какую-нибудь красную харю?
ностью. - Мне кажется, это просто порядочный кусок ростбифа - и ничего
больше...
жественно пропуская местоимение я. - Далеко не считаю себя красавцем, но
поневоле пришел к заключению, что есть же что-нибудь в этом сером глазе,
что отличает меня от какого-нибудь Фалалея. Это мысль, это жизнь, это ум
в этом глазе! Не хвалюсь именно собой. Говорю вообще о нашем сословии.
Теперь, как вы думаете: может ли быть хоть какой-нибудь клочок, хоть ка-
кой-нибудь отрывок души в этом живом бифстексе? Нет, в самом деле, за-
метьте, Павел Семеныч, как у этих людей, совершенно лишенных мысли и
идеала и едящих одну говядину, как у них всегда отвратительно свеж цвет
лица, грубо и глупо свеж! Угодно вам узнать степень его мышления? Эй,
ты, статья! подойди же поближе, дай на себя полюбоваться! Что ты рот ра-
зинул? кита, что ли, проглотить хочешь? Ты прекрасен? Отвечай: ты прек-
расен?
злости.
ли еще услышите! Я пришел ему сделать экзамен. Есть, видите ли, Павел
Семеныч, люди, которым желательно развратить и погубить этого жалкого
идиота. Может быть, я строго сужу, ошибаюсь; но я говорю из любви к че-
ловечеству. Он плясал сейчас самый неприличный из танцев. Никому здесь
до этого нет и дела. Но вот сами послушайте. Отвечай: что ты делал сей-
час? отвечай же, отвечай немедленно - слышишь?
я могу понять что-нибудь из этого ответа? Ну же, дай нам понятие: кто
такой твой комаринский?
чит, это какой-нибудь знаменитый мужик, если о нем уже сочиняются поэмы
и танцы? Ну, отвечай же!
кошка с мышкой; но Фалалей молчит, хнычет и не понимает вопроса.
говори же!.. господский ли, казенный ли, вольный, обязанный, экономичес-
кий? Много есть мужиков...
комаринский мужик - экономический. Гм!.. Ну, что же сделал этот экономи-
ческий мужик? за какие подвиги его так воспевают и... выплясывают?
маменьку, которая начинала как-то особенно повертываться на диване. Но
что было делать? капризы Фомы Фомича считались законами.
шите, до чего он добирается? Фалалей что-нибудь соврет, уверяю вас... -
шепнул я дяде, который потерялся и не знал, на что решиться.
мой племянник, молодой человек, занимался минералогией...
которой вы, сколько мне известно, ничего не знаете, а может быть, и дру-
гие тоже. Я не ребенок. Он ответит мне, что этот мужик, вместо того что-
бы трудиться для блага своего семейства, напился пьян, пропил в кабаке
полушубок и пьяный побежал по улице. В этом, как известно, и состоит со-
держание всей этой поэмы, восхваляющей пьянство. Не беспокойтесь, он те-
перь знает, что ему отвечать. Ну, отвечай же: что сделал этот мужик?
ведь я тебе подсказал, в рот положил. Я именно от самого тебя хочу слы-
шать, что он сделал, чем прославился, чем заслужил такую бессмертную
славу, что его уже воспевают трубадуры? Ну?
зать, открывал и закрывал рот, как карась, вытащенный из воды на песок.
добивался, полковник! Стыдно сказать, а не стыдно делать? Вот нравствен-
ность, которую вы посеяли, которая взошла и которую вы теперь... полива-
ете. Но нечего терять слова! Ступай теперь на кухню, Фалалей. Теперь я
тебе ничего не скажу из уважения к публике; но сегодня же, сегодня же ты
будешь жестоко и больно наказан. Если же нет, если и в этот раз меня на
тебя променяют, то ты оставайся здесь и утешай своих господ комаринским,
а я сегодня же выйду из этого дома! Довольно! Я сказал, Ступай!
чал. Фома мрачно на него покосился.
этого все эти современные литераторы, поэты, ученые, мыслители? Как не
обратят они внимания на то, какие песни поет русский народ и под какие
песни пляшет русский народ? Что ж делали до сих пор все эти Пушкины,
Лермонтовы, Бороздны? Удивляюсь! Народ пляшет комаринского, эту апофеозу
пьянства, а они воспевают какие-то незабудочки! Зачем же не напишут они
более благонравных песен для народного употребления и не бросят свои не-
забудочки? Это социальный вопрос! Пусть изобразят они мне мужика, но му-
жика облагороженного, так сказать, селянина, а не мужика. Пусть изобра-
зят этого сельского мудреца в простоте своей, пожалуй, хоть даже в лап-
тях - я и на это согласен, - но преисполненного добродетелями, которым -
я это смело говорю - может позавидовать даже какой-нибудь слишком прос-
лавленный Александр Македонский. Я знаю Русь, и Русь меня знает: потому
и говорю это. Пусть изобразят этого мужика, пожалуй, обремененного се-
мейством и сединою, в душной избе, пожалуй, еще голодного, но довольно-
го, не ропщущего, но благословляющего свою бедность и равнодушного к зо-
лоту богача. Пусть сам богач, в умилении души, принесет ему наконец свое
золото; пусть даже при этом случае произойдет соединение добродетели му-
жика с добродетелями его барина и, пожалуй, еще вельможи. Селянин и
вельможа, столь разъединенные на ступенях общества, соединяются, нако-
нец, в добродетелях - это высокая мысль! А то что мы видим? С одной сто-
роны, незабудочки, а с другой - выскочил из кабака и бежит по улице в
растерзанном виде! Ну, что ж, скажите, тут поэтического? чем любоваться?
где ум? где грация? где нравственность? Недоумеваю!
Ежевикин с восхищенным видом.
хоньку. - Польсти, польсти!
вниманием и глядевший на меня с торжеством.
ний разговор, черт возьми! Фома Фомич, вот мой племянник, - прибавил он
от избытка чувств. - Он тоже занимался литературой, - рекомендую.
мендацию дяди.
Шилова Юлия
Быков Василий
Березин Федор
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Сертаков Виталий