мужика. Только... - Он поднял кверху указательный перст десницы. Совсем
как отец Ходыня. - Только взглядами бабу не накормишь. Впрочем, вам-то все
это ни к чему.
Не сомневайтесь, уж теперь-то я о дочке позабочусь.
внимательно выслушал, доброжелательно покивал:
так ли?
сменившись смесью презрения и негодования.
волшебника сам рождается волшебником, и мать делает неубиваемой колдуньей.
Каких токмо глупостей не сочиняют дурные головы!.. И хотя раз за разом
женщинам приходится разочаровываться в своих надеждах, поверье не
исчезает. - Отец Ходыня возмущенно фыркнул. - Хотелось бы знать, кто
разносит по миру эту ерунду!
что смесь презрения и негодования на лице отца Ходыни была не более чем
лицемерной маской. Потому что поверье это распространялось самой Дружиной.
Дабы мужи-волшебники систематически, в течение все жизни, проходили через
то, что в школе называлось "испытанием Додолой". И Свет не раз убеждался,
что распространяемые слухи достаточно действенны. Во всяком случае,
женские прелести он видел нередко и с радостью убеждался, что на него их
притягательность не распространяется. А значит, он сумел убить в себе
Додолу окончательно.
воспринималось им, как нечто нереальное. Словно спишь себе и видишь очень
хороший сон. Потом вдруг он безо всякой причины переходит в кошмар, и ты
очень-очень хочешь проснуться, но будильник почему-то не звонит...
перевод в школу лекарей, которая размещалась в том же приюте, что и школа
волшебников, но в других зданиях. Ученики двух школ друг с другом не
встречались, но мылись ученики-лекари в той же бане, что и волшебники. И
потому Репня каждую седмицу взбирался на тот же полок, на котором они
сиживали со Светом. И каждую седмицу он проходил мимо той двери, за
которой все и случилось. Хорошее, за которым началось плохое... Не единой
ночью, снова и снова пытался он представить ТО. Как словно магнитом
притягивало его ладони незнакомое женское тело, как ласковы были руки
матери Ясны, как странно было ощущение, когда в его корень вошел дух
Перуна, и мягкая плоть волшебным образом преобразилась в полноценный
ствол. И как ударило в голову, когда корень вошел во что-то теплое и
сырое, и как...
бывает раз в жизни. И не раз, лежа в постели, мысленно звал мать Ясну.
Ведь он любил ее, любил так, как не любил никого.
колодец, приняв в себя корень Репни, лишит воспитанника Семаргловой Силы,
и, наверное, должна была понимать, как плохо ему опосля этого будет. Но
даже и не подумала прийти, поинтересоваться его самочувствием, узнать, чем
ему можно помочь...
первое бы, что он сделал, - это разорвал на матери Ясне ее балахон, чтобы
выскочили из-под голубой ткани упругие круглые перси...
вовсе не собирался оставаться неучем. Работал он со старанием, даже с
каким-то упоением. И потому труд и время постепенно притупили боль потери.
От былых чувств к матери Ясне осталась лишь глухая ненависть.
городу, он повстречал шуструю, востроглазую служаночку с узкой талией и
круглым задом. Служаночка была себе на уме и быстро присушила юношеское
сердце. Да и сопротивляться не стала, когда однажды вечерком, в ее
комнатке, опосля осторожных поглаживаний и несмелых поцелуев гость вдруг
взялся расстегивать на хозяйкином платье пуговицы лифа. Лишь шептала:
"Миленький, миленький..." - покудова шепот не перешел в сдавленный стон.
все додолины колодцы одинаковы. И что хорошенькую служаночку можно любить
ни сколь не хуже, чем неприступную волшебницу. И даже лучше - опосля
встреч с нею не бывает этой тупой боли, терзающей сердце.
