Чтение 21–й страницы книги ~Тик-Ток из Страны Оз~

должно быть стыдно.

- Мне очень стыдно, - признался Руггедо. От грозного и жестокого Металлического Монарха не осталось и следа. Перед путешественниками стоял
жалкий, безропотный старик.

- Раз так, - заявила девочка, - поколдуй еще разок и верни этому бедняге его истинный облик.

- Я бы и рад, - отвечал бывший Король, - но ты же помнишь, Титити-Хучу лишил меня могущества. К тому же я никогда и не задумывался о том,
как расколдовать брата Косматого. Я же хотел, чтобы он навсегда остался
безобразным.

- На всякие чары найдется противоядие, - заявила прелестная Многоцветка, - если ты знал, как заколдовать человека, чтобы сделать его безобразным, ты должен знать, как снять с него заклятие.

Руггедо покачал головой.

- Если я даже раньше и знал, я - я забыл, - сокрушенно пробормотал
он.

- Так постарайся вспомнить! - взволнованно воскликнул Косматый. Прошу тебя, пожалуйста, постарайся!

Руггедо запустил обе руки в волосы, издал тяжкий вздох, потом стал
бить себя в грудь, теребить за ухо и наконец с глупым видом уставился на
столпившихся вокруг него путешественников.

- Я смутно припоминаю, что есть одна штука, которая может разрушить
чары, - сказал он, - но от всех этих несчастий у меня в голове ужасная
путаница, и я никак не могу сообразить, что именно надо сделать.

- Послушай, Руггедо, - резко заговорила Бетси, - до сих пор мы обращались с тобой по-хорошему, но не вздумай морочить нам голову, мы этого
не потерпим. Если ты себе не враг, давай-ка вспомни, что это было за
колдовство!

- Но зачем? - Руггедо с недоумением посмотрел на девочку.

- Потому что это очень важно для брата Косматого. Он стыдится своей
внешности, и ты этому виной. За свою жизнь ты сделал очень много зла,
Руггедо. Один раз можешь совершить доброе дело - не развалишься.

Руггедо смотрел на Бетси, часто моргая. Потом еще раз вздохнул и стал
сосредоточенно думать.

- Я смутно припоминаю, - проговорил он, - что будто бы того, кто колдовскими чарами превращен в уродца, может спасти какой-то поцелуй.

- Какой поцелуй?

- Какой! Мне кажется - кажется - поцелуй земной девочки или - или нет
- поцелуй земной девочки, которая прежде была феей. Или нет - поцелуй
девочки, которая действительно является феей. Не могу вспомнить в точности. Но какое это имеет значение, все равно ни земная девочка, ни Фея
никогда не согласятся поцеловать такого уродца, такого страшного, ужасного, безобразного уродца, как брат Косматого.

- Я вовсе в этом не уверена, - храбро заявила благородная Бетси. - Я
- земная девочка, и если мой поцелуй способен разрушить эти злые чары, я
- я готова!

- Нет-нет, ты не сможешь этого сделать, - возразил Уродец. - Мне придется снять маску, и когда ты увидишь мое лицо, никакая сила не заставит
тебя меня поцеловать, несмотря на все твое благородство.

- Если все дело в этом, - сказала девочка, - мне вовсе не обязательно
видеть твое лицо. Мы сделаем вот как: ты будешь стоять в темном коридоре, а всех Гномов с факелами мы попросим уйти. Потом ты снимешь с лица
платок, и я - я тебя поцелую.

- Какая ты добрая, Бетси! - с благодарностью воскликнул Косматый.

- Ну не умру же я от этого, - отвечала девочка, - а если я могу принести пользу тебе и твоему брату, почему бы не попробовать.

Калико приказал факельщикам удалиться, и они скрылись в толще горы.
Королева Анна со своей армией тоже ушли. Остальным не терпелось узнать,
чем закончится эксперимент Бетси, и они остались стоять, столпившись у
входа в туннель. Большая плита задвинулась, плотно закрыв проем в горе,
и Бетси с Уродцем остались в полной темноте.

