трудом заставила себя сесть, откинула со лба волосы, определив по снопам
льющегося в комнату солнечного света, что День уже давно наступил. В
комнату вошел Тэйн, на бедре которого верхом сидел его сын.
ные его глаза заискрились смехом, компенсируя некоторую грубоватость го-
лоса. - Мы идем завтракать. Я попросил Эфими принести тебе завтрак сюда.
монно усадил на кровать, и жадно ища глазами на детском личике следы
обиды, и не находя ничего, что могло бы ее встревожить. - На будущее нам
нужно установить определенный порядок, если мы будем жить так, как дого-
ворились прошлой ночью.
не встречаться друг с другом.
взгляд от высокого человека, взирающего на нее с полным безразличием, и
обнаружив, что это невозможно. Рубашка, застегнутая лишь наполовину, за-
катанные до локтя рукава, открывающие загорелые мускулистые руки. Должно
быть, он начал одеваться, когда проснулся Стефанос. Он успел побриться,
но темные волосы взлохмачены, будто он пытался пригладить их рукой. Боль
внутри была настолько сильной, что Сапфира прижала руку к груди. Какая
горькая ирония, что чувства, которые так долго дремали в ней, выбрали
именно этот момент для пробуждения. Она считала, что они давно умерли и
не способны возродиться, но, кажется, они вознамерились доказать ей об-
ратное.
фанос быстро вернулся к своему обычному игривому настроению и забрался
под легкую простыню, которой она была укрыта. Вылезая оттуда, он открыл
кулачок и протянул ей на ладони фарфоровое яйцо.
бочку. - Оно красивое, на него нужно просто смотреть и любоваться. Его
подарил мне твой папа, - добавила она с каким-то отчаянием, ощущая тя-
гостное молчание Тэйна.
тебе подарок, если бы еще сердился на тебя за то, что ты ушла и бросила
нас!
ко, она пыталась представить, как это воспринимается, когда тебе три с
половиной года. Что из того, что произошло между ней и Тайном, он сможет
понять? Что ей следует попытаться ему объяснить? - Папа и я думаем, что
было бы очень здорово, если через какое-то время у нас оказалось бы два
дома вместо всего лишь одного, - сказала она с какимто отчаянием в голо-
се. - Я ушла, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
вернулась, ты можешь пойти и покачать Вики и меня на качелях!
ли. - Она строго посмотрела на него, довольная, что он перестал говорить
о ее бегстве, но почувствовав приступ отчаяния при мысли о том; как бу-
дет трудно подготовить детей к ее уходу из дома. Может быть, пройдет
несколько лет, прежде чем ей удастся выбрать подходящий момент...
ный голос Тэйна. - Вы еще успеете накачаться, впереди целый день.
смотрели глаза, такие невинные и красивые, так похожие на глаза Тэйна,
что у нее перехватило дыхание. Малыш послушно слез с кровати и остано-
вился у двери. - Только ненадолго.
ла она, когда маленькая фигурка скрылась за дверью и они услышали, как
Стефанос зовет сестру.
ся. Плечи его были опущены, руки в карманах брюк. Он, не мигая, смотрел
на нее, и лицо его было мрачным. - Нам нужно делать это постепенно.
Прошлая ночь была тяжелым испытанием для каждого из нас. Стефанос, ка-
жется, только сейчас пришел в нормальное состояние, я убедил его, когда
он проснулся, что ты услышала о несчастье, которое с ним произошло, и
вернулась! Послушай, Сапфи, - сказал он тихо, но в примирительной инто-
нации его голоса она уловила раздражение. - Это нелегко для нас обоих.
Здесь нет готовой формулы, которой мы могли бы следовать. А пока, раз уж
ты согласилась жить со мной в этом доме, соблюдая строго платонические
отношения, мы должны выработать какие-то самые основные правила.
близнецов. Они должны считать, что их будущая жизнь - это результат сов-
местно принятого нами решения.
нормальная семья в социальном смысле слова.
он.
словах Сапфиры нерешительность отражала ее отчаяние из-за того, что ее
принуждали к невыносимой для нее жизни в постоянном и тесном контакте с
Тэйном. - Ты все время меняешь свои условия!
ным выражением на лице. - Ведь это ты хотела разрушить нашу семью - ну
что ж, тебе это удалось. Если окажется, что тебе больно ступать по ее
обломкам, с этим придется как-то примириться.
ния.
нуть на его смуглое лицо.
совсем не так! - Ее плечи поднялись и затем тяжело опустились, выражая
полное бессилие.
сом спросил он Сапфиру, гладя ей прямо в глаза и едва сдерживая свой
гнев.
ла. Казалось, он был совершенно равнодушен к нуждам детей, всегда гото-
вый оставить их на попечение Спиридоулы, и безмятежно спал, когда в ран-
ние предрассветные часы Сапфира сидела у кроваток близнецов, прислушива-
ясь к их нежному дыханию, опасаясь, как бы не нарушился его спокойный
ритм. Теперь, правда слишком поздно, она готова была признать, что ее
тревога была результатом ее болезни и что она переусердствовала в своем
рвении.
предела. Меньше всего Сапфира хотела начинать день ссорой.
Ты мне просто льстишь, полагая, что эти интересы могли увлечь меня нас-
только, чтобы я полностью забыл о детях.
лица, а цинизм, с которым он признал правоту ее повторных обвинений в
неверности, заставил Сапфиру невольно покраснеть.
заявила ему она с потемневшими от боли глазами, еще больше краснея под
его насмешливым взглядом. - Если... если тебе доставит удовольствие мое
признание, то знай, я поняла, что между тобой и Эбби ничего такого не
было.
на ее нежных губах и затем, скользнув по открытым плечам, остановился на
глубоком вырезе ее ночной рубашки. - О да, Сапфира той, я испытываю ис-
тинное удовлетворение, услышав признание твоей ошибки. Жаль только, что
тебе потребовалось столько времени, чтобы убедиться в правдивости моих
слов и уверений Эбби.
Во всяком случае, до вчерашнего дня. Это все изменило. Оно помогло мне
увидеть все в истинном свете.
выражение его лица подсказывало ей, что он сильно рассержен.
мрачно, не оставляя сомнений, что очень не в духе.
повзрослела за последние несколько месяцев, особенно с тех пор, как
Корнев Павел
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк