никогда не видывал. Живут для того, чтобы жить, а иного смысла пока еще никто
не открыл. Ну как, философическая дева, идешь со мной? Или нет? Решай быстро!
десятков. За работу они взялись споро и дружно.
валунов, пыхтя, взгромоздили их на только что засыпанные ямы.
она плакала на груди мертвой матери. Она ничего не взяла с собой, кроме лишь
немногого нужного в дороге. Да еще маленького, оправленного в серебро рога,
невесть уж как и почему оказавшегося у дедушки. Дедушка очень его ценил,
берег, любил в свободную минуту полировать серебряный оклад - так пусть же рог
и дальше гуляет по свету!.. Настанет день, когда она, Лейт, протрубит в этот
рог перед бастионами врага, и гордые знамена затрепещут в ужасе перед ней,
Мстительницей...
достойным королевы (даже не принцессы!) жестом молча велела поури отойти.
какие-то мелкие письмена.
письма к старым друзьям, которые, девочка знала, никогда никому не
отправлялись.
отомстите за него. Если не удастся мне".
сможет это прочесть - отомстите за нее. Если не удастся мне".
Лейт; совсем-совсем другим.
ярость. Ниакрис - это то, что двигает человеком, когда тот идет мстить, будучи
готов уплатить куда более высокую цену, чем собственная жизнь.
написанное, по крайней мере подпись.
произвол судьбы последнему убежищу несчастной Дарианы и ее отца.
маленький желтый осенний листок. Поури уходили на юг, оставив за собой
пылающие развалины Моста и Тупика. Поури на сей раз удовольствовались тем,
что просто сожгли все, могущее гореть, не предаваясь своему излюбленному
занятию - охоте за людьми. Большинству обитателей удалось сбежать. И сейчас
отряды карликов бодро маршировали на юг, старыми лесными тропами, невесть кем
и невесть для чего проложенными.
а на привале неожиданно сказал:
всегда пригодится, и в людских местах на кусок хлеба заработаешь... гм...
честным трудом.
даже медного гроша. Если, конечно, не считать честным трудом наемничество.
отвращения, любопытства - ей словно было все равно, что делать: кашеварить или
убивать.
отвратное месиво с тошнотворным запахом. Но - варила, не морщась и не
отворачиваясь, и поури что было силы колотили ложками по котелкам, тем
самым выражая высшее одобрение стряпухе и одновременно требуя добавки.
А потом...
поури. - Держала, нет, э?
ножнах, обтянутых черной кожей. - Бери и становись. Посмотрим, как ты его
удержишь...
и притом в полную силу. Далеко не все возвращались домой со своего первого и
зачастую последнего в жизни поля...
его, раздернула шнуровку на курточке. Встала перед поури; клинок вылетел из
ножен с легким шорохом - Ниакрис выдернула его одним движением, настолько
отточенным и четким, словно за этим стояли годы и годы упорных занятий.
Обе руки его защищены были рукавицами толстой воловьей кожи с нашитыми
железными полосами. Он, похоже, не собирался ничего объяснять или показывать.
Девочке, назвавшей себя Ниакрис, следовало доказать свое право носить это имя.
маме на кухне. Любила слушать дедушкины сказки или бесхитростные рассказы
дяди о сражениях и битвах, в которых ему довелось участвовать. Пару раз ей
давали в руки оружие, но обучение еще только началось, когда их настиг враг.
над уродливой головой. И он не остановит смертельного удара. По-другому учить
поури не умеют. Трудно винить их за это.
словно бы лопнул - так близко пронеслось голодное железо.
наитие не помогало. Совсем. Ну ни чуточки. Все, что она смогла сделать, - это
увернуться от шипастого шара. Раз, другой, третий...
цепь захлестнулась вокруг клинка, и миг спустя эфес вырвался из ее ладони -
так, что едва не вывихнул кисть.
Не умеешь ты ничего. А еще Ниакрис назвалась! Да тебя любой захудалый гоблин