- Ну, Уродец, - весело окликнула его Бетси, - ты снял платок с лица?

- Да, - ответил тот.

- Где же ты? - спросила она, протянув вперед руки.

- Я здесь, - послышался голос. - Тебе придется нагнуться.

Уродец нашел в темноте руки Бетси и сжал их в своих, а сам нагнулся,
так чтобы его лицо оказалось вровень с лицом девочки. В тишине все
явственно услыхали звук поцелуя, и тотчас раздался голос Бетси.

- Вот и все. И ничего со мной не случилось!

- Ну как, братец, чары рассеялись? - спросил Косматый.

- Не знаю, - донеслось в ответ. - Может - да, а может - и нет. Я не
могу понять.

- У кого-нибудь есть спички? - спросила Бетси.

- У меня есть несколько штук, - ответил Косматый.

- Пусть Руггедо зажжет спичку и взглянет в лицо твоему брату, а мы
пока все отвернемся. Руггедо сам сделал его безобразным, так что, надеюсь, с ним ничего не стрясется, если он на него посмотрит, даже если чары и не рассеялись.

Руггедо согласился, взял спичку и зажег ее. Одного взгляда оказалось
достаточно. Руггедо задул свечу.

- Такой же безобразный! - сказал он, содрогнувшись. - Значит, поцелуй
земной девочки тут не подходит.

- Давайте, я попробую, - раздался нежный голосок Принцессы Роз. - Я земная девочка, которая прежде была феей. Может быть, мой поцелуй снимет
заклятье.

Книггзу это не очень понравилось, но благородство помешало ему воспротивиться. Продвигаясь на ощупь, Принцесса Роз приблизилась к брату
Косматого и поцеловала его.

Опять Руггедо зажег спичку, и все остальные отвернулись.

- Нет, - сказал бывший король, - этот поцелуй тоже не подействовал.
Как видно, тут нужен поцелуй настоящей феи, если, конечно, память не
подвела меня окончательно.

- Цветик, - умоляюще сказала Бетси, - может быть, ты попытаешься?

- Конечно, - отозвалась Многоцветка с веселым смехом. - В жизни не
целовала земного мужчину, а ведь я прожила целые тысячи лет. Я непременно это сделаю, чтобы доставить удовольствие нашему Косматому, потому что
его бескорыстная любовь к брату заслуживает вознаграждения.

Даже не окончив свою речь, Многоцветка стремительно пробежала несколько шагов, отделявших ее от Уродца, и слегка коснулась губами его щеки.

- О, спасибо! Спасибо! - пылко воскликнул он. - На этот раз я изменился, я знаю. Я чувствую! Я стал другим. Косматый, дорогой мой Косматый, я снова стал самим собой!

Книггз, стоявший возле выхода из туннеля, коснулся тайной пружины,
каменная плита сдвинулась с места - и вот уже проем открылся целиком, и
внутрь хлынул поток света.

Все стояли неподвижно, не сводя глаз с брата Косматого. Платок в горошек больше не прикрывал его лицо, и он радостно улыбался навстречу
друзьям.

- Ну что ж, милый братец, - промолвил Косматый, прервав долгое молчание, и глубоко, с облегчением вздохнул, - теперь ты больше не Уродец, но
если хочешь всю правду, никакой особенной красоты я в тебе не вижу, лицо
как лицо.

- А по-моему, он вполне хорош собой, - сказала Бетси, придирчиво
разглядывая брата Косматого.

- По сравнению с тем, как он выглядел раньше, он писаный красавец, заметил Калико. - Вам этого не понять, вы не видели его в безобразном
обличье. А я имел несчастье видеть Уродца множество раз, и позвольте вас
заверить, что сейчас он самый настоящий красавец.

- Так и быть, Калико, - деловито проговорила Бетси, - придется поверить тебе на слово. А теперь давайте наконец выберемся из этого туннеля
и вернемся в большой мир.

