бюро? Хотели там поискать?
Простенькая ложь - например, что он приезжал оплатить счет за
Броди - помогла бы покончить с этим вопросом раз и навсегда.
Но Энгель понимал, что она норовит вытянуть из него причину,
по которой он искал встречи с Куртом Броком. Эта мысль
позабавила Энгеля, и он решил прикинуться любезным дурачком,
заставить Марго хорошенько потрудиться за ту лапшу, которую
собирался ей навешать. Он сказал:
вечер, чтобы обсуждать похоронные бюро.
разочарования в голосе.
- единственное время года, когда в Нью-Йорке можно жить.
Никогда больше не бывает прозрачного воздуха, чистого неба,
никогда больше улицы и дома не выказывают хотя бы намека на
индивидуальность, а краски не проступают сквозь вездесущую
пыль и грязь. Машина мчалась по Уэст-Сайд-Хайвей, проходящей
над запруженными грузовиками улицами, и, глядя на город
справа, на Гудзон и побережье Джерси слева, Энгель и Марго
чувствовали себя точь-в-точь как герои музыкальной киноленты
тридцатых годов.
пиво; трейлеры грузовых компаний, мчавшиеся своими
маршрутами, порой закрывали кузовами вид на город, а
протянувшиеся поперек реки красные неоновые буквы, их было
видно с эстакады, медленно вспыхивали и гасли, являя миру
одно и то же слово: "СПРАЙ". Заметив эту надпись в центре
ночной панорамы, женщины в проезжавших автомобилях,
охваченные романтическим видением, поворачивались к своим
мужьям, и... "Дорогой, не забывай напоминать мне, чтобы я
пользовалась только "crisco".
какие-нибудь сведения. Небрежно роняя слова, они беседовали
на посторонние темы - о погоде, о городе, о прочих пустяках
и, когда между фразами возникали паузы, они не заботились о
том, чтобы заполнить их словами.
Гудзон-Парквей. Скоростная эстакада кончилась, и дорога
теперь бежала среди живописных парков; справа проносились
массивные дряхлые многоквартирные дома. Впереди над рекой
раскинулся сияющий всеми своими огнями мост Джорджа
Вашингтона.
да это его и не волновало. Он ехал в хорошей машине и
отдыхал, откинувшись на спинку кресла. Он больше не пытался
убеждать себя, будто работает. На сегодня дела закончены.
Завтрашний день был слишком близок, чтобы продолжать думать о
Чарли Броди.
и выехали на Кросс-Бронкс-Экспрессвей, высотную дорогу,
идущую над самыми неприглядными районами Нью-Йорка, затем
свернули на Хатчинсон-Ривер-Парквей и двинулись к северной
окраине города, прочь из штата. На границе Коннектикута
дорога поменяла название, теперь это была Меррит-Парквей, и
тут Энгель спросил:
посмотрела на него, удивленная:
проехали на север еще несколько миль, и наконец Марго
зарулила на стоянку подле бывшего сарая, превращенного нынче
в ресторан "Индюшачий маршрут".
грубое неструганое дерево. На стенах и под потолком висели
тележные колеса, из них же были построены перегородки. Колес
было столько, что какому-нибудь деревенскому предпринимателю
их хватило бы на месяц торговли. И если лампы на столах и
стенах были всего лишь подделкой под керосиновые, вины
художника по интерьеру в этом не было.
выглядевший в этой обстановке усатый француз-официант.- Не
угодно ли пройти в бар?
дала волю чувствам.
Трудно поверить, что больше мы никогда сюда не приедем.
Энгель приличествующие случаю слова.
бессмысленно!
она.- Мне не с кем было поделиться, просто не с кем. Мне
приходилось держать все это в себе, внутри.
мысли о том, насколько это разные женщины - Марго и Долли,
как не похожи их стили, их реакции. И тут же заставил себя
выкинуть из головы такие сравнения. Если хорошенько подумать,
то это просто низость с его стороны, решил он.
она.- Домашние платья, пеньюары.
вещах.
мы встретились на выставке. Сначала я решила... Знаете, все
эти вещи, которые люди говорят о нравах в текстильной
промышленности, - истинная правда... но Мюррей оказался
совсем другим. Такой милый, внимательный, такой любезный. Мы
поженились семь недель спустя, и впоследствии я ни секунды об
этом не жалела. Конечно, была разница в возрасте, но это нас
не беспокоило. Да и с чего бы? Мы были влюблены друг в друга.
Кейн тоже сделала глоток.
деревне. Недалеко отсюда, в Хантинг-Ридж. Вот так и
получилось, что мы нашли этот ресторан и часто, очень часто
сюда захаживали. А у Мюррея была контора в здании фабрики на
Тридцать седьмой улице. Там все и случилось.
начинал закройщиком и до последнего времени разрабатывал
множество собственных моделей. Он нередко задерживался на
фабрике по вечерам. Все уходили, а он оставался один
поработать в своем кабинете, - Марго закрыла глаза.- Я так и
вижу его, вижу большую лампу дневного света над его головой,
он склоняется надстолом, а вся комната погружена в темноту,
царит тишина, тут и там разбросаны рулоны ткани.
электропроводки разрушилась, ведь это было старое здание.
Произошло короткое замыкание, пожар. Все эти тонкие ткани,
рулон за рулоном, огонь попросту сожрал их. Конечно,
включились огнетушители, но их было недостаточно. Остальная
часть здания не пострадала, но обстановка мансарды сгорела
дотла.
ледяная.
обеих дверей. Он сидел за перегородкой, отделявшей его от
остального помещения, и она его защитила, но ненадолго. В
этом пекле, в огне...
замолчала, затаила дыхание, потом издала долгий вздох.
вас...