быть уже далеко... Успокойтесь, моя дорогая, и поверьте, что они сумеют
избежать опасности.
женщины переговаривались, сидя на асотее дома дона Игнацио, куда они
взошли тотчас по приходе домой.
завернув за Койоакан, исчезла, они видели затем лишь солдат, несшихся в
погоню. Это были гусары. Вскоре все пропало в столбе пыли, поднятой
лошадьми.
успокоился. Только Луиза Вальверде и ее подруга были охвачены волнением.
Они переживали как за участь беглецов, так и за свою собственную. Они
начали думать о последствиях своего участия в побеге арестантов. Чем же
это кончится, если экипаж и беглецы будут настигнуты?
пистолеты и, в особенности, пила и мужские плащи?
Они не боялись измены кучера, но опасались, что если все вещи будут
найдены, судьба их решена...
было даже посоветоваться. Дон Игнацио, узнав о случившемся, пришел в
ярость: его экипаж, лошади - все пропало! Что сказал бы он, если бы знал,
что и пистолеты его подверглись той же участи?
Признаться дону Игнацио? Положиться на его доброту? Луиза и Изабелла
просидели долгое время, не зная, на что решиться. Спасти их мог лишь дон
Игнацио. Он может сказать властям, что собирался в этот вечер с дочерью и
графиней в дачное поместье. Таким образом, присутствие в экипаже оружия не
возбудило бы ничьего подозрения. Что же касается теплых плащей, то и они
могли пригодиться прохладным вечером в неблизкой дороге.
могли выдать чувства, питаемые ими к беглецам.
Наконец, пришли первые вести. Хосе вернулся вместе с экипажем и лошадьми.
Но это все! Не было ни оружия, ни пилы, ни плащей, ни беглецов!.. Это
рассказала Пепита, прибежавшая сообщить новость своей госпоже. Девушки
хотели немедленно видеть Хосе, но он в это время отвечал на вопросы дона
Игнацио, который с разгневанным видом смотрел на изрезанную сбрую и
загнанных лошадей.
сеньоритам. Они сначала так закидали его вопросами, что он едва успевал
отвечать, но мало-помалу они успокоились, хотя и продолжали прерывать его
ежеминутно.
достигли Педрегаля.
знакомы все тропинки в Педрегале, как аллеи в Аламеде.
горячие молитвы благодарности.
обещанного вознаграждения, в чем он наивно и сознался. Но графиня помнила
свое обещание.
вполне заслужили.
кольцо и подавая его Хосе.
вознагражден тем, что мог услужить вам...
приняли наши подарки.
тех пор я прошу считать графиню своим кредитором.
ему на шею, громко поцеловала. - Впрочем, - прибавила она, - за что я
целую этого человека? Ведь он только исполнил свой долг... Ха-ха-ха! Смех
Пепиты не смутил Хосе: поцелуй, так давно желанный, подавал ему надежду
стать, наконец, счастливым супругом Пепиты.
другое утро после вполне удавшегося побега. Он лежал на походной кровати,
устланной пальмовыми листьями, вместо одеяла покрыт плащом, взятым из
кареты дона Игнацио. Протерев глаза, чтобы удостовериться, что он не
галлюцинирует, Керней сел на свое ложе и начал рассматривать комнату и ее
обстановку. Квадратная комната имела не более девяти футов в длину и
ширину. Вместо окна - лишь небольшое круглое отверстие, без стекол и
ставней. Вместо мебели стоит один только стул, на котором лежат пара
пистолетов и его собственная шляпа. Больше ничего, если не считать стоящих
на полу сапог и рядом с ними бутылки с воткнутым в горлышко огарком.
Накануне, изнемогая от усталости, он заснул моментально.
тюремную камеру.
образки навели его на другую мысль.
слышал, что в прежние времена в Мексике выбирали для постройки монастырей
самые недоступные места.
накануне людей в монашеском облачении. - Во всяком случае, странно, что
капитан может быть настоятелем монастыря. Но если члены этой обители
согласятся приютить нас, я буду им более чем благодарен".
оштукатуренных стенах виднелись кое-где длинные желтые потеки и
проступившая от сырости плесень. Одним словом, если это и был монастырь,
то времена его процветания, очевидно, давно прошли.
полуотворенных дверях кто-то стоит. Он повернул голову и увидел человека,
одетого в длинную рясу и сандалии. Четки, распятие, клобук - все указывало
на принадлежность его к монашеству.
Керней не спит. - Надеюсь, что свежий горный воздух способствовал ему?
когда я так хорошо спал. Но где же...
так поразился, что не смог сразу произнести и слова: перед ним стоял
человек, с которым он провел столько печальных дней в самом близком
общении!
для лука и не одну крышу, под которой мы могли бы укрыться. Вчера я был
таким же узником, как вы, а сегодня вы видите меня настоятелем монастыря.
Впрочем, прошу извинения, я забываю обязанности хозяина. Вы, должно быть,
не прочь заняться туалетом и страшно голодны. Грегорио, - позвал он
дворецкого, - все ли вы приготовили? Есть ли свежая вода и чистое белье?
Проводите сеньора и предложите свои услуги. Я попрошу только не очень
мешкать с завтраком, так как братья не любят ждать. Hasta luego.
находились умывальник, полотенца и другие принадлежности для умывания и
бритья. Все было очень просто, но Кернею, столько времени лишенному всего
необходимого, показалось роскошью. Надев костюм ранчеро, поданный ему
дворецким, он последовал за ним в столовую.
Кернея, что тот увидит многочисленное общество. Действительно, в трапезной
было человек тридцать, одетых в монашеские рясы. Посреди большой комнаты
стоял длинный стол, окруженный скамьями и стульями. По расставленным в
беспорядке бутылкам, стаканам можно было догадаться, что трапеза,
служившая и завтраком и обедом, - а было уже позже одиннадцати часов -
подходила к концу.
поднимались через трап, сообщавшийся с кухней, откуда шел аппетитный
запах. За столом сидели группами. Самая многочисленная собралась вокруг
человека громадного роста. Это был Крис Рок, имевший, по-видимому, большой
успех среди своих новых знакомых. По их оживленным и насмешливым лицам
видно было, что они заставили его разговориться.
удивлялся веселому выражению лиц, не особенно идущему их мрачноватым
одеяниям, в комнату вошел настоятель, представивший Кернея братьям.
монастыря.
блюда, поставленные на стол, привлекли внимание братии. Настоятель, сев
Херберт Фрэнк
Жюль Верн
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Майер Стефани