нет ни класса, ни чистой совести. Шантаж, угрозы насилием не вполне к лицу
достойному гражданину. И разве может быть чиста совесть у человека, который
пытается продать дочь, чтобы приобрести респектабельность?..
сейфа.
это и значит продать.
браке. Ей нужно больше опыта, чтобы выбрать достойного спутника жизни.
сексуальном опыте. Я имел в виду опыт жизненный. До сих пор она вела очень
замкнутый образ жизни...
усмиряя ярость. - У нее впереди вся жизнь, и нет нужды торопить события.
тридцатипятилетняя. Очень логично. Ник. Очень здраво. Стоит ли плакать по
луне, когда под рукой столько звезд?
и скрестил руки на груди.
посоветовала Мэгги, снимая чуть дрожащими пальцами сережки, которые
примеряла перед этим.
заметить неуверенность в обращенном внутрь взгляде. - Стыдишься своего
прошлого, Ник? - спросила она с намеренным высокомерием.
на каких струнах играть, да, Мэгги? Хотел бы я знать, что из сказанного
тобой было искренним.
съязвил он.
постель с неутонченным, полным здоровой грубости мужчиной?
тобой?
произвело впечатление замечание о классе, но и ты должна признать, что я
прав.
чересчур выпирают? - Она прекрасно понимала, что голос выдает раздражение.
бумажная аппликация, ажурное золотое ожерелье с тремя каплевидными рубинами.
- Это подчеркнет твои хорошие черты и отвлечет от плохих.
стараясь не обращать внимания на прикосновение его пальцев к шее под тяжелым
водопадом волос Действительно он не справляется с застежкой или медлит
нарочно? Он стоял очень близко. Она чувствовала его тепло всем своим телом -
от головы до пят. В зеркале ее фигура отражалась в обрамлении широких
мужских плеч.
легонько положил руки на ее обнаженные плечи. Тонкие бретельки платья вдруг
обожгли спину. Что, если он шевельнет своими большими ладонями, если спустит
бретельки и?.. Она моргнула, встретив его взгляд в зеркале, чувствуя, как
пересохло во рту от очевидности его мыслей. Мэгги не могла произнести ни
слова.
дорожки на ее кремовой коже, ниже... ниже, туда, где капли рубинов уютно
лежали над самым краем декольте.
мягкие, полные, округлые и теплые. Камни как раз на своем месте - позволяют
мужчине любоваться твоей женственностью, не оскорбляя.
задержала дыхание. Вдохнуть необходимый кислород значило бы податься
навстречу его теплу А от отсутствия воздуха мутилось в голове. Глаза
полуприкрылись трепещущими ресницами, когда она ощутила, как его пальцы
поправляют две меньшие капли по обеим сторонам большого рубина, чтобы они
лежали ровно, каждая над своим холмиком шелковистой плоти.
задержаться.
Мэгги, утратив всю свою хваленую бойкость.
силу, несмотря на ослабление прежних запретов. Мужчина может восхищаться...
и не прикасаться. Здесь все дело в самоконтроле.
рубины, и жесткие неровные костяшки пальцев скользили по ее вздрагивающей
коже. В ушах у нее появился странный звон, колени ослабли так, что пришлось
прислониться спиной к его груди. Мэгги закрыла глаза, и краска жарко залила
шею и лицо, когда она поняла, что оказалось между ее мягкими ягодицами. Его
бедра прижали ее к жесткому краю полки, и он начал ритмично покачиваться.
Распахнув глаза, она резко втянула воздух.
и ее грудью. При виде ее пылающего лица он замер, весь напрягшись. Мэгги
поняла, что движения совершались бессознательно. Он забылся в эротической
грезе, похожей на ее собственную. Мэгги ожидала, что он помрачнеет, ожидала
презрения к ней и к самому себе, но вместо этого Ник спросил с легчайшей
улыбкой:
румянцем. Он не собирался акцентировать ее возбуждение, которое было таким
же явным, как и его собственное. Под тонким черным платьем не было лифчика,
и соски грудей, которыми он так внимательно любовался, заметно напряглись. -
К... к этому не полагаются сережки?
ними.
даже дырочки в ушах и уж тем более не справятся с застежками.
для своего размера чуткими. Мэгги повернулась лицом к нему и послушно
погрузила руки в волосы, приподнимая их, чтобы открыть уши. И чуть не
взвилась до потолка, когда он нежно сжал мочку большим и указательным
пальцами.
своим рывком. - Мне нужно сначала найти дырочку.
виду сережки.
так же спешишь, когда... э-э... занимаешься другими вещами, - примирительно
согласился он, вставив наконец золотой стерженек в ухо и застегнув сережку.
Вторая заняла столько же времени. Теперь она знала, что он дразнит, и всеми
силами постаралась изобразить скучающее безразличие принцессы, терпящей
утомительную, но неизбежную церемонию. - Вот так
его лице.
кроваво-красными сполохами в качающихся сережках.
приходилось спрашивать цену, шла ли речь о подарке или о покупке. Любая
прихоть могла быть и бывала удовлетворена. Ник знал, каково быть игрушкой
богатой женщины, женщины, которой никогда не говорили "нет". Однако, хотя
Мэгги принимала свое богатство и привилегии как должное, она, похоже, не
спекулировала ими. Может быть, она играла перед ним, но ни разу он не видел,
чтобы Мэгги была пренебрежительна или хотя бы невнимательна к кому бы то ни
было, независимо от положения... скажем, со своим слугой даже чересчур мила.
Она легко расточала время и деньги - смотря что требовалось, - если желаемое
казалось ей стоящим того. Ее любовь к жизни - посвященной, насколько он мог
понять, преимущественно удовольствиям - все труднее было презирать. Почему
бы ей не жить по своему усмотрению, если это не причиняет никому вреда и
если она повсюду привносит свет и тепло? В этом отношении Мэгги была
противоположностью Делии, чья жизненная миссия состояла, казалось, в том,
чтобы делать всех такими же циничными и неудовлетворенными, как она сама. По
сравнению с Делией Мэгги была просто наивный младенец. Он нахмурился. Если
не считать небывало аморального отношения к собственному браку... как будто
уважение и верность никак не связаны между собой. Ее сексуальность тоже