трудноуправляемой. Таду удалось, наконец, засунуть ее ноги в спальный
мешок, после чего он перешел к рукам. Она старательно отбивалась и
ухитрилась схватить его за нос, весьма больно и очень крепко. Он взвыл от
боли вместо обычного смеха, что вызвало огромное изумление Уэнди,
вытаращившейся на отца со столика для пеленания. Он взялся, наконец, за
молнию, шедшую с низа левой ноги до самой горловины спального костюма,
затем вдруг остановился и вытянул свои руки. Они дрожали. Это было мелкое
подрагивание, но оно было.
он получил еще один удар сегодня, в день, когда этих ударов было слишком
много для него.
странной уверенностью. Затем этот странный пронзительный свистящий звук.
Он не знал, что это такое, но был уверен, что уже был знаком с этими
звуками ранее.
книги "Золотая собака". И вдруг, когда он склонился над листом рукописи,
чтобы внести небольшие исправления, звук заполнил его голову. Тысячи птиц,
пищащие и чирикающие одновременно, и у него возникло четкое представление
о тех, кто именно этим занимается.
это делают полевые воробьи ранней весной, в марте, пока еще лежит
последний снег на земле в грязных маленьких желобках и канавках.
отчаянии,и тот голос, которым была произнесена эта мысль, голос
испуганного до смерти мальчика, был тем отпечатком, который давно хранился
в памяти Тада. Ужас сдавил его горло и, казалось, медленно сжимал его
виски ледяными руками.
злокачественная?
К ним примешивались тонкие звуки взмахов крыльев. Теперь он смог увидеть
их взлетающими, всех сразу. Тысячи мелких птиц, закрывающих белое весеннее
небо.
слова, произнесенные медленным, гортанным голосом, голосом, совсем ему не
принадлежащим.
головы. Был снова 1988, а не 1960 год, и он находился в кабинете. Он был
взрослым мужчиной, с женой, двумя детьми и пишущей машинкой "Ремингтон".
ни сейчас. Он чувствовал себя превосходно. Исключая...
что успел написать там кое-что. Оно было выведено поперек машинописного
текста крупными прописными буквами.
"Бэрол блэк бьюти", хотя он не помнил, как и когда он мог заменить им свою
обычную ручку. Он ведь никогда сам не пользовался карандашами. "Бэрол"
принадлежали ушедшему времени... темному времени. Он поставил карандаш
обратно в кувшин, связал затем все эти карандаши вместе и убрал эту связку
в выдвижной ящик стола. Руки Тада при этом не были абсолютно твердыми.
к ней. Он хотел рассказать о том, что произошло, но обнаружил, что этот
ужас - ужас, навсегда отпечатавшийся в его душе с детских лет, ужас от
воспоминаний об опухоли, которая на этот раз может быть злокачественной -
сковывает его губы. Возможно, он чуть позднее сказал бы ей и об этом... но
как раз зазвонил дверной колокольчик. Лиз пошла выяснять, в чем дело, и
она сказала как раз ту опасную фразу и тем опасным тоном, которых он
больше всего сейчас не хотел бы слышать.
ужас пронзил его насквозь, заставив похолодеть, как при резком порыве
зимнего ветра. Ужас и одно только слово: Старк. В какой-то миг, пока он не
осознал всего происходящего, он был уверен, что именно он был тот человек,
которого она так испугалась. Воробьи снова летали, а Старк возвращался. Но
он был мертв, мертв и публично похоронен, правда, он никогда н не
существовал в действительности, дело даже не в том, реальный или нет, но
он вернулся, все такой же.
надо сходить с ума из-за этой дурацкой выдумки. Услышанный тобой звук -
писк птиц - простое психологическое явление, называемое "остаточной
памятью". Оно вызвано стрессом и всеми этими неприятностями. Поэтому
просто возьми себя в руки.
только вызвал воспоминания о кошмарном прошлом, но и свидетельствовал о
каких-то предвидениях.
несомненно произойдет. Не предсказание, конечно, а именно перемещенная
память.
затихало, а затем совсем прекратилось. Когда он удостоверился в этом, он
упаковал Уэнди в ее спальный костюм, тщательно застегнул молнию и положил
девочку в постель рядом с ее братом. После этого Тад вышел в прихожую, где
еще стояли Лиз с Аланом Пэнборном.
утренняя сцена повторяется снова.
поразвлечься, - подумал Тад, но не было ничего смешного во всем
происходящем. То странное ощущение было по-прежнему еще очень сильно в его
душе... и звук воробьев. - Чем могу служить, шериф? - спросил он без
улыбки.
пивную упаковку в одной руке. - Мне, кажется, мы могли бы распить это,
пока пиво холодное, - сказал он, - а заодно и обсудить кое-что.
Пока они разговаривали, они также могли наблюдать и за близнецами в этой
же комнате.
теперь ищу человека, подозреваемого в совершении уже не одного, а двух
убийств.
орешек. Кстати, я абсолютно уверен, что ваш муж имеет и второе алиби на
этот случай. Полисмены штата также в этом не сомневаются. Они просто
бегают по одному и тому же кругу.
Колумбия. - Он заметил, что Лиз вздрогнула в кресле и пролила немного пива
на тыльную сторону ладони. - Я вижу, вам знакомо это имя, миссис Бомонт, -
произнес шериф без особой иронии.
ума, пытаясь что-то понять в этом. Я здесь не для того, чтобы арестовать
или как-то досадить вам, мистер Бомонт, хотя будь я проклят, если могу
понять, кто еще, кроме вас, мог совершить эти преступления. Я здесь
потому, что хочу от вас получить помощь.
ситуации мне будет более удобно называть вас "мистер Бомонт".
задумчиво помолчал некоторое время, затем обратился к шерифу. - И опять
повсюду были отпечатки моих пальцев, ведь верно?
обстоятельствах. Журнал "Пипл" писал о вас недавно, не так ли, мистер
Бомонт?
всему, послужила своего рода символом этого преступного дела, которое
более всего смахивает на ритуальное убийство.
приходилось читать эту статью, шериф?
по правде, я только посмотрел картинки. Я как раз собираюсь, когда вернусь
домой, прочитать этот текст, как можно скорее.
почему вообще эта статья появилась на свет. Видите ли...
поговорим о Хомере Гамаше. Мы еще раз все проверили с отпечатками в его
пикапе. Они, как и те, что в квартире Клоусона, поразительно идентичны с
вашими. Значит, если это проделали не вы, то мы имеем дело с двумя людьми,
имеющими одни и те же отпечатки, и это должно быть внесено в книгу