешние деревяшки не указ, но Таргитай все же
смолчал, не стал напрасно состязаться с чужим богом, или постеснялся,
только спросил:

-- Почему?

Войт подумал, развел руками:

-- Не знаю.

-- Тогда надо отпустить.

-- Нет, -- ответил войт серьезно. -- Боги рассердятся.

Таргитай скрипнул зубами, Мрак пихнул его в спину. Лестница скрипела
и раскачивалась под могучим телом тоже лесного человека, но из другого
лесного племени, очень другого... Мрак развел руками, улыбнулся войту.
Добрый дударь редко когда сердился даже чуточку, а сейчас вон затрясло
всего.

Лицо войта было бесстрастным, глаза не двигались. Он показался бы
слепым, если бы не ощущение, что видит даже лучше их всех, вместе взятых.
Мрак поднялся вслед за Таргитаем в хижину. Внутри чисто, сухо, стол и
широкие лавки, они же лежанки, охапки сухой травы. Воздух тоже сухой,
словно здесь нарочито все высушивали.

-- Здесь нам постелили? Здесь и дождемся утра. И не твое собачье дело
как у них и что. Говорю тебе еще раз, будь хоть трижды богом. В чужую
боговню со своим камнем не ходят... Я говорю, в чужой храм свой жертвенник
не носят!

Пристыженный Таргитай, так о нем подумали, повесил голову. Не нужны
ему никакие жертвы. Разве что его песни поют, но какие это жертвы, если
поют не из-под палки? И никаких девок по весне ему топить не надо, пусть
Мрак не дразнится. И летом тоже не надо. И даже на осень, когда ждут
урожай, пусть не топят...

Мрак походил, пощупал стены, даже потряс, остался доволен хрупкостью,
Если надо будет бежать, то прорвутся в любую сторону. Олег прилип к
единственному окошку, рассматривал странную деревню, а Таргитай впервые не
лег, послонялся и снова полез вниз по лестнице.

Олег и Мрак видели, как певец растерянно огляделся, потом побрел к
ближайшим деревьям. Везде на диво чисто, словно гигантская поляна
выметена, пришлось брести к дальним деревьям. Выбрался обратно почти
сразу, за спиной такая вязанка хвороста, словно за все годы никто сухие
ветви не собирал, копились столетиями.

Когда он добрался до их домика на курьих лапках из осин, Мрак вытащил
кисет с огнивом, в его ладонях появились трут и кремень. Едва приготовился
прыгнуть вниз, Олег поспешно ухватил за руку:

-- Погоди, не слезай!

-- Ну, что еще?

-- Ты не заметил, что нет следов костра?

Мрак огляделся, насколько позволяли стены. Да, это не совсем
по-людски, но здесь этой нелюдскости, как в лесу деревьев, эта затерялась
подобно листу на березе.

-- Заваливают, -- предположил он.

-- Но следы? Пепел, зола?.. Черные угольки?

-- Может быть, выметают? -- предположил Мрак, но сам видел, что такую
тяжкую работу не заставит делать ни один бог, его тут же сменят на
другого. -- Нет, не то...

-- Здесь какой-то запрет на огонь, -- сказал Олег возбужденно. --
Пока погоди... Надо разобраться. Не хотелось бы нарушать их ритуалы.

-- Да мы всю деревню разнесем!

-- Это легко, -- согласился Олег, -- но ты ведь хочешь их помощи?

Внизу Таргитай сбросил хворост на землю, обиженно топтался, задирал
голову. Мрак высунулся, злорадно показал ему что-то из трех пальцев,
ядовито поинтересовался:

-- Что, впервые не из-под палки собрался поработать, а тебе говорят,
полежи?

-- Мрак, кушать хочется, -- пожаловался Таргитай.

-- Да? С чего бы... Ладно, быстренько собери этот хворост, бегом
отнеси обратно. И положи так же, как там было. Олег говорит, что это очень
важно. Запомнил, как какая веточка лежала? Иначе такой ливень будет, что
град с мой кулак покажется горохом.

Таргитай побледнел, золотистые волосы на миг показались Мраку сразу
поседевшими от горя. В невинных синих глазах вспыхнуло отчаяние, неужто
снова придется тащиться к далеким деревьям, хотя могучий волхв мог бы
подтащить поближе весь лес, но почему-то так редко пользуется волхованием.

-- Ладно, лезь сюда, -- сжалился Мрак. -- Сырым жратаньки будешь.
Богу все можно.

-- Мрак...

