Чтение 21–й страницы книги ~Человек с железного острова~

даже отсюда слышны. Так и до резиденции добираюсь, меня здесь в лицо,
конечно же, знают, но порядок прежде всего, и приходится демонстрировать
пропуск и называть пароль.

Надежда и опора Кун-Манье Первый изволит меланхолично прогуливать по
саду, а завидев меня, бросает философские раздумья и орет издалека:

- Алек, у меня для тебя новость есть!

- Что, опять нефть из-под носа перехватили?

- Нет, на этот раз мы первыми поспели, сорок бочонков купили. Я с тех
пор поумнел немножко, а?

Хороший мужик этот Кун-Манье. До того, как в короли попасть, он водил
вдоль по Реке отряд борьбы с орками и прочими лиходеями, понравился
кому-то из Мудрых, и когда этот край заселяли, был поставлен королем.
Замашек царственных не приобрел, и дело иметь с ним легко и приятно. Вот
он подходит ко мне, за плечи обнимает и сообщает свою новость:

- Я вчера на небо в трубу глядел. Так видел твою летящую звезду, но
на этот раз она еще за горизонт не ушла, а из-за другого края еще одна
вышла и тем же путем пошла.

Стою и осознаю событие, а потом чуть не убиваю властителя, на
радостях по спине трахнув. Это же второй спутник! Значит, не только
сохранили береговую базу, но и кой-чего нового подкинули!

- Вот что, - говорю. - Может быть, мне удастся скоро уйти отсюда, и
вторая звезда - знак тому.

Кун весь сразу грустнеет. Я давно уже его настраиваю, что вечно здесь
сидеть не собираюсь, но одно дело в перспективе говорить, а другое - уже
как о факте. Можно понять огорчение моего августейшего друга. Я пытаюсь
его утешить:

- А может, еще ничего и не будет. Мало ли, вдруг это звездный корабль
на Заокраинную Землю шел, а не знак вовсе?

Но Кун уже и сам себя в порядок привел:

- Чему быть, того не миновать, - говорит. - Я тебя не за этим звал, в
общем-то.

Начинается долгое описание неладов в южных деревнях, из которых я
решил учинить кооперативы. Теперь, несмотря на некоторый подъем, там
всяческие сбои и перегибы. Мы с Куном долго мозгуем по этому поводу, затем
появляется и министр сельского хозяйства вместе с министерством в полном
составе - всего двенадцать человек, - и общими усилиями разрабатывается
программа действий.

Часы на стене бьют четыре раза: пора обедать. Министерство удаляется,
а мы с Куном отправляемся трапезничать в резиденцию. За обедом Кун
подписывает пару приговоров за нарушение законов о равенстве. Эти законы
он сам изобрел и очень ими гордится, да и есть чем: к примеру, там
лимитируется количество хвалебных слов в адрес короля на единицу времени в
зависимости от характера речей, да и много других забавных всякостей. Эти
законы были первой приемлемо получившейся продукцией нашей типографии, и с
тех пор всякие указания и положения исправно расклеиваются во всех трех
городах и полусотне деревень. Обед закончен, и надо, пока суть да дело,
еще съездить в учебный центр, там еще один Ларбо трудится, младший.

Опять завожу помесь, и уже не по специальной дороге, а по обычной,
пыльной и извилистой, двигаюсь за город, где в лесочке тот самый центр и
есть - пожалуй, самое удачное из моих янки-при-дворе-артуровских дел.
Хотя, если уж честно, то моего здесь только снаряжение, а организация и
общее руководство - Чисиметовы. От центра за километр слышны редкие
разрывы, и в небо поднимаются клубы дыма: очередной отряд практикуется.
Здесь на территорию меня пускают не просто без пропуска, а с воплем
"Благие дни Первому Советнику!", надо бы рассердиться, да ладно уж,
недолго, наверное, осталось. Помесь надо отогнать в конюшню, чтоб случайно
не зацепилась за какой-нибудь остаток ночных игрищ, а до здания - пешком.
Туда же и десяток восточной стражи направляется, закопченные, провонявшие
серой, по двое тащат на плечах трубы ракетометов, а на спинах порожние
ящики от снарядов, отстрелялись ребята.

В длинном двухэтажном бараке центра темно и прохладно. Восточники
идут на склад, а я остаюсь, жду, когда появится Ларбо. Работа у него
заканчивается довольно скоро, и вот он вместе с шестью коллегами выходит в
коридор, видит меня, здоровается и не может удержаться от похвальбы:

- А я сегодня на мешке поднимался, трех фальшивых орлов подбил,
простыми стрелами!

- Молодец, хотя, может, папаша тебе нарочно самых слабых подобрал?

- Да ну тебя! Сам же знаешь, что нельзя такого сделать.

Ларбо младше меня намного, а внешне это никак не заметно. Тоже,
конечно, побочный эффект Восточного подарка: как имел я дурость его
воспринять, так и хожу, словно законсервированный, а-ля эти
среднеземельские долгожители, потомки Атлантиды местной. Так что отношение
ко мне у местной молодежи достаточно свободное. Итак, я говорю:

- Ладно, ладно. Ты мне лучше вот что скажи: остатки моего багажа у
тебя? Они мне сегодня нужны будут. Вместе сходим али у тебя дела какие?

