долго такое содружество не продолжится. У Кондрата Адель еще могла бы
согласиться на вторую роль, он все же интеллектуально превосходил ее, и
она это понимала. Но с Эдуардом они были ровня, а это означало, что вторые
роли будет играть он. Вскоре они вернулись в Столицу. Она - профессором в
университет, он - сотрудником в Академию наук. Она заняла место, которое
хотела, он взял любое, лишь бы быть при ней. Все совершилось, как и должно
было совершиться.
неудача на установке. Я не лгал, убеждая Кондрата, что и отрицательный
результат тоже важен. Мне думалось, что я утешаю его своими рассуждениями,
но он почему-то раздражался, а не успокаивался. Помню один разговор в его
кабинете.
правда? А почему? В чем их гениальность?
глубокое экспериментаторское искусство. И в результате совершили научный
подвиг: открыли ядерную энергию, сделали возможным ее использование.
узнало бы о ядерной энергии?
десятка отличных ученых вплотную приблизились к такому же открытию. Но
Жолио и Ферми опередили их, всего на несколько дней, но опередили.
имелось что открывать. Ибо константы ядра урана были объективно такие, что
стало возможно огромное выделение энергии при распаде этого ядра. А явись
константы иными, вырывайся при распаде не несколько нейтронов, зажигающих
цепную реакцию, а скажем, один нейтрон на два распада, и не было бы
никаких цепных реакций с баснословным выделением энергии. И не было бы
никакого ядерного оружия и никаких ядерных электростанций, никаких атомных
реакторов для мирных целей. И ни эти два физика, ни два десятка других,
проводивших одновременно с ними те же исследования, не совершили бы своих
открытий, и никто не вешал бы их портреты на стены, никто не говорил бы об
их гениальности. Чуть-чуть сложись по-иному некоторые физические
константы, и всю историю человечества пришлось бы писать по-иному, не
только биографии двух знаменитых физиков.
талантливыми, будь константы распада ядра иными, но только никто не узнал
бы тогда, какие они умные и талантливые. Да, нам не повезло с константой
Тэта, но разве мы от этого стали иными? Менее талантливыми? Глупей или
злей? Кондрат, какими мы были, такими и остались. Давай утешаться этим.
послать наши исследования к черту. Взорвать твой ротоновый генератор,
размонтировать мою энергетическую установку...
установку только размонтировать. Несправедливо.
был воспринимать иронию. Особенно, если иронизировали над ним.
свободное время. Я предложил Кондрату помочь в обслуживании его установки,
он не захотел.
Удачи разделю с тобой и обоих ушедших позову к успеху. А неудача пусть
будет только моей.
быстрого успеха.
остановил. А она мне все-таки...
холодно закончил я, - Я подумаю надо твоим ценным предложением.
мог, я уже сделал. Мой ротоновый генератор останется Кондрату памятью о
том, что нет причин жаловаться на мое нерадение.
окончательного разрыва.
прилаживал к фарфоровому шару ящички и сосудики. Он не говорил, зачем это
делает, я не спрашивал. Однажды я молча шел мимо установки, и сверху на
меня свалился металлический цилиндрик. Я успел схватить его. Кондрат
закричал с установки:
касанием. А теперь погляжу, что содержится в этом подарке с высоты.
швырнул чем-то тяжелым, теперь моя передача. Хватай!
цилиндрик угодил в щеку. Кондрат был чужд всем видам спорта и не понял,
что я хотел превратить исполнение его приказа в подобие игры. Он решил,
что я отвечаю ударом, и немедленно вздыбился. Он наступал на меня и орал.
Он потерял контроль над своими словами. То, что он выкрикивал, было
непереносимо слушать. Я впал в ярость и пригрозил:
губами.
сейчас же он кинулся на меня. Драчуном он не был, ни физической силой, ни
сноровкой не брал. Но нападение было так неожиданно и так неистово, что
минуту-две Кондрат имел преимущество. Он схватил меня за шиворот, поддал
коленом, потащил к выходу - хотел вытолкнуть наружу. Только у двери я
справился с растерянностью. На этот раз он на ногах не устоял. Несколько
секунд он лежал на полу, потом стал медленно подниматься. По лицу его
текли слезы, он что-то бормотал. Я не стал вслушиваться. Я ненавидел его.
И он понимал, что я его ненавижу.
познавательная проблема. Гносеологическая - так, кажется, называются такие
проблемы.
теперь и меня принудил. Ноги моей больше здесь не будет!
что-то прибрать, что-то забрать. Не умом, мстительным чувством я понимал,
что, уходя вот так - все бросив, от всего в лаборатории отрекаясь, - я
наношу Кондрату пощечину, обиднее первой. И в ту минуту мне было
единственным утешением, что не просто ухожу, а больно оскорбляю Кондрата
своим уходом...
воспоминаний был тяжелее первых двух. Не знаю, как другие люди, а мне
временами больнее заново переживать давно пережитое. Ибо там, в прошлом,
нет завершенности, нет знания, что произойдет впоследствии, спустя годы,
завтра, через минуту, будущее темно. А сейчас, перед столом, с датчиками
мыслеграфа за ушами, я видел прошлое в его абсолютной законченности - оно
стало, и оно было, и его уже не переменить. И меня охватила боль оттого,
что в прошлом ничего не переменить, а так надо бы! Да знай я то, что знаю
сегодня, разве я так вел бы себя в прошлом?
будет легче. Воспоминания закончены, основа для анализа трагедии
выстроена. Завтра приступлю к исследованию документов. Они прольют
последний свет на причины гибели Кондрата.
принесенную Карлом-Фридрихом Сомовым. "Надо бы предварительно просмотреть
вчерашнюю запись", - подумал я, но не стал этого делать - все, записанное
вчера, восстановилось в памяти ярко. Датчики мыслеграфа я все же прикрепил
к ушам, сегодня они будут записывать не картины прошлого, а мысли,
вызываемые чтением документов и описанием событий.
тематика, ничего похожего на то, чем занимался у Кондрата. Адель и Эдуард
явились в мою новую лабораторию. Был нерадостный разговор, оба сетовали,
что мечтания об успехе завершились скверным финалом. А Кондрат продолжал
работать один. Что он делал? Что он мог делать, кроме продолжения
неудавшихся исследований? Конечно, пытался найти способ как-то улучшить
использование и той константы Тэта, какой она раскрылась в реальности, а
не в мечтах, не в рискованных теоретических построениях.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Каргалов Вадим
Лукьяненко Сергей
Апраксина Татьяна