худощавый и лысоватый человечек, кафтан с протертыми почти до дыр локтями
выдавал в управского старожила, и распорядился вести пленников, куда он
сам пойдет. Путь писаря оказался сложен - по узким коридорам конвоиры
сначала послушно завели Айса с Данисием в тесную комнатку, где худощавый
лично занес несколько записей в большую книгу. Дальше маршрут проходил
через небольшую мастерскую, где кузнец равнодушно навесил обоим на руки
тяжелые кандалы с хитроумными замками, а к ноге приковал по тяжелому
бесформенному куску чугуна на цепи. Потом он так же равнодушно разрезал
веревки, и Айс с Данисием получили возможность идти, держа чугуняки в
руках. И наконец последним пунктом, куда дошел войсковый десяток,
оказалась низкая канцелярия с маленьким зарешеченным окошком и дюжим
охранником у двери, в которой худощавый вытащил из запирающегося шкафа
мешочек с монетами, шевеля губами отсчитал какую-то сумму и вручил
десятнику со словами:
словах скажи. А то управские обижаются, когда войники их работу делают.
писаря было так и написано на лице десятника, но вслух он ничего не
сказал, и через несколько секунд Айс и Данисий оказались с глазу на глаз с
писарем. Тот внимательно глянул на приведенных, и перехватив взгляд
Данисия сказал, как бы возражая на высказанную вслух мысль:
главное без толку это будет. Выход один, а там у нас человек стоит. Да и
потом... Словом не дергайся, Владьмир.
ртами его гости беседу вряд ли поддержат, и без заметного страха подошедши
к пленникам, вытащил кляп у обоих изо ртов. Айс закрыл рот, скривился от
боли, и попытался что-то сказать, но вышло нечленораздельное мычанье, как
у сильно пьяного. Данисию же рот затыкали более милосердно, и он смог
говорить почти сразу:
отлучил. У Гирка и так причуд хватает, чтобы еще его семейные свары
всерьез принимать.
Так что не надо было тебе тогда сбегать, глядишь все иначе бы пошло. А
теперь вот уж не взыщи: преступник ты перед Славой Праведной и перед
Великим Княжеством Фымским. И приятель твой, как там по бумагам? - Айс
беспрозвищный, тоже преступник, да еще и колдун ненадобный. Они, видишь
ли, все теперь ненадобные, - похожий на писаря повернулся уже
непосредственно к Айсу, - особое распоряжение сразу после ледяного побоища
князь Щедроватый отменил.
спросил:
ответил тем не менее с удовольствием:
делу так и поглавнее его буду.
народу показать, что с предателями бывает. А то у нас все по мелочам: ну
воры, ну разбойники, пару колдунов вот недавно поймали, но все какие-то...
неубедительные, что ли. На таких народ без большого удовольствия глядеть
ходит, сочувствуют даже, подлецы. А вот вы двое - другое дело. Еще б кого
добыть, глядишь и приохотятся люди, а там и сами за дело возьмутся. Тогда
и порядку будет побольше, и Орду одолеть легче будет.
парень. На что, на что, а на это он крепок. Однако, где же мои парни, а?
"Эй, вы что там позасыпали все?". Крик действие возымел, и в канцелярию
вслед за ним вошли несколько веселых молодцов, которые без лишних слов
взялись за дело. И Айс, и Данисий сначала были раздеты догола, потом одеты
снова, но уже без ремней и без пуговиц. Нательный жилет с кармашками с
Айса конечно же сняли, но как только он оказался в чужих руках изо всех
швов пошел дымок, и державший его в руках парень поскорей отшвырнул
опасную вещь в угол, где она и сгорела почти дотла. Другой молодец,
прибежавший со жбаном воды, и заливший занявшийся было костер, получил в
награду обугленную тряпку, с несколькими почерневшими металлическими и
стеклянными обломками в бывших карманах. Объяснять событие Айс отказался,
и помощник оберегателя не стал настаивать, заметив, что время поговорить у
них еще будет, хотя и не очень много. Покончив с обыском, молодцы вновь
навесили пленным предателям на руки кандалы, и повели в подвал сажать.
отдельную заперть, но свободная одиночка оказалась только одна, и
управские молодцы, попрепиравшись немного, решили водворить туда Айса, как
наиболее опасного. Тяжелая дверь захлопнулась, обрезав и без того неверный
свет от масляной лампочки в руках сопровождающего, и Айс остался один.