23. РУГГЕДО РАСКАЯЛСЯ

Путешественники быстро добрались до пещеры Короля Гномов, где Калико
приказал подать им самые изысканные угощения, которые только нашлись в
его владениях.

Вместе со всеми притащили и Руггедо. Никто не обращал внимания на
бывшего короля, но никто и не возражал против его присутствия и не требовал, чтобы его прогнали. Он боязливо взглянул, по-прежнему ли вход
преграждают яйца, но обнаружил, что за это время они исчезли. Руггедо
пробрался в пещеру вслед за остальными и скромно устроился на корточках
в углу комнаты.

Тут-то его и обнаружила Бетси. Все ее друзья радовались за Косматого,
который наконец-то обрел брата, со всех сторон раздавался веселый смех,
и сердце Бетси смягчилось при виде одинокого старика, который некогда
был их заклятым врагом. Она подошла к Руггедо и поднесла ему еды и
питья.

От этой неожиданной доброты глаза Руггедо наполнились слезами. Он с
благодарностью схватил руку девочки и крепко сжал ее.

- Послушай, Калико, - заговорила Бетси, обратившись к Королю Гномов,
- что толку злиться на Руггедо? Все свое могущество он растерял и уже
никогда никому не причинит вреда. К тому же я уверена, он сожалеет о
том, что так жестоко со всеми обращался.

- Это правда? - спросил Калико, глядя на своего бывшего повелителя
сверху вниз.

- Да, - отвечал Руггедо, - девочка права. Я раскаиваюсь и больше никому не причиню зла. Я не хочу скитаться по всей огромной земле, я ведь
Гном, а Гномы могут быть счастливы только под землей.

- В таком случае, - отозвался Калико, - я разрешаю тебе остаться
здесь, если ты будешь хорошо себя вести. Но попробуй только совершить
хоть один дурной поступок - я выгоню тебя, как велел Титити-Хучу, и ты
отправишься скитаться по земле.

- Не беспокойся. Я буду хорошо себя вести, - пообещал Руггедо. - Быть
королем - нелегкое дело, а быть добрым королем еще труднее. Но теперь,
когда я превратился в обыкновенного Гнома, я обязательно стану вести
праведную жизнь.

Всем было приятно услышать это и узнать, что Руггедо решил исправиться.

- Надеюсь, он сдержит слово, - шепнула Бетси Косматому, - но даже если он снова возьмется за старое, мы к тому времени будем уже далеко и
Калико придется самому разбираться со стариком.

За последний час или два Многоцветка совершенно потеряла покой. Прелестная Дочь Радуги понимала, что она уже сделала для своих земных друзей все, что было в ее силах, и теперь ее охватила тоска по дому на небесах. Внимательно прислушавшись, она сказала:

- Мне кажется, начинается дождь. Король Дождя - мой дядя, быть может,
он прочел мои мысли и решил мне помочь. Я бы хотела взглянуть на небо и
убедиться, верны ли мои предчувствия.

Она вскочила, помчалась по подземному туннелю и выбежала наружу. Все
остальные последовали за ней и, прижавшись друг к другу, выстроились на
уступе скалы. И в самом деле - тяжелые облака заволокли небо, моросил
холодный дождь.

- Это ненадолго, - сказал Косматый, взглянув на небо. - А когда дождь
кончится, вместе с ним исчезнет и наша прелестная маленькая Фея, которую
мы все успели полюбить. Увы, - продолжал он, немного помолчав, - в западной стороне уже виднеется просвет в облаках и - глядите! - кажется,
там появляется Радуга?

Бетси не стала смотреть на небо. Вместо этого она взглянула на Многоцветку. Дочь Радуги счастливо улыбалась навстречу матери, которая
должна была забрать ее с собой в Заоблачный Дворец. Еще мгновение - и
горы утонули в солнечных лучах, а в небе во всем великолепии появилась
Радуга.

С радостными криками Многоцветка взлетела на вершину скалы и протянула вперед руки. Радуга тотчас спустилась пониже, и лишь только ее конец