Чтение 21–й страницы книги ~Солнышкин плывет а Антарктиду~

- Это не дым,- сказал взволнованно Моряков.- Это поводят кронами могучие
фрамбойаны!

- Но ведь над ними взлетают искры!

- Это не искры, Солнышкин,- сказал Моряков,- это просыпаются тропические
птицы. Вы же слышите, как они кричат?

Да, это кричали незнакомые птицы, а вдали зеленел лес, к воде опускались
лианы, и ярко пылали цветы. Их озаряло солнце. Оно горело уже вовсю.

Солнышкин правил прямо на остров.

Но чем ближе становился берег, тем тревожнее всматривался в него Моряков.
Над пароходом летали сотни чаек. Но ни мистера Понча, ни Робинзона на берегу
не было.

Едва смолк гул машины, а старый Бурун с грохотом опустил якорь, Моряков
приказал:

- Бот на воду!

НОВОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ СОБЫТИЕ

Через несколько минут маленькая экспедиция уже сидела в боте. Солнышкин
держал брезентовые рукавицы, Пионерчиков укладывал под скамью ножи.

Марина, выглянув в иллюминатор, кричала:

- Пионерчиков, привезите и мне кораллы! Только артельщик всё ещё
спускался по трапу, прижимая к боку обёрнутую тряпкой банку.

- Тащит всякое барахло,- возмутился Солнышкин.

- Это не барахло,- хитровато, но удивительно вежливо сообщил артельщик.-
Это, хе-хе, лекарство, которое выписал мне Челкашкин.

- Ладно, садись,- нетерпеливо сказал Перчиков, и волны сами понесли бот
навстречу стелющимся по ветру пальмам.

Солнышкин, привстав, смотрел туда, где в белоснежном воротничке морского
прибоя поднимался остров. Он думал, почему Марина попросила привезти кораллы
Пионерчикова, а не его. Но это не мешало ему смотреть вперёд. В глубине, в
синей прозрачной бездне, мелькали рыбы, а впереди, среди рифов, гудел и
взрывался белый поток. Маленький бот быстро приближался к нему, и Солнышкин
невольно старался поставить ногу потвёрже.

- Держись! - вдруг крикнул Моряков.

Могучая волна подхватила бот на самый гребень и швырнула вперёд.
Солнышкин почувствовал, как правая нога оторвалась от днища, левая
завертелась в воздухе, как на педали, и он полетел в пучину.

Когда он вынырнул, на него пахнуло таким ароматом, будто Борщик открыл
свои кастрюли с компотом. Бот бежал впереди Солнышкина по синей-синей воде,
вокруг лежала настоящая лагуна. Со всех сторон светился белый коралловый
песок. Среди упругих зелёных листьев желтели бананы и пылали цветы. А на
берегу, размахивая руками, плясали десятки курчавых людей в юбочках из
пальмовых листьев. Они кого-то ожидали.

Солнышкин хотел взобраться на бот, но вдруг почувствовал, как под ноги
ему поднырнуло какое-то животное. Он издал испуганный вопль и увидел, что
летит к берегу на настоящей дельфиньей спине.

На боте раздался смех, и по лагуне пронёсся лёгкий ветерок. Это
облегчённо вздохнул Моряков. Он сразу понял, чьи это проделки. Конечно, все
это устроил Робинзон: старик любит чудеса! Капитан расправил плечи и весело
протрубил приветствие:

- Иа ора на!

Он подождал ответа и застыл в изумлении. И не только он. У притихшего
Перчикова носик стал ещё острее.

На берегу хором ответили:

- Иа ора на, Перчиков!

И бросились надевать венки на Солнышкина, которого дельфин уже вынес к
берегу.

- Вы что, бывали в этих местах? - удивлённо спросил Моряков. Сам он здесь
был только юнгой.

- Нет,- ответил Перчиков.

- Так что же это значит? - спросил Пионерчиков.

- Не знаю,- развёл руками радист и вздрогнул: прямо на него из воды
лукаво смотрела дельфинья голова с удивительно знакомым розовым носом и
нежно произносила: "Пер-чиков!"

А на берегу Солнышкин снимал с себя гирлянды и тоже показывал туда, где
сидел Перчиков. Едва бот ткнулся носом в песок и радист вышел на берег, на
него полетели десятки венков. Толпа, смеясь, прыгала вокруг с весёлой
песней:

"К нам приехал Перчиков!" А вода закипала от дельфиньих спин.

Наконец все притихли.

К Перчикову подошёл старый вождь племени. Он был высок, необыкновенно
толст и важен, но, прижав руки к сердцу, низко поклонился.

- Да что же все это значит?! - воскликнул Моряков.

Тогда из толпы вышел маленький лысый проповедник в белой сутане и с
крестиком на груди. Он поклонился и сказал:

- Это всё сказка...

- Что? - спросил Моряков, уже совершенно ничего не понимая.

- Я всю жизнь,- поднял глаза к небу старичок,- всю жизнь старался им
доказать, что есть бог...

Пионерчиков кашлянул, но из вежливости промолчал.

- Я доказывал им это самыми красивыми словами, но тариорцы только
смеялись и плясали,- прослезился старичок.- Они верили своим дельфинам,
каждому их слову! А теперь поверили в Перчикова!

- Кому поверили? - удивился капитан. Под его ногами мягко хрустнул песок.

- Дельфинам! - всплеснул руками старичок.- Они давно говорят с
дельфинами. А теперь дельфины принесли сказку, будто какой-то Перчиков спас
их товарища. Вон того.- Проповедник показал на красноносого дельфина.- И
островитяне поверили в Перчикова. Теперь нет бога, а есть Перчиков!

- Но это не сказка,- подскочил Перчиков. Его голова едва выглядывала из
цветов.

- Это не сказка! - