налаживая торговые связи - и мирно почивал в ножнах ятаган иль-Рахш, что
значит "Крыло бури", забыла вкус крови "Улыбка вечности", двуручная секира
ар-Раффаль, успокоилась "Сестра Тарана", копье Рудаба, и альфанга Антары
Абу-ль-Фавариса не несла больше горя сильным, за что некогда была прозвана
аз-Зами...
пробормотал Чэн-Я.
понимаете ли, один такой странный сон...
Коблана в ту роковую ночь.
непохоже.
имена, названные вами, я знаю, но большинство мне совершенно неизвестно.
Вы не возражаете, если попозже я запишу это?
рассказ.
когда оружию стали давать имена. Любому оружию.
века. Впрочем, мы никуда не торопимся...
не осмеливался испытывать прочность его границ.
непременно обращал внимание в первую очередь на то, что практически все
жители эмирата и дружественных земель чуть ли не помешаны на умении
владеть оружием, отдавая этому большую часть свободного времени. Не только
в столице или других крупных городах - повсеместно пять-шесть раз в год
обязательно проводились крупные турниры, каждый месяц происходило
какое-нибудь воинское празднество, и даже подростки из крестьянских семей
ежедневно упражнялись во владении копьем, ножом или боевым серпом под
строгим надзором седобородого патриарха.
обширную и могущественную державу, все население которой - включая
стариков, женщин и детей - состоит из профессиональных воинов!
другие - потому что именно тогда, в последние годы жизни аль-Мутанабби,
все чаще в эмирате стали заговаривать об Этике Оружия, создавая по сути
новый культ...
Матушки Ци. - Ведь, согласно нашим преданиям, примерно с этого времени
пришла к завершению эпоха Диких Лезвий, и наши предки впервые осознали
свою суть, назвавшись Блистающими. Кстати, история самых знатных родов -
если отбросить недостоверный вымысел - реально прослеживается тоже с
третьего-четвертого десятилетия после взятия Кабира. Вот, значит, как... а
она говорит - Этика Оружия! Ладно, слушаем дальше...")
семья непременно имела фамильное оружие нескольких видов, передавая его по
наследству. Лучшие клинки торжественно вручались первородным детям в день
их совершеннолетия - но в случае превосходства младших братьев или сестер
родовое оружие получали более умелые, не взирая на старшинство.
ношения фамильной святыни считалось делом чести...
стали заниматься воспитанием и подготовкой Придатков. Опять же церемония
Посвящения...")
носителем, чуть ли не приписывая мечу или трезубцу человеческие качества,
то в домах появились специальные оружейные углы и даже залы - с отдельными
подставками для каждого меча, стойками для копий, алебард или трезубцев;
коврами, где развешивались сабли и кинжалы.
обращение с ним - искусством. Фамильный меч клали у колыбели и смертного
одра, клинком клялись и воспевали его в песнях; оружие можно было хранить
только в специально отведенных для этого местах, и помещали его туда с
почетом; сломать клинок, пусть даже и чужой, считалось святотатством,
лишающим человека права на уважение в обществе.
почтительным поклоном; при демонстрации его касались лишь шелковым платком
или рисовой бумагой...
смертельным исходом, начинают считаться противоречащими канону Этики
Оружия. Аристократы брезгливо морщат нос - много ли чести выпустить кишки
сопернику?! Тем более, что все в мире двойственно - а ну как не ты ему, а
он тебе?..
чтоб те сражались за них в случае решения вопросов чести, когда это уже
поединок, а не привычная Беседа. Но поскольку Честехранителями становились
в основном крупные мастера, то у них вскоре формируется собственный канон
отношений, согласно которому считается несмываемым позором убить или
ранить собрата по ремеслу (точнее - по искусству!). Куда большей
доблестью, куда более весомым добавлением к чести своей и чести нанимателя
объявляется умение лишь наметить точный удар, срезать пуговицу с одежды
или прядь волос с головы, распороть пояс и тому подобное.
зависть знати и простолюдинов, помешанных на владении оружием, и, как
результат - воинские искусства становятся неотъемлемой частью воспитания
любого человека.
прошлого, отдельно продумываются и тщательно разрабатываются состязания в
рубке предметов: свернутых циновок, кожаных кукол, лозы, жердей и тому
подобного...
Гвениль... Во-первых, Придаток тоже человек - чего Гвениль никогда не
сказал бы - а во-вторых, учишь его, учишь, душу вкладываешь, лет
десять-пятнадцать тратишь (ведь живут Придатки до прискорбного мало, даже
самые лучшие) - а тут какой-то неумелый герой рубанул сплеча, и весь труд
насмарку! И обидно, и жалко - труда жалко, себя жалко... ну, и Придатка
тоже жалко. Правда, Гвениль?")
рождения до самой смерти, о нем слагают песни и стихи, им клянутся, за ним
ухаживают, как ни за каким другим имуществом...
ухаживают - это хорошо, клянутся и воспевают - еще лучше, а вот в
остальном... сама она - имущество! Впрочем, если бы Придатки услышали
мнение Блистающих о себе... Ох, стоим мы друг друга!..")
язык меча. Поднятый меч в одном случае означает приветствие, в другом -
вызов (именно вызов, а не приглашение!) на Беседу; опущенный или
вкладываемый в ножны особым образом меч - признание поражения; в чужом
доме не принято держать меч при себе, потому что это иногда трактуется как
неуважение к хозяевам (исключение делается лишь для родственников и
близких друзей, да и то не для всех); меч при разговоре полагается класть
с правой стороны от себя и рукоятью к себе, а не вперед; резкое задвигание
меча в ножны, когда он звякает о устье ножен, может оскорбить
собеседника...
перед этим соблюдает пост и воздержание, возносит молитвы и облачается в
чистые одежды; он возжигает благовония, в кузнице обязательно присутствует
"родственное" оружие... все это прекрасно известно сейчас, но складывались
эти обычаи именно тогда, в первые полтора-два века после взятия Кабира.
осознали себя Блистающими, - думал я. - Все верно. Только мы воспринимаем
эти обычаи несколько по-иному: считаем, что это мы приучили Придатков... а
они считают наоборот. И, наверное, все мы по-своему правы!.."
продолжала Матушка Ци. - И до чего же обидно, что многие из них - в
особенности творения великого аль-Мутанабби - занесло песком времени. Вот
к примеру...
начала читать - распевно и в то же время жестко:
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Шилова Юлия
Сертаков Виталий