Парнишка несколько розовеет - известно какие у него дела, - но,
видимо решив, что дружба выше, он решительно заявляет, что никаких дел
нет, а если и есть, то подождут. Я бы сказал - подождет, но это так, к
слову.

Потихоньку вечереет, и надо скорей сматывать из центра, ночные
занятия здесь - штука небезопасная, особенно для тех, кто случайно влез, и
посему Ларбо-младший садится позади меня, и снова пыль под копытами.

По дороге Чисимета повстречали, он помесей не признает и ходит только
пешком. За темную сторону сегодня будет работать он, и значит, нашим
предстоит нелегкая работенка, особенно, если он опять увлечется и выйдет
на низкий уровень. Таких призраков наклепает, что сам потом еле уймет, был
уже случай.

- Слышь, Ларбо, ты помнишь, как мы за Чисиметовским тень-хвостом
гонялись?

- А, точно. Это когда ты на дерево за ним полез, а он тебя скинул?

- Да, надо бы это дело прекратить. С тень-хвостами все равно встреч
не будет, это чисто их, восточное, а чуть его передерешь, так потом хлопот
до полудня.

Ларбо кивает, и дальше понеслась, вернее, поплелась зверюга моя, пока
до его дома не добралась. Там уж и старший, и средний, и обе их хозяйки.
Кормить меня хотят, но я отказываюсь.

Младший отпрыск дома лезет на чердак, я за ним, туда, где в пыли и
паутине лежит то, что я черти-когда с танка забрал, был такой набор
богатый, а осталось всего ничего, но самое главное сохранилось.
Ларбо-младший открывает люк, я с коробочкой в руках вылезаю на крышу и
приступаю к настройке. Элементы ток держат, и антенна вроде в порядке, но
пока я жду появления спутника, волей-неволей всякие нехорошие мысли в
голову лезут. И о передатчике, и вообще - откуда известно, может, второй
аппарат только случайно с первым шел, а орбита у него совсем другая, или
частоту и систему вызова на него новую поставили...

Ползет первый спутник, никуда он не денется, пока не сгорит, кстати,
сгореть ему полагалось еще года три назад, а он, хоть и дохлый, а летает.
Пошел первый, а второго не видать, а потом все же появился, Значит, и
впрямь орбита другая, хорошо, что не очень отличается. Я запускаю
стандартный вызов, а сам гляжу вверх - авось поможет, - и пожалуйста,
запрос принят и понят, правда, на автомате. Следующий проход обещает через
шесть и три десятых часа, а пока можно и слезать, кемарить устраиваться.
Между прочим, проснулся я за час до сеанса и сидел так, без мыслей, пока
сигнал не пискнул. Сначала морзе-команда перейти на телефон, а потом уж
совсем ушам не верю - голос Серчо! Он снова, а может, еще, тут, старается
быть спокойным и сдержанным. Я вкратце излагаю свое нынешнее положение, а
он в ответ добивает меня известием: на базе сейчас появилась летающая
лодка, она досюда, а потом до океана, достанет, а там и плавбазу подгонят.
И эта лодка уже сейчас готовится к старту - за мной! Завтра здесь будет и
сменщика-наблюдателя привезет мне, правда тут - это я Серчо честно
предупредил - не только наблюдать надо, но и вмешиваться придется. Такие
вот сюрпризы - это я рассказываю-то спокойно, а сам чуть с крыши от
радости не скатился.

Помесь моя во дворе кормится, но я гоню ее домой, решив не будить
спящее сладким сном Ларбо-семейство. Надо собираться - было бы, чего
собирать! Не золото же тащить, его и в Приозерье достаточно. Всего багажа
- три тома дневников. Затем начинаю думать, кому какие дела сдавать, а еще
потом - составлять завещание наследнику, словом, до полного рассвета
хватает. Еще раз связь была - лодка даже сегодня, часам к семи вечера,
будет, и место уточнилось: озеро есть тут у нас, туда и сядет.
Разговаривал я, а там Чисимет возвернулся, усталый, но довольный:

- Меня сегодня крупно побили, хотя и работал всерьез. Эти ребята с
восточных границ прямо-таки молодцы... А что у тебя лицо такое?

Что, что. А какое оно должно быть, кислое, что ли? Объяснил я
Чисимету, в чем причина, он головой покачал и говорит:

- Я с тобой отправлюсь. У меня тоже ведь дом есть, и хороший...

Король с утра на ногах, когда я к нему заявляюсь новостью огорошить;
Кун по мере изложения заметно мрачнеет. Перспектива иметь рядом вместо
старого, "молодого Алека" кота в мешке его не радует. Тем не менее он
предлагает устроить прощальный пир, и я согласен, но замечаю:

- Только народу там должно быть немного, а кого, ты уж не обижайся, я
сам выберу.

Кун старательно не обижается, но все же спрашивает: "А я-то там
буду?" - значит, все-таки ущемился самолюбием.

Итак, пир среди бела дня собран на скорую руку, и пышности ему явно
не достает. Кроме Куна присутствуют, конечно же, все поколения Ларбо,
Чисимет, несколько мастеров из королевских кузниц, парень с западной
границы, который нас в свое время весьма мило встретил, а сейчас как раз в
столице оказался, еще человек десять народу, с кем я по тем или иным
причинам не могу не попрощаться. Компания чисто мужская, уж с кем - с кем,