read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



в их умозрительной истине. Отсюда мы видим, что многие учители церкви
признавали христианские догматы, в особенности основной догмат Троицы,
чем-то непостижимым для разума человеческого. Ссылаться на авторитет этих
учителей церкви против нашего утверждения догмата Троицы в смысле
умозрительной истины было бы совершенно неосновательно, так как очевидно,
что эти учители, будучи великими по своей практической мудрости в делах
церковных или же по своей святости, могли быть очень слабы в области
философского понимания, причем, разумеется, они были склонны границы своего
мышления принимать за границы человеческого разума вообще. Зато, как
известно, были между великими отцами церкви многие настоящие философы*,
которые не только признавали глубокую умозрительную истину в догмате Троицы,
но и сами много сделали для развития и уяснения этой истины.
Впрочем, есть некоторый смысл, в котором необходимо признать триединство
Божие совершенно непостижимым для разума, я именно: это триединство, будучи
действительным и существенным отношением живых субъектов, будучи внутреннею
жизнью сущего, не может быть покрыто, вполне выражено или исчерпано никакими
определениями разума, которые всегда по самому понятию своему выражают лишь
общую, формальную, а не существенную и материальную сторону бытия; все
===================
* Это утверждает и Гегель в своей истории философии[24]
===================
{124}определения и категории разума суть только выражения объективности
или познаваемости существа, а не его собственного внутреннего субъективного
бытия и жизни. Но очевидно, что такая непостижимость, вытекающая из самой
природы разума вообще как способности формальной, не может быть приписана
ограниченности разума человеческого; ибо всякий, чей бы то ни было разум как
разум может постигать только логическую сторону существующего, его понятие
(?????) ??и общее отношение ко всему, а никак не само это существующее в его
непосредственной единичной и субъективной действительности. Далее, отсюда же
ясно, что непостижимым в этом смысле является не только жизнь Божественного
существа, но и жизнь всякой твари; ибо всякое существо как такое не
исчерпывается своею формальною объективною стороною или своим понятием: оно
как существующее необходимо имеет свою внутреннюю субъективную сторону,
составляющую самый акт его существования, в котором оно есть нечто
безусловно единичное и единственное, нечто совершенно невыразимое, и, с этой
стороны, оно всегда есть нечто другое для разума, нечто не могущее войти в
его сферу, нечто иррациональное*. Таким образом, Божество в небе и былинка
на земле одинаково непостижимы и одинаково постижимы для разума: и то и
другое в своем общем бытии как понятия составляют предмет чистой мысли и
всецело подлежат логическим определениям и в этом смысле вполне понятны и
постижимы для разума, и точно так же и то и другое в своем собственном бытии
как существующие, а не как мыслимые суть нечто большее, чем понятие, лежат
за пределами разумного как такого и в этом смысле непроницаемы или
непостижимы для разума.
===================
* Иррациональное не в смысле неразумного, а в смысле не подлежащего
разуму, несоизмеримого с ним; ибо неразумность есть противоречие между
понятиями, следовательно, принадлежит к области разума, судится и осуждается
им, та же сторона бытия, о которой мы говорим, именно находится вне пределов
разума и, следовательно, не может быть ни разумной, ни неразумной, так же
как, например, вкус лимона не может быть ни белым, ни черным.
===================
Возвращаясь к истине триединства, должно сказать, что она не только
вполне понятна с логической стороны, но и основана на общей логической
форме, определяющей всякое действительное бытие, и если эта форма в
применении к божеству кажется более трудною для понимания, {125}нежели в
применении к другим предметам, то это зависит не от того, чтобы божественная
жизнь менее, чем все другое, подлежала в своей формальной, объективной
стороне логическим определениям (для такого предположения нет никакого
основания), а только от того, что самая область божественного бытия не
составляет обычного предмета нашего мышления. Поэтому для лучшего усвоения
самой формы триединства необходимо указывать ее в применении к такому бытию,
которое для нас более близко, более нам знакомо, нежели бытие божественное;
усвоивши общую форму триединства в бытии конечном, непосредственно нам
известном, мы уже без труда можем развить и те видоизменения этой формы,
которые обусловлены особенностями того нового содержания, к которому форма
эта должна быть применена при определении бытия абсолютного. В этом
отношении аналогии, указывающие на форму триединства в существах и явлениях
мира конечного, имеют действительное значение для истины триединства Божия,
не как доказательства ее,- ибо она доказывается или выводится чисто
логически из самой идеи Божества,- а как примеры, облегчающие ее усвоение.
Но для этого недостаточно указать только на присутствие в том или другом
предмете тройственности вместе с единством, как это обыкновенно делали
богословы, стоявшие на точке зрения механического мышления, причем,
разумеется, такими совершенно внешними аналогиями только оттенялась
предполагаемая непостижимость этой истины,- для настоящей аналогии
необходимо, чтобы триединство являлось как внутренний закон самой жизни
существа, необходимо, во-первых, чтобы триединство имело существенное
значение для этого предмета, было его существенной формой, а не внешним
случайным признаком. И, во-вторых, необходимо, чтобы в самой этой форме
тройственность вытекала из единства и единство из тройственности, чтобы эти
два момента были в логической связи между собою, внутренно друг друга
обусловливали. Поэтому для таких аналогий пригодна только область бытия
духовного, как носящего закон своей жизни внутри самого себя. Выше мною было
уже указано общее триединство в жизни человеческого духа во всем его объеме;
заслуживают внимания и некоторые другие, более частные и определенные
аналогии в той же области, из которых я приведу здесь две.
{126}Первая впервые указана с полною ясностью Лейбницем и потом играла
большую роль в германском идеализме.- Наш разум, говорит Лейбниц,
представляет необходимо внутреннее триединство, когда обращается на самого
себя,- в самосознании. Здесь он является, как три в одном и одно в трех. В
самом деле, в разуме, как сознающем или разумеющем себя, сознающее (субъект)
и сознаваемое (объект) суть одно и то же,- именно один и тот же разум, но и
самый акт разумения и сознания, соединяющий сознаваемое с сознающим (субъект
- объект), есть не что иное, как тот же самый разум в действии, и те два
первые момента существуют только при этом третьем и в нем, так же и он
существует только при них и в них[25], так что здесь мы действительно имеем
некоторую единосущную и нераздельную троицу.
Менее известна, хотя еще более остроумна другая аналогия, указанная
блаженным Августином в его "Confessiones"[26]. Почему-то она, кажется,
обращала на себя гораздо менее внимания, нежели другие указания триединства
в различных предметах, во множестве помещенные тем же Августином в его
книгах "De Trinitate" и относящиеся к числу тех внешних и не идущих к делу
аналогий, о которых я выше упоминал. В "Confessiones" же Августин говорит
следующее. В нашем духе должно различать простое непосредственное бытие его
(esse), знание его (scire) и волю (velle); эти три акта тождественны не
только по своему содержанию, поскольку сущий знает и хочет самого себя,- их
единство идет гораздо глубже: каждый из них уже заключает в себе два другие
в их собственном характеристическом качестве, и, следовательно, каждый уже
содержит в себе внутренно всю полноту триединого духа. В самом деле,
во-первых, я есмь, но не просто есмь - я есмь знающий и водящий (sum sciens
et volens), следовательно, здесь мое бытие как такое уже заключает в себе и
знание, и волю; во-вторых, если я знаю, то знаю или сознаю свое бытие и свою
волю, знаю или сознаю, что я есмь и что я хочу (scio me esse et velle);
таким образом, и здесь в знании как таком или под формой (в атрибуте) знания
уже заключаются и бытие, и воля; наконец, в-третьих, я хочу себя, но не
просто себя, а себя как сущего и знающего, хочу своего бытия и своего знания
(volo me esse et scire); следовательно, и форма воли содержит в своем
атрибуте и бытие, и знание, и, следовательно, каждый из этих трех основных
актов духа в самом себе восполняется двумя другими и таким образом как бы
обособляется в полное триединое бытие.
Это соображение уже очень близко подходит к истине триединства Божия и
может служить для нас естественным переходом к дальнейшему развитию этой
истины, именно со стороны особенного индивидуального отношения трех
божественных субъектов к их единой сущности, или идее, которую они
осуществляют и в которой сами конкретно осуществляются.
{127}
ЧТЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Мы видели, что, признавая вообще божественное начало как сущее с
безусловным содержанием, необходимо признать в нем трех единосущных и
нераздельных субъектов, из коих каждый по-своему относится к одной и той же
безусловной сущности, по-своему обладает одним и тем же безусловным
содержанием. Первый есть безусловное Первоначало, дух как самосущий, то есть
непосредственно существующий как абсолютная субстанция; второй есть вечное и
адекватное проявление или выражение, существенное Слово первого, и третий
есть Дух, возвращающийся к себе и тем замыкающий круг божественного бытия,-
Дух совершенный, или законченный,- Дух святой.
Таковы эти три субъекта в своем взаимоотношении. Их различие, как мы
видели, логически обусловливается прежде всего необходимым тройственным
отношением сущего к его общей сущности, или содержанию. Это отношение мы
могли сначала представить только в самой общей логической форме (как
в-себе-бытие, для-себя-бытие и у-себя-бытие) ; но теперь, когда сущее уже
определилось для нас как три особенные субъекта, тройственное отношение его
к сущности может быть представлено более определенным и конкретным образом,
что, в свою очередь, должно повести к более содержательному определению
самих трех субъектов.
Если определенное бытие есть некоторое отношение сущего, или субъекта, к
его сущности, или содержанию, то способы этого отношения суть способы
(модусы) бытия. Так, напр<имер>, в данный момент мое бытие как мыслящего
есть не что иное, как отношение моего я {128}к предмету, то есть содержанию



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 [ 21 ] 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.