Ощупав руками окружающую темноту он пришел к выводу, что нынешние
апартаменты более всего похожи на узкий и низкий каменный мешок, в котором
стоять можно было только склонив голову набок. Из мебели имелся только
шаткий чурбак, а что до прочих удобств, то густой запах стоящий в этих
стенах говорил о том, что они здесь не предусмотрены в принципе. Айс
осторожно опустился на чурбак, стараясь по возможности не дышать носом, и
сидел так почти не двигаясь около часа. Затем тихо протянул закованные
руки к стене и вгляделся в них, вернее в темноту в том месте, где они
были. Что-то зашептал, сбился - сказались последствия путешествия с кляпом
во рту. Вслух выругался, потом зашептал снова, и вокруг его пальцев еле
заметно, а потом все сильнее с каждой фразой заструилось синее сияние,
перетекающее с одной руки на другую. В его свете уже можно было разглядеть
нависшие стены, выемку в потолке с ржавым крюком в ней и затоптанную
гнилую солому на полу. Айс оторвал руки от стены повел ими в сторону
двери. Но внезапно спокойное течение синего сияния прервалось. Струйки
синего огня затанцевали, сворачиваясь в маленькие смерчики, срываясь с
пальцев и исчезая в темноте. Несколько секунд Айс стоял застыв, лишь на
вытянутых кистях буграми проступили налившиеся кровью жилы, как будто бы
сжимающиеся пальцы пытались удержать ускользающий огонь, но тело резко
согнулось в судороге, и в мгновенно вновь наступившей тьме он повалился
вниз, на вонючую подстилку. Он лежал на ней трясясь и изгибаясь, ударяясь
головой об холодный камень, а когда приступ кончился, попытался подняться,
но не смог, а опять сполз вниз, чуть не плача. В нечленораздельном
постанывании только и можно было разобрать "сволочи... и здесь уже... как
просто...". Лишь когда ему все же удалось подняться, Айс сказал
разборчивую, но непонятную фразу "Если Фымск тоже накрыт, то, блин все,
катапульта. Я им в Штирлицы не нанимался". После этого сообщения он
привалился к стене и заснул - по крайней мере так показалось управскому
мальчику-ученику, обязанностью которого было слышать, а при возможности и
видеть то, что происходит в этой одиночке. Решив, что постоялец заснул,
мальчик отошел о стены с хитроумным отверстием, размял затекшую шею и
отправился наверх, докладывать, цепляясь своей бесформенной хламидой за
углы извилистого коридора темницы. Что такое "штирлиц" и "катапульта", он
конечно же не знал, но и не задумывался особо: его дело запомнить и
передать дословно. Мало ли чего странного можно услышать в этих стенах...
Вообще-то он не должен был уходить сейчас, пока не пришел его ночной
сменщик, но сейчас, по случаю важности пленника, мальчику было разрешено
оставлять свою часть подвала без присмотра.
конца коридора к двери Айсовой камеры заскользили две таких же серых тени,
обе невысокого роста, но одна похудее, а другая поокруглее. Остановившись
у двери одиночки Скрал-Скраду откинул в сторону капюшон и тихо позвал:
ее руки в свои, и положил их на висячий замок двери, приговаривая:
тихонько... Ну вот, и получилось! Ты, Лина наверное сама все умеешь,
только стесняешься, а? - и с этими словами Скрал вытащил дужку замка из
проушины, и откинул в сторону засов. Быстро оглядев Айса, он приказал:
что у тебя свету нет. Позжее всполошатся.
от расспросов, терпеливо ожидая с чугунякой в руках, пока Скрал все тем же
способом, через Линины руки не вернет замок и засов на прежнее место.
Закончив с этим, вор сказал, все тем же деловитым тоном:
конец коридора с одиночными мешками не всегда был тупиковым - когда-то он
продолжался и дальше, но теперь ход закрывала наспех сбитая дощатая
перегородка. Вор бесшумно отодвинул в сторону одну из досок, и в слабом
свете светильников, развешанных у камер, дальше угадался полуобрушившийся
свод и завал, перегородивший дорогу. Вор к завалу не пошел, а резко
повернул направо: оказалось, что за перегородкой есть еще одно дверь в
камеру. Айс шагнул следом за Линой, и опять перестал что-либо видеть.
Скрал бросил:
своей.
Николаев Андрей
Земляной Андрей
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Лукин Евгений
Соломатина Татьяна