-- Ну, ладно, не сырым, -- сообщил Мрак, чувствуя себя, как бог,
великодушным. -- У нас есть еще жареное мясо, пара вяленых рыбин. Не бог
весть какая еда, но ведь какой бог...

Глава 11

Двое суток ждали возвращения вождя, и двое суток несчастные висели
вниз головой. Один умер, его отвязали и унесли в лес, где закопали.
Остальные четверо вытягивались под своим весом все больше. Почему-то им не
давали ни есть, ни пить.

Таргитай стонал от жалости, даже попробовал подговорить Мрака
отвязать ночью, пусть убегут. Мрак возразил: а куда убегут? Их племя
здесь. Вне племени каждый умирает. Это им повезло, уцелели. А эти и так
едва живы...

Великий вождь племени, в котором было едва три десятка взрослых,
пришел с великой охоты к концу второго дня. С ним были двое подростков,
явно помощники. Все трое несли по большой корзине из прутьев, откуда
торчали пучки кореньев, связки странной белесой травы, молодой завязи
папоротников.

Мрак провожал их взором, полным разочарования. Если это великая
охота, тогда грибники здесь вовсе ходят в героях!

Выждав, пока голодный вождь насытится и похвастается, как доблестно
сдирал с берез бересту, Мрак отправился в главную хижину. Олег собрался
еще раньше оборотня, а Таргитай, как ни жаждал отлежаться после долгого
пути за хворостом, потащился следом.

Вблизи вождь показался еще старше. С серой головой, иссохшийся,
безмерно усталый, он все еще неспешно насыщался, рядом сидел войт и
заботливо подкладывал ему сладкие корешки, сморщенные яблоки-кислицы,
груши, в сторонке стояло почти опустевшее лукошко с ягодами.

На взгляд Мрака они были братья, или отец с сыном, больно похожи,
только войт медленный и сонный, как снулая рыба на берегу, а вождь, хоть и
намного старше, но сила еще чувствуется, а разнесенные в ширину костлявые
плечи молча и с достоинством говорят о все еще не до конца истраченной
мощи.

-- Доброго здоровья, -- сказал Мрак. -- Прости, что так влезаем... но
нам надо срочно к Хозяину Леса. Время уходит, мы и так тебя едва
дождались.

Олег досадливо крякнул, он уже заготовил вежливые слова, похвалы,
после чего тихохонько перешел бы к увещеваниям. А грубый Мрак все
испортит.

-- Так идите, -- ответил вождь неспешно.

-- Говорят, только ты один знаешь... прямую дорогу.

От вождя не укрылся намек этого лохматого человека, что и без него
дорогу отыскали бы, но спешат.

Он усмехнулся, в его возрасте уже не обращаешь внимания на детскую
задиристость, сказал мирно:

-- Я знаю дорогу к Хозяину Леса. Прямую, как ты сказал. Но с чего бы
я повел вас туда?

Наступило тягостное молчание, Олег торопливо перебирал доводы, не
находил, тут из-за их спин вперед высунулся Таргитай:

-- Но разве люди не должны помогать друг другу...

Олег хрястнул его по затылку. Таргитай качнулся, голова крепкая, но
язык прикусил и умолк. Мрак пробормотал:

-- Понимаю, предлагать вам серебро или золото, только время терять.
Но чем мы можем вам отплатить?

Его пальцы деловито ощупывали секиру. По его виду можно было понять,
что им уже и так отплатили, если еще не разнесли все к лешачьей матери.
Просто так. Или, если обязательно надо причину, то за то, что их
друга-дударя обидели непотребным видом вверхногих.

В открытые двери все чаще заглядывали, но не столько любопытные, а
словно по необходимости проверять чужаков, не спускать глаз, а если и
спускать, то ненадолго. Вождь с угрожающим видом цыкнул, и слышно было как
эти люди так же неспешно, как улитки, начали сползать по лесенке на землю.
Таргитай посмотрел по сторонам, его зовут дурнем, а сами стоя
разговаривают, сел, потом сел удобнее, подумал и вовсе лег.

Мрак однако шумно перевел дыхание, напряженные мышцы опали, он сказал
совсем другим голосом:

-- Ты в самом деле не зря в вождях трешься. Сразу зришь в самый что
ни есть корень!

-- Корень? -- переспросил вождь.

-- Корень, -- подтвердил Мрак. -- Другие только по листьям да
веточкам, а ты зришь вовнутрь ствола, видишь, как он под землей разбросал
свои коренья, как воду сосет будто лось после скачки, жрет во всю...

Олег чувствовал напряжение в помещении, потом все странно изменилось,