Эдуард, спрыгнул из самолета в каноэ и поддержал интеллигентного вождя,
который все таки немножко упал в обморок.
Оказалось, ликование преждевременно: до атолла было не менее 250 километров.
где жило его племя (или, если угодно, семья) в количестве 87 человек, на
другой атолл, у которого даже и имени не было и который значился в лоциях
под обозначением ГФ 39 и где жило племя в количестве одного человека.
Оказалось, что вождь покрыл уже около двух третей пути, но и до атолла ГФ
39, по его соображениям, было отсюда не менее 120 километров. Увы, рации в
каноэ не было. Рация слишком тяжела для утлого суденышка. Что ж, господа, не
будем тогда терять времени зря и постараемся добраться до атолла ГФ 39
своими средствами. Во всяком случае, благородный вождь гарантировал
беднягам, что будет с ними до конца и в случае необходимости погибнет
вместе.
поэтому они не удивлялись или делали вид, что не удивляются, пролетая над
странным караваном, медленно плывущим по горящему в закатных лучах океану.
Эдуардом. За ним на буксире тащился невероятный импровизированный плот,
сооруженный из самолетных кресел, ящиков из-под кока-колы и опустошенных
чемоданов. На плоту сидели женщины и дети. Сильные пловцы-мужчины во главе,
конечно, с Валентином Брюквиным помогали гребцам буксировать это странное
сооружение.
погоды Де-Винду, и тот, в лице одного из равнодушных альбатросов, тут же эту
рыбу пожрал.
предприятие имеет несколько шансов на успех.
Вертопрахова и показала в небо. - Посмотри-ка, там высоко в небе летит
какая-то другая чайка, не альбатрос.
птица напоминает его стиль полета.
есть любопытных чаек, не заметила каравана. Она спешила, у нее было срочное
дело.
слегка пожелтевшим, ну, слегка постаревшим, но все еще весьма ярким.
Разумеется, никаких фальшиво-ангельских черт в ее облике уже не осталось,
теперь в глаза бил обнаженный демонизм самого дурного пошиба. Мадам была
затянута в ее излюбленную черную кожу, пощелкивала своим излюбленным стеком
и, конечно, как всегда, казалась сама себе невероятной аристократкой, но
что-то было в ее облике такое, что сразу же выдавало пошлость - то ли туфли
на слишком толстой платформе, то ли кожа слишком тугая, то ли парфюмерия
чуть-чуть резковата, то ли походка, то ли мимика, а может быть, все это
вместе и что-то еще. Таким предстал оживший монстр глазам нашего мальчика.
(Что касается тайны спасения мадам Накамура-Бранчковской после падения на
истребителе в воды Эмпирейского пролива, то мы даже не собираемся утомлять
читателей объяснениями. Чего-чего, но уж вылезти сухой из воды для подобной
дамочки не проблема).
Накамура-Бранчковска увидела семь огромных кофров, возвышающихся над
невероятным скопищем всякого барахла, и массивного Сиракузерса, привязанного
к пальме. Больше здесь не было ни души. Лучи закатного солнца яркими
полосами расчертили бетонное покрытие аэродрома. Маленький костер горел в
лужице под пальмой Сиракузерса. Тропическая мошкара плясала в лучах между
пальмами.
свой надменный подбородок к уже дрожащему в ожидании стека Латтифудо. - Где
сундучок, в котором что-то стучит? Где все мои люди? Где самолет? Я
пристрелю тебя на месте, слабоумный Латтифудо!
среди которых Гена увидел немало своих прошлогодних знакомых: здесь были и
полковник Мизераблес, и сержант Пабст, и Буллит, и Грумло... Да, видно,
стены эмпирейской тюрьмы оказались недостаточно крепкими для этого сброда.
человеческого! По одному ее слову они готовы были броситься и растерзать
любого. Сейчас они были готовы броситься и растерзать алкоголика Латтифудо.
колени и простирая руки (ну просто персонаж античной трагедии!). -
Самолетик, увы, улетел по вине нашей Бубочки, Бубочки Флауэр... увы... Наши
людишки здесь, здесь, куда же им деться? Может быть, просто погулять пошли?
А сундучок, он оставался в седьмом номере. Там!
извлекли на свет божий еле живую от страха супердиву Бубу Флауэр. К
коленопреклоненному мужчине прибавилась коленопреклоненная дама.
попали в ловушку! Сундучка нет нигде! Ловкий несовершеннолетний авантюрист
посадил нас всех в чемоданы и скрылся!
коленопреклоненных, мадам совершила прыжок в сторону, прыжок, достойный
молуккской пантеры, и вплотную приблизилась к хохотавшему что есть мочи
Сиракузерсу. Мадам рванула одежду на огромном каменном животе миллионера и
на секунду погрузила свой острый палец в джунгли волосяного покрова. Этого
оказалось достаточно, чтобы Сиракузерс наконец понял, что все происходящее
вокруг вовсе не трюк "Интер-миллионер-сервис", фирмы, которая обслуживает
богатейших людей, кровососов планеты, и поставляет им все, начиная с
говорящих попугаев и кончая острыми ощущениями. Одного прикосновения этого
пальчика оказалось достаточно для того, чтобы Сиракузерс понял: все это не
спектакль, а жестокая реальность. Глаза его вылезли из орбит, а рот открылся
в немом крике. Честно говоря, даже автору становится не по себе, когда он
думает о мучениях, которым подвергла мультимиллионера женщина-чудовище. Мы
отнюдь не симпатизируем эксплуататорам огромных человеческих масс, напротив,
мы осуждаем и презираем этих мистеров и сеньоров, но, конечно же, мы вовсе
не ликуем, когда на их долю выпадают физические мучения. Вот как приходится
порой, думаем мы, расплачиваться воротилам бизнеса за их друж6у с черными
силами мировой мафии. Научат ли их когда-нибудь чему-нибудь подобные случаи?
Откажутся ли они от вечной погони за золотым тельцом? Мы сомневаемся.
сундучок, в котором что-то стучит! Господа бандиты! Из Ленинграда я прибыл в
Дакар через Монреаль, из Дакара улетел в Калькутту, оттуда в Токио, потом
уик-энд на Бермудах, оттуда в Тринидад, потом Зурбаган, и вот я здесь,
господа бандиты. Я где-то посеял вашу добычу, но где, не помню - то ли в
Монреале, то ли в Дакаре, то ли в Калькутте, то ли в Токио, то ли на Бер...
выполнен.
смотреть: ярость сделала ее каким-то невероятным исчадием ада. Она крутилась
волчком и бормотала что-то невнятное и рассыпала во все стороны пули из
зажатого в кулаке маленького, но ужасного пистолета. Наконец выстрелы
немного успокоили ее, и она обрела дар речи; и Гена в кустах услышал нечто,
о чем он почти уже догадывался еще дома, в Ленинграде, но всякий раз
отбрасывал свои догадки, вспоминая Эмпирейский пролив и нырнувший в волны
злодейский истребитель.
мозгу? Ты хуже самого старого вола из твоих бесчисленных стад! Тебе давно
пора на свалку! - кричала, теперь уже без всякого "демонизма", а совсем как
рыночная торговка, мадам и совала свой пистолетик в огромную перезрелую
клубнику, то есть в нос господина Сиракузерса. - Из-за твоего скудоумия,
из-за твоего склероза рухнул весь гениальный замысел, созревший в этой
хорошенькой головке! - Она постучала себя рукояткой пистолета по лбу. -
Изящная аристократка, вместо того чтобы наслаждаться искусством, цветами,
любовью, взвалила на свои хрупкие плечи всю тяжесть операции "Сундучок". Она
рядилась в несвойственные ей личины агента "И-М-С", старика антиквара,
дворничихи в этом огромном опасном Ленинграде! Каким опасностям подвергалось
нежное существо, отпрыск древней французской фамилии! Весь гениальный план:
высадка на ГФ-39, обман мультимиллионера, захват зурбаганского лайнера - все
рухнуло из-за склероза старого вола, не помогли даже витамины "Гигант"!
Сподвижники, товарищи мои, борцы за великую океанскую идею, мы также далеки
от кассиопейских сокровищ, как в самом начале нашего пути! Плачьте,
сподвижники! - рявкнула она и, только убедившись, что все плачут, снова
запричитала: - Что нам остается теперь, милые мученики идеи? Жалкие
мультимиллионы этого ничтожества?
- Только умоляю, мадам, больше не надо... пальцем!
любимая, прелестная, величественная прошла сквозь такие тернии! Ей пришлось
надеть на себя маску идиота-туриста! Ей пришлось, для того чтобы завладеть
кассиопейской "флейточкой", обезобразить свое милое личико седыми усами, а
свою прелестную фигуру скрыть под черной дурацкой крылаткой! Ей пришлось
укокошить какое-то несовершеннолетнее существо... - Вдруг она запнулась и
медленно повернулась к коленопреклоненной Бубе Флауэр: - Встань! Ты говорила
что-то о несовершеннолетнем?
Херберт Фрэнк
Акунин Борис
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс