слуги и земляки владельца шхуны, - вот и все, кто остался верен своему
долгу. Взяв с собой припасы, которых хватит не больше чем на десять дней,
они сегодня высадились на берег и подняли британский флаг над блокгаузом
на Острове Сокровищ. Том Редрут, слуга и земляк владельца шхуны, убит
разбойниками. Джеймс Хокинс, юнга..."
голос.
перелезал через наш частокол.
меня за руку и сел.
никого не бывает, кроме джентльменов удачи, Сильвер поднял бы черное,
пиратское знамя. Уж положись на меня. Я эти дела понимаю. Там твои друзья,
это верно. Должно быть, была стычка и они победили. И теперь они на
берегу, за старым частоколом. Это Флинт поставил частокол. Много лет
назад. Что за голова был этот Флинт! Только ром мог его сокрушить. Никого
он не боялся, кроме Сильвера. А Сильвера он побаивался, надо правду
сказать.
но все же ты только мальчишка. А Бен Ганн хитер. Бен Ганн не промах.
Никакой выпивкой меня туда не заманишь... Я должен сам увидеть твоего
прирожденного джентльмена, и пускай он даст мне свое честное слово. А ты
не забудь моих слов. Только - так и скажи ему, - только при личном
знакомстве возможно доверие. И ущипни его за руку.
Там, где ты нашел его сегодня. И тот, кто придет за ним, должен держать
что-нибудь белое в руке, и пускай приходит один. Ты им так и скажи. "У
Бена Ганна, - скажи, - есть на то свои причины".
предложить, и вам нужно повидаться со сквайром или с доктором. А увидеть
вас можно там, где я вас нашел сегодня. Это все?
принимаю с полудня до шести склянок.
при личном знакомстве" и что "есть свои причины". Я поговорю с ним, как
мужчина с мужчиной. А теперь можешь идти, Джим, - сказал он, по-прежнему
крепко держа меня за руку. - Послушай, Джим, а если ты увидишь Сильвера,
ты не предашь ему Бена Ганна? Даже если тебя привяжут к хвосту дикой
лошади, не выдашь? А если пираты высадятся на берег, Джим, ты утром не
передумаешь?..
деревьями и упало на песок в сотне ярдов от того места, где мы стояли и
разговаривали. И мы оба бросились в разные стороны. В течение часа остров
сотрясался от пальбы, и ядра носились по лесу, сокрушая все на пути. Я
прятался то тут, то там, и всюду мне казалось, что ядра летят прямо в
меня. Мало-помалу ко мне вернулось утраченное мужество. Однако я все еще
не решался подойти к частоколу, возле которого ядра падали чаще всего.
Двигаясь в обход к востоку, я добрался наконец до деревьев, росших у
самого берега.
сероватую поверхность бухты. Отлив обнажил широкую песчаную отмель. Воздух
после дневного зноя стал таким холодным, что я сильно озяб в своем легком
камзоле.
"Веселый Роджер" - черный пиратский флаг с изображением черепа. На борту
блеснула красная вспышка, и гулкое эхо разнесло по всему острову последний
звук пушечного выстрела. Канонада окончилась.
берегу, как раз против частокола, несколько человек рубили что-то
топорами. Впоследствии я узнал, что они уничтожали несчастный наш ялик.
Вдали, возле устья речки, среди деревьев пылал большой костер. Между
костром и кораблем беспрерывно сновала шлюпка. Матросы, такие угрюмые
утром, теперь, гребя, кричали и смеялись, как дети. По звуку голосов я
догадался, что веселье вызвано ромом.
него, на низкой песчаной косе, замыкавшей нашу бухту с востока и
доходившей при отливе до самого Острова Скелета. Поднявшись, я увидел
дальше на косе среди низкого кустарника одинокую, довольно большую скалу
странного, белесого цвета. Мне пришло в голову, что это та самая белая
скала, про которую говорил Бен Ганн, и что если мне понадобится лодка, я
буду знать, где ее найти. Я брел по опушке леса, пока не увидел перед
собой задний, самый дальний от моря, край частокола. Наши встретили меня с
горячим радушием.
дом был весь построен из необтесанных сосновых стволов - и стены, и крыша,
и пол. Пол в некоторых местах возвышался на фут или на полтора над песком.
У входа было устроено крылечко, под крылечком журчал ручеек. Струя текла в
искусственный бассейн очень оригинального вида: огромный корабельный
чугунный котел с выбитым дном, зарытый в песок "по самую ватерлинию", как
говорил капитан. В доме было почти пусто. Только в одном углу лежала
каменная плита для очага с железной решеткой в форме корзины, чтобы огонь
не распространялся за пределы камня.
на постройку. Судя по пням, здесь погибла превосходная роща. Верхний слой
почвы после уничтожения деревьев был смыт и снесен дождями, обнажившими
чистый песок. Только там, где ручей вытекал из котла, виднелись и мох, и
папоротник, и низкорослый кустарник. Сразу за частоколом начинался густой
и высокий лес. Это, как говорили, мешало защите. Со стороны суши лес
состоял из сосен, а спереди, со стороны пролива, - из тех же сосен и
вечнозеленых дубов.
грубо сколоченного здания, посыпая пол непрестанным дождем мелкого песка.
Песок засорял нам глаза, песок хрустел у нас на зубах, песок попадал к нам
в еду, песок плясал в роднике на дне котла, как крупа в кипящей каше.
Дымовой трубы у нас не было - дым выходил через квадратное отверстие в
крыше. Прежде чем найти дорогу к выходу, он расползался по всему дому,
заставляя нас кашлять и плакать.
порезали ему щеку. А старый Том Редрут, все еще не похороненный,
окоченевший, лежал у стены, покрытый британским флагом.
капитан Смоллетт умел найти дело для всех. Он вызвал нас к себе и разделил
на две вахты.
день мы очень устали, но тем не менее капитан двоих послал в лес за
дровами, а двоим велел копать могилу для Редрута. Доктор стал поваром,
меня поставили часовым у дверей, а сам капитан расхаживал от одного к
другому, всех подбодряя и всем помогая.
отдохнуть покрасневшим от дыма глазам и перекидывался со мной двумя-тремя
словами.
уж это я сам признал, значит, так оно и есть, Джим.
посмотрел мне в лицо.
- ответил я. - Я не совсем уверен, что голова у него в порядке.
ногти на необитаемом острове, Джим, голова у него не может быть в таком же
порядке, как у тебя или у меня. Так уж устроены люди. Ты говоришь, он
мечтает о сыре?
Ты, наверно, видел мою табакерку, но ни разу не видел, чтобы я нюхал из
нее табак. У меня в табакерке лежит не табак, а кусочек пармезана -
итальянского сыра. Этот сыр мы отдадим Бену Ганну!
непокрытыми головами на ветру.
головой.
капитан, сквайр и доктор удалились на совещание.
нас было так мало, что мы должны были неизбежно умереть с голоду задолго
до прибытия помощи. Оставалось одно: убить как можно больше пиратов,