умела была служаночка. Как осторожно, но упорно подвела она своего
любовника к желанию отшлепать даму сердца по голым ягодицам. Ему
понравилось. А уж про нее и говорить нечего: оргазм у служаночки был таким
бурным, какого он больше ввек ни у кого не встречал. Репня, обнаруживший
вдруг, что любовь с избиениями ничем не хуже любви с объятиями, в своей
даме души не чаял. Избивал он ее около двух лет и даже стал поговаривать о
том, что женится на ней, когда закончит школу.
как изгнание из школы волшебников. Правда, перенес он его гораздо легче. В
конце концов, у служаночки было полное право сменить надоевшую ей руку и
начать получать синяки от другого. Возможно, если бы Репня встретил ее, и
разразилась бы сцена, но служаночка исчезла не токмо из его жизни, она
исчезла и из хозяйского дома, прихватив кое-какую мелочь из хозяйской
бижутерии - драгоценности, слава Сварожичам, хранились в сейфе.
аппетитную парикмахершу с Волховской набережной. Это была любовь с
интересом. Парикмахерша не токмо принимала его в своей постели, но и
стригла бесплатно. За это, наверное, она и наградила его сифилисом.
сложности. Он вылечил не токмо себя, но и свою возлюбленную. В
благодарность она предложила ему больше не появляться, и месяца через три
вышла замуж за аптекаря. Репня на нее не обижался - во-первых, он в свою
даму сердца ничуть не был влюблен, а во-вторых, ее изворотливость даже
восхитила его. И разве он не стригся у нее без оплаты?.. К тому же, ей
совершенно не нравилось, когда ее били по ягодицам.
любила - Репня стал очень красивым молодым человеком, - но ни одной не
нравилось заниматься сексом с избиениями. Впрочем, на его сердце они
зарубок не оставляли. Он знал, что на смену одной придет другая, что на
его век их хватит, но надо было избавляться от дурной привычки. Потому что
карьера женатого врача как правило развивается более удачно, чем холостого
- а к тому времени он уже закончил школу и стал лицензированным лекарем.
Пользуясь недолгой любовью своих партнерш, он усиленно боролся с собой. И
в конце концов победил. С последней из этой цепочки он получал
удовольствие уже без желания отшлепать ее.
опосля родов проклятая Додола пробудила в Ладе чувственность, и любовные
ласки стали завершаться такими стонами, что Репня боялся, как бы не
проснулся в детской Святополк. Впрочем, то что Лада в оргазме исходила
стонами, было не страшно. Страшным стало то, что опосля них Репне снились
другие стоны. Раз за разом, снова и снова, он переживал ту давнюю ночь,
последнюю ночь матери, любимой проклятым ордынцем. И забытая, казалось,
навсегда привычка вернулась. Обычные ласки начали оставлять его
неудовлетворенным.
женой, Лада очень любила мужа. Будучи замужней женщиной, она любила его
корень. Но полюбить тяжелую мужнину руку она не смогла - в конце концов,
даже замужняя женщина и хорошая жена не может все время стоять или лежать,
иногда ей хочется и посидеть.
они несколько раз сходились и расходились. Все было тщетно: любовь без
рукоприкладства не нравилась мужу, а любовь с рукоприкладством была
ненавистна жене. В конце концов суд был вынужден развести их. Причиной
была названа "сексуальная несовместимость супругов".
подсказывало служанке, что у нее появилась возможная соперница. Конечно,
рубище паломницы - не вечернее платье. Конечно, загорелая мордашка - не
украшенное макияжем личико. Конечно, чародею все равно на кого не обращать
внимания - что на собственную служанку, что на неведомо откуда взявшуюся
неизвестную девицу, - но...
может принадлежать лишь стопроцентной шлюхе. Но загорелая мордашка и безо
всякого макияжа была способна произвести на любого мужчину надлежащее
впечатление. Но в конце концов, если Забава надеется охмурить волшебника,
почему не может надеяться на то же самое любая иная женщина? Даже шлюха!
Мережковский Дмитрий
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Корнев Павел
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс