эмигрировать, но у него... - Нунан помолчал. - Словом, у него семейные
неприятности. Ему сейчас не до Зоны.
Счастливчика Картера?
потом у него мастерская по переоборудованию автомашин на питание от
"этаков". Четверо детей, жена умерла год назад. Теща.
больнице, умирает от рака. И вы забыли Гуталина...
человек. Неделями пропадают в Зоне. Все, что находят, уничтожают на месте.
А его общество Воинствующих Ангелов распалось.
Гуталин относил его обратно в Зону. Дьяволово дьяволу. Теперь скупать
стало нечего, а кроме того, новый директор филиала натравил на них
полицию.
кое-каким опытом, но последнее время им некому сбывать хабар, и они
растерялись. Я их понемножку приручаю... Полагаю, шеф, что со сталкерством
в моей Зоне практически покончено. Старики сошли, молодежь ничего не
умеет, да и престиж ремесла уже не тот, что раньше. Идет техника,
сталкеры-автоматы.
автоматы не оправдывают пока и той энергии, которую потребляют. Или я
ошибаюсь?
применять сталкеры-автоматы.
оборудование на вертолетах через горы в Змеиное ущелье, на Черное озеро, к
подножию пика Болдер...
что они там могут найти?
на касается... Резюмируем. Сталкеров-профессионалов в Хармонте почти не
осталось. Те, что остались, к Зоне больше отношения не имеют. Молодежь
растерянна и находится в процессе приручения. Противник разбит, отброшен,
залег где-то и зализывает раны. Хабара нет, а когда он появляется, его
некому сбывать. Незаконная утечка материалов из хармонтской Зоны уже три
месяца как прекратилась. Так?
меня дыра? И здоровенная, видно, пробоина. Ну, давай, давай, старая
морковка!.. Не тяни душу...
морщинистому волосатому уху.
изжарили, подавайте на стол.
- Ушами вот хлопаете перед начальством, а каково же было мне, когда
позавчера... - Он вдруг оборвал себя, поднялся и побрел по кабинету к
сейфу. - Короче говоря, за последние два месяца, только по имеющимся
сведениям, комплексы противника получили свыше шести тысяч единиц
материала из различных Зон. - Он остановился около сейфа, погладил его по
крашеному боку и резко повернулся к Нунану. - Не тешьте себя иллюзиями! -
заорал он. - Отпечатки пальцев Барбриджа! Отпечатки пальцев Мальтийца!
Отпечатки пальцев Носатого Бен-Галеви, о котором вы даже не сочли нужным
упомянуть! Отпечатки пальцев Гундосого Гереша и Карлика Цмыга! Так-то вы
приручаете вашу молодежь! "Браслеты"! "Иголки"! "Белые вертячки"! И мало
того, какие-то "рачьи глаза", какие-то "сучьи погремушки", "гремучие
салфетки", черт бы их подрал! - Он снова оборвал себя, вернулся в кресло,
опять соединил пальцы и вежливо спросил: - Что вы об этом думаете, Ричард?
вообще... Дайте отдышаться... Барбридж! Барбридж не имеет никакого
отношения к Зоне! Я знаю каждый его шаг! Он устраивает попойки и пикники
на озерах, он зашибает хорошие деньги, и ему просто не нужно... Простите,
я чепуху, конечно, говорю, но уверяю вас, я не теряю Барбриджа из виду с
тех пор, как он вышел из больницы...
сроку. Представьте соображения, каким образом материалы из вашей Зоны
попадают в руки Барбриджа... и всех прочих. До свидания!
вытирать платком обильно потеющую шею, выбрался в приемную. Смуглый
молодой человек курил, задумчиво глядя в недра развороченной электроники.
Он мельком посмотрел в сторону Нунана, глаза у него были пустые,
обращенные внутрь.
вон. Такого со мной, пожалуй, еще не бывало, - беспорядочно думал он. Надо
же, Носатый Бен-Галеви! Кличку уже успел заработать... Когда? Этакий
мальчишка, соплей перешибить можно... Нет, все это не то... Ах ты,
животина безрогая, Стервятник! Как же ты меня уел! Без штанов ведь пустил,
как маленького... Как же это могло случиться? Этого же просто не могло
случиться! Прямо как тогда, в Сингапуре, - мордой об стол, затылком об
стену...
щитку в поисках ключа зажигания. Со шляпы текло на колени, он снял ее и,
не глядя, швырнул за спину. Дождь заливал переднее стекло, и Ричарду
Нунану представлялось почему-то, что именно из-за этого он никак не может
понять, что же делать дальше. Осознав это, он с размаху стукнул себя
кулаком в лысый лоб. Полегчало. Сразу вспомнилось, что ключа зажигания нет
и быть не может, а есть в кармане "этак". Вечный аккумулятор. И надо его
вытащить из кармана, чтоб ты треснул, и вставить в приемное гнездо, и
тогда можно будет по крайней мере куда-нибудь поехать подальше от этого
дома, где из окна за ним наверняка наблюдает эта старая брюква...
крайней мере знаю. Вот с него и начну. Ох как я с него начну! Никто ни с
кого никогда так не начинал, как начну с него я сейчас. И с таким
удовольствием. Он включил дворники и погнал машину вдоль бульвара, почти
никого не видя перед собой, но уже понемногу успокаиваясь. Ничего. Пусть
как в Сингапуре. В конце концов в Сингапуре ведь все кончилось
благополучно... Подумаешь, разок мордой об стол! Могло быть и хуже. Могло
быть не мордой и не об стол, а об что-нибудь с гвоздями... Ладно, не будем
отвлекаться. Где тут мое заведеньице? Не видно ни черта... Ага, вот оно.
твой "Метрополь". Отряхиваясь, как собака на берегу, Ричард Нунан вступил
в ярко освещенный холл, провонявший табаком, парфюмерией и прокисшим
шампанским. Старый Бенни, еще без ливреи, сидел за стойкой наискосок от
входа и что-то жрал, держа вилку в кулаке. Перед ним, расположив среди
пустых бокалов чудовищный бюст, возвышалась Мадам; пригорюнясь, смотрела,
как он ест. В холле еще даже не убирали после вчерашнего. Когда Нунан
вошел, Мадам сейчас же повернула в его сторону широкое наштукатуренное
лицо, сначала недовольное, но тут же расплывшееся в профессиональной
улыбке.
соскучились?
когда передо мной настоящая женщина?
шрамах, с натугой перекосилась в приветливой улыбке.
Бенни: все время приходилось орать.
приготовить мое любимое, я скоро вернусь.
коридору мимо задернутых портьерами стойл, на стенке возле каждого стойла
красовалось изображение какого-нибудь цветка, - свернул в неприметный
тупичок и без стука открыл обшитую кожей дверь.
болячку на носу. Плевать ему было, что завтра налоги платить. На
совершенно пустом столе перед ним стояла баночка с ртутной мазью и стакан
с прозрачной жидкостью. Мосол Катюша поднял на Нунана налитые кровью глаза
и вскочил, уронив зеркальце. Не говоря ни слова, Нунан опустился в кресло
напротив и некоторое время молча рассматривал прохвоста и слушал, как тот
невнятно бормочет что-то насчет проклятого дождя и ревматизма. Потом он