за тяжело нагруженным быстро шагающим Асмодеем. - Первое - удалиться от
хроноворота. Вокруг бешено убыстренного потока времени область времени
замедленного - хроноворот, наверно, всасывает в себя и текущее по
соседству время. А подальше к полюсу время до того заторможенное, что это
уже не время, а вечность. Оказаться вне времени столь же гибельно, как и
угодить во время убыстренное. В одном гибнешь от мгновенного состаривания,
в другом - от консервации сиюмгновенности. Хрен редьки не слаще".
своим умом дойти до вкуса неведомых ему хрена и редьки. И как ошибался тот
древний философ, - а ведь он так нравился в школе! - который придумал для
счастья формулу: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" Черта с два было
бы счастье, остановись мгновенье реально!
посоветовал Аркадий киборгу.
чередования дня и ночи, но хронометр у меня сохранился - моторчик,
заменяющий сердце. Я сам назначу ночь и расположимся на отдых. Вы с
дилоном поспите, а я подремонтирую аппаратуру.
пройти свой недолгий, но бесконечно трудный путь до первой остановки.
Асмодей скомандовал привал на голой скале, вздымавшейся над мертвым лесом.
отключая ни гравитаторы, ни силовую защиту. Вероятно, это и спасло их,
когда скала затряслась. Первая же судорога, пронзившая камень, бросила
Асмодея вниз - он перед этим отключил защиту, чтобы лучше работать и,
пойманный врасплох, не сразу восстановил связь с генераторами.
ее тряска. Обхватив дилона рукой, он прижался к почве и видел, как киборга
швырнуло вниз. Новая судорога в недрах скалы заставила и Аркадия с дилоном
заскользить вниз. Теперь они поменялись местами - Асмодей, вцепившись в
выступ скалы, задержался на склоне, а Аркадия с Ланной вынесло к подножью.
учебных тренировках усвоенным движением, проверил, есть ли связь с
генераторами защиты. Поврежденные генераторы все же действовали, но защита
была слишком слабой, чтобы преодолеть судорогу, в третий раз пронизавшую и
каменную скалу, и мертвую почву. Аркадия снова швырнуло, он закричал от
боли, раздиравшей тело. Вибрировала каждая жилка, трепетал каждый нерв.
Сам Аркадий не услышал своего вопля: ему казалось, что все тело его
звенит, вопит, визжит - этот внутренний визг и звон были так реальны, что
все истинно реальные звуки потонули в звуках воображаемых.
Аркадий поднял голову. В глазах стояла пелена, пелену прорезали глумливые
искры, они образовали полусветящуюся завесу - за ней проступало что-то
темное. Аркадий со стоном опустил голову. Темные призраки
материализовались. Вокруг троих хронопутешественников кольцом выстроились
странные фигуры. До Аркадия донесся как бы издалека голос Асмодея:
безнадежность.
почву.
слишком высоки и широкоплечи для земных обезьян - даже мощная горилла
уступила бы любому хаврону ростом и весом. И одеждой у них была не
собственная шерсть, а что-то похожее на юбочку до колен. В юбочках
виднелись карманчики и петельки, и каждый карманчик оттопыривался - в нем
что-то хранилось, а в каждой петельке висели предметы - некоторые походили
на кинжалы и ножи, другие казались аппаратами. Четырехугольный ящичек на
петельке у одного особо рослого хаврона был снабжен жезлом, похожим на
антенну. Радиоприемник, подумал Аркадий.
то, что двое из них выкатили вперед громоздкое сооружение - фургончик на
колесах, и на фургончике высился на треноге диск, похожий на зеркало. Оба
хаврона, поворачивая колеса фургончика, направили зеркало на трех
хронопутешественников. Издали было видно, как в зеркальном диске тускло
отразилась голая скала и три фигурки, застывшие у ее подножья. Не нужно
было длительного размышления, чтобы догадаться, что и фургончик на
колесах, и диск на нем - боевое оружие и что хавроны выкатили его для
удара, а не для радостного знакомства с людьми.
они ведь солдаты рангунов, как объяснял бедный Ронна. Но мы рангунам не
враги. И я постараюсь показать, что у нас нет других намерений, кроме
дружественных. На всякий случай - охраняй меня.
руки. Еще в школе космонавтов ему внушали, что именно такой жест -
безоружные руки, поднятые вверх и немного вперед - любого инопланетянина
непременно убедят в доброжелательности людей. Но хавроны явно не изучали
языка жестов. Они стали тесниться к боевому механизму, а двое мохнатых
операторов еще проворней закрутили колеса фургончика. Диск поворачивался,
угрожающе нацеливаясь на приближающегося Аркадия.
свое предупреждение громким визгом.
показалось, что его рвут на тысячу частей. Он упал и завертелся, гася
резонансную судорогу. Поврежденная силовая защита, не отразив полностью
удара, все же самортизировала его.
вспоминая сражение киборга с хавронами, он не переставал удивляться
фантастичности увиденного. Стройная человеческая фигура при шпаге и с
пистолетом, в роскошном камзоле и узорных штанах до колен, как у
средневекового французского маркиза, с усиками какого-то надменного
немецкого императора и изящными рожками придворного дьявола Сатаны,
выхватив шпагу, бросилась на двух хавронов, переставших крутить колеса и
что-то достававших из своих петелек и кармашков. Из шпаги вырвалось лезвие
пламени, пламя полоснуло одного хаврона, он с клекотом рухнул. Второй,
наставив на Асмодея какой-то приборчик, сдунул пламя, когда оно уже
касалось его груди, пламя метнулось в сторону. Но шпаги он сдвинуть не
смог, металл пронзил его грудь - и второй хаврон тоже свалился, заверещав
еще пронзительней. Асмодей перекрестил струей пламени из шпаги боевой
диск, и диск распался на четыре куска. Асмодей бросился на других врагов,
размахивая длинным огнем своей шпаги. Хавроны посыпались врассыпную.
Только один рванулся вперед на киборга.
антенна. Хаврон наставил на Асмодея ящичек: две струйки пламени, как два
меча, скрутились и отбили одна другую - струя из шпаги киборга и струя из
ящичка. Асмодей снова сделал выпад, и снова пламенный выплеск из ящичка
пересек и отбросил вбок пламя шпаги. Хаврон пока не нападал, а защищался,
поджидая момента, когда сможет не только парировать выпад киборга, но и
нанести собственный удар. Аркадия томил страх, что остальные хавроны,
воспользовавшись тем, что киборг поглощен огненной дуэлью, набросятся на
него сзади. Но не было признаков, что воины рангунов, так странно похожие
на земных обезьян, собираются нападать со спины и боков. Наоборот - они
сгрудились поближе к сражающимся, громко перекликивались и так глазели,
словно главным была не победа собрата, а красочный спектакль дуэли.
повернулся, пылающее острие сбоку ударилось в боевой приборчик хаврона.
Шпага Асмодея, перерезанная у эфеса, отлетела в сторону, а боевой аппарат
хаврона вспыхнул. Отбросив комок огня, в который превратилось его оружие,
хаврон отскочил. Тут на него ринулся Асмодей. Сбычив голову, он ударил
исполинского врага обоими рожками в живот.
больше чем парадное украшение его любимой личины No 17. Асмодей,
прихорашиваясь перед зеркалом, так любовно поглаживал их, что становилось
ясно: они его восхищают эстетически, деловой ценности в них нет. Но
коротенькие рожки были оружием. Когда они коснулись тела хаврона, из них
вылетели точно такие же полоски огня, как и те, что генерировала шпага.
Два кинжальных огня пронзили насквозь обезьяноподобного воина и вышли из
спины. Голова Асмодея свирепо уперлась в живот хаврона, в полтора раза
превышающего его ростом; и два потока пламени выскочили двумя мечами
наружу. Хаврон завопил и задергался, замахал руками, но не упал, а повис
на двух пронизавших его кинжальных огнях, как на железных клинках.
рванулся на помощь. Асмодей отдернул рога. Две огненные струи, вылетавшие
из спины великана, сразу погасли, он зашатался и упал. И, словно очнувшись
от оцепенения, все хавроны скопом набросились на Асмодея. На мгновение он
исчез в их куче, затем все были отброшены, и он стоял один, готовый к
новой схватке. Три раза повторялось одно и то же: хавроны набрасывались,
погребая Асмодея под собой, - он всех отшвыривал, они снова набрасывались
- и снова рассыпались.
Куликов Роман
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Прозоров Александр