АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
смотреть будем?
- Будем, - кивнул я, - вот только шаровары натяну, да доспех, да доху
еще...
Тут из-под дохи донесся сдавленный вопль Обломка, услышанный
Единорогом, а через него - и мной, так что я торопливо освободил Дзю из
мехового плена и весьма удивился его первым словам.
- Чэн, а почему ты жеребец? - спросил Обломок.
Я предпочел не отвечать, и мы выбрались наружу.
Влетев в самый разгар спора, и не думавшего затихать.
- Ты что делаешь?! - кричал Куш-тэнгри, размахивая руками. - Ты зачем
ориджитов шаманами делаешь?! Глупый ты, совсем глупый, ничего у тебя не
выйдет, да?!.
- Да, - соглашался Асахиро, глядя на ориджитов. - Не выйдет.
- Тогда зачем учишь?
- Чему?
- Как чему? Дышать учишь, стоять учишь, смотреть учишь! Силу из земли
брать учишь! Думаешь, я слепой, не вижу?!
- Какую-такую силу?! - злился Асахиро, размахивая Но-дачи, участия в
споре не принимавшим и потому свистевшим довольно-таки безразлично. -
Дышать учу - правильно! Стоять учу - правильно! У нас этому детей учат! А
я ваших оболтусов учу...
- Только их еще долго учить придется, - тихо добавил он в сторону
по-кабирски, и Но-дачи согласно сверкнул, плашмя опускаясь ему на плечо.
Куш-тэнгри вроде бы немного поутих, но увидел меня и снова воспылал
праведным гневом.
- Ты только посмотри, великий Асмохат-та, чему твой человек, которого
глупые шулмусы зовут Асахиро-эцэгэ, ориджитов учит! - обратился он ко мне.
Я посмотрел. Асахиро показал. Шулмусы старались вовсю, стараясь не
ударить в грязь лицом перед Асмохат-та, и у них более-менее получалось;
для первого раза даже более, чем менее. Ноги они со временем напрягать
перестанут, а то, что грудь на вдохе не выпячивают - это Асахиро молодец,
быстро сумел...
- Правильно учит, - одобрил я. - Не знаю, как шаманов учат, а у нас -
так... Кстати, о шаманах. Куш-тэнгри, скажи на милость, а где остальные
служители Безликого? Что-то я здесь, кроме тебя, ни одного не видел!
- Ушли, - лаконично ответил Куш-тэнгри. - Ты приехал, они узнали и
ушли.
- Это как же понимать?! - грозно вопросил я, косясь на притихших
шулмусов. - Они что, не хотят встречаться с Асмохат-та?!
- Не хотят, - гнев мой не больно-то испугал Неправильного Шамана. -
Выбирать не хотят. Встреть они вас, пришлось бы им выбирать: Джамуха или
Асмохат-та. Вот они и решили выждать.
- А ты? Что ж ты не выждал?
- Я - Неправильный Шаман. Я не хочу ждать. Я хочу знать. И еще я хочу
увидеть будущее. Будущее Шулмы - моей родины.
- А раньше ты его не видел?
- Видел. И другие шаманы видели. Объединение племен видели, поход на
мягкоруких видели, горящие шатры из камня, добычу, рабов видели... Потом
гурхан Джамуха мне руку своим мечом разрезал. С тех пор я ничего не вижу.
У отдельных людей - вижу. У всей Шулмы - не вижу. Ни добычи, ни рабов, ни
побед. Другие видят, а я - нет. Я вижу чешуйчатую руку, простертую над
Шулмой. И в день твоего прибытия, Асмохат-та, она сжалась в кулак.
Я вспомнил свой сон, где железная рука нависала над миром в колыбели.
Может быть, это и значит - видеть будущее?
Нет.
Это оказалось совсем не так.
И не похоже на сон.
...Я видел Шулму как бы с высоты птичьего полета. Нет, выше, много
выше. Желто-зеленая степь, рассеченная голубыми клинками рек, на
юго-востоке ограниченная Кулханом, на юго-западе упирающаяся в горы - и
всю Шулму затягивала неясная дымка, в просветы которой я иногда видел
копошащиеся орды муравьев, снующих по своим муравьиным делам.
И я чувствовал себя богом.
А степь все мерцала, и вереницы деловитых насекомых все текли в
какое-то одно, известное им место, и я понимал - вот она, ставка гурхана
Джамухи Восьмирукого, вот он, зародыш кровавого похода во имя истины
Батин!
Дымка, скрывавшая Шулму, затрепетала, клубясь розоватыми облачками,
превращаясь в зыбкое светло-багряное марево, и меня словно плетью
хлестнуло - такую ярость, такую злобу и страх сотен тысяч людей источал
этот странный туман, эта кровавая пелена, так часто застилавшая глаза
воинов Шулмы!
Я видел огонь Масуда!
И я чувствовал себя богом.
Ликующим Желтым Мо.
Земля в багровом тумане метнулась в сторону, я на миг зажмурился, а
когда открыл глаза - подо мной был Круг священного водоема, свободный от
испарений душ человеческих, напоенных злобой, вскормленных расчетливой
яростью воинского ремесла, растлеваемых умелой хитростью
Джамухи-батинита... и робкие змеи красной пелены, заползавшие в этот круг,
светлели и растворялись, впитанные нами; растворялись, перерождаясь,
возвращаясь в мир спокойной уверенностью... зыбкие змеи Шулмы, шипя,
умирали в круге Кабира, давая жизнь новому, неизведанному... и огонь
Масуда противоестественным образом сливался с водой Мунира, ярость - с
радостью, ремесло - с искусством...
И вот Круг священного водоема по-прежнему чист и незамутнен, но на
границе с ним все уплотняется, сгущается, накатывается гневный вал цвета
дымящейся крови, грозя захлестнуть Круг приливом древней истины, приливом
Сокровенной Тайны, и я падаю, падаю, падаю...
И я, вопреки всему, чувствовал себя богом.
Падшим богом.
Даже разбившись и перестав существовать.
Я вытираю рукавом слезящиеся глаза.
Мы с Куш-тэнгри долго смотрим друг на друга, не снимая рук с
Единорога.
Единорог тоже молчит - он видел. Как и мы.
Молчит Обломок у меня за поясом - хотя я не знаю, что он видел и
видел ли он хоть что-нибудь.
- Он в ярости, - тихо выговорил наконец шаман. - Я ощущал ярость.
Я кивнул. Я знал, кто - он.
- И он в страхе. Я ощущал страх.
Я еще раз кивнул.
- Джамуха скоро решится. Ты стоишь между ним и мягкорукими. И Джамуха
пойдет на нас.
Я выделил для себя слово "нас". Значит, Неправильный Шаман уже сделал
свой выбор.
- Спасибо, Куш-тэнгри.
- За что?
- За нас.
Шаман понимающе кивает и улыбается одними уголками губ.
- Ну что, Асмохат-та, - спрашивает он, - будем смотреть будущее? Твое
будущее?
Я непонимающе гляжу на него.
- Это было не будущее, - объясняет шаман. - Раз было, значит, не
будущее. Это - настоящее. Это - зародыш будущего. Будем смотреть дальше?
- Да, - отвечаю Я-Единорог.
И вновь окунаюсь в омут черных глаз.
...две стены воинов. Одна - впереди меня, другая - за мной. И ярость
дышит мне в затылок; и ярость смотрит мне в лицо.
В двух шагах от меня - он. Джамуха Восьмирукий. Джамуха-батинит. В
чьей руке шипит, полосуя воздух, короткая Чинкуэда, Змея Шэн.
Вот он - Джамуха.
И я не вижу его лица.
Я вижу островерхий кожаный шлем с металлическими пластинами; вижу
легкий панцирь, но не настолько легкий, чтобы не ощутить дрожь Единорога,
сомневающегося - пробьет ли он эту защиту или не стоит рисковать, работая
наверняка; вижу шаровары черного шелка (не кабирской ли работы?), вижу
мягкие сапоги с острыми носами, вижу...
Лица - не вижу.
И вижу косой рубящий удар, и радуюсь тому, что я его вижу, потому что
Джамуха не сможет, никогда не сможет успеть увидеть, как лезвие Единорога
на треть погружается в горло гурхана степей...
- ...Нет!
Я в шатре.
Я беззвучно кричу.
И слышу крик Единорога.
- Нет! Не хочу! - кричим мы.
- Но ведь ты одержал победу, - искренне удивляется Куш-тэнгри. - Ты
убил его.
- Я не хочу убивать его.
И я требовательно смотрю в глаза шаману.
- Будущее не в нашей власти, Асмохат-та.
- Я не хочу убивать его.
Шаман пожимает плечами и берется за клинок Единорога.
...Я не помню, сколько раз погружался в выхваченное из ненаступившего
времени непроисходившее мгновение. Менялся рисунок боя, иногда первый удар
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 [ 21 ] 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
|
|