стоит поглядеть вокруг, и вы увидите десятки и сотни чрезвычайно смелых,
отчаянно храбрых, безумно отважных... даже скучно становится, и хочется
разнообразия. Ведь правда?
за одного человека...
каждым днем становлюсь все скучнее и скучнее. Раньше около меня всегда
толпились люди, все смеялись, потому что я был забавный. А теперь вот вы
только... и то не смеетесь. Вы понимаете, я стал тяжелым человеком.
Уважаемым - да. Авторитетным - тоже да. Но без всякой приятности. А я к
этому не привык, мне это больно.
привыкнете. А в общем-то вы занялись самым неблагодарным делом, какое
можно себе представить. Вы думаете о смысле жизни сразу за всех людей, а
люди этого не любят. Люди предпочитают принимать жизнь такой, какая она
есть. Смысла жизни не существует. И смысла поступков не существует. Если
поступок принес вам удовольствие - хорошо, если не принес - значит, он был
бессмысленным. Зря стараетесь, Горбовский.
себе?
последствиям, Горбовский. У большинства людей этого нет. Большинство
считает, что это не важно. Они даже могут предвидеть последствия, но это
не проникает им в кровь, действуют они все равно, исходя не из
последствий, а из каких-то совсем других соображений.
согласен. Я не согласен только, что эти другие соображения - всегда
собственное удовольствие.
делать, если вы не согласитесь. Я уже собирался вас прямо спрашивать:
зачем вы, собственно, здесь сидите, Горбовский?
слышать рядом с собой.
раза и привыкнете. Чудак вы все-таки. Человечеству совсем не нужно, чтобы
его спасали.
в безопасности. Я, наверное, самый большой эгоист в мире. Как вы думаете,
Тойво?
человечеству было хорошо только для того, чтобы вам было хорошо.
кулаком в грудь. - Разве вы не видите, что они все стали как дети? Разве
вам не хочется возвести ограду вдоль пропасти, возле которой они играют?
Вот здесь, например, - он ткнул пальцем вниз. - Вот вы давеча хватались за
сердце, когда я сидел на краю, вам было нехорошо, а я вижу, как двадцать
миллиардов сидят, спустив ноги в пропасть, толкаются, острит и швыряют
камешки, и каждый норовит швырнуть потяжелее, а в пропасти туман, и
неизвестно, кого они разбудят там, в тумане, а им всем на это наплевать,
они испытывают приятство от того, что у них напрягается мускулюс глютеус,
а я их всех люблю и не могу...
Человечество все равно не способно поставить перед собой задачи, которые
оно не может разрешить.
опять ткнул пальцем вниз, - может выйти братец по разуму и сказать: "Люди,
помогите нам уничтожить лес". И что мы ему ответим?
делу, как выяснилось, что лес - тоже братец по разуму, только двоюродный.
Братец - гуманоид, а лес - не гуманоид. Ну?
Вы спрашиваете, чего я боюсь. Я не боюсь задач, которые ставит перед собой
человечество, я боюсь задач, которые может поставить перед нами кто-нибудь
другой. Это только так говорится, что человек всемогущ, потому что, видите
ли, у него разум. Человек - нежнейшее, трепетнейшее существо, его так
легко обидеть, разочаровать, морально убить. У него же не только разум. У
него так называемая душа. И то, что хорошо и легко для разума, то может
оказаться роковым для души. А я не хочу, чтобы все человечество - за
исключением некоторых сущеглупых - краснело бы и мучилось угрызениями
совести, или страдало от своей неполноценности и от сознания своей
беспомощности, когда перед ним встанут задачи, которые оно даже и не
ставило. Я уже все это пережил в фантазии и никому не пожелаю. А вот
теперь сижу и жду.
грустно сказал Леонид Андреевич. Попробую убедить вас логикой. Понимаете,
Тойво, возможность неразрешимых задач можно предсказать априорно. Наука,
как известно, безразлична к морали. Но только до тех пор, пока ее объектом
не становится разум. Достаточно вспомнить проблематику евгеники и разумных
машин... Я знаю, вы скажете, что это наше внутреннее дело. Тогда возьмем
тот же разумный лес. Пока он сам по себе, он может быть объектом
спокойного осторожного изучения. Но если он воюет с другими разумными
существами, вопрос из научного становится для нас моральным. Мы должны
решать, на чьей стороне быть, а решить мы этого не можем, потому что наука
моральные проблемы не решает, а мораль сама по себе не имеет логики, она
нам задана до нас, как мода на брюки, и не отвечает на вопрос: почему так,
а не иначе. Я ясно выражаюсь?
разумному лесу? Вы что, действительно считаете этот лес разумным?
точки зрения нашей морали. Он мне не нравится. Мне в нем все не нравится.
Как он пахнет, как он выглядит, какой он скользкий, какой он непостоянный.
Какой он лживый, и как он притворяется... Нет, скверный это лес, Тойво. Он
еще заговорит. Я знаю, он еще заговорит.
открыть нам бутылку вина...
него какое-то влияние.
Подальше. В туман. В лес, который еще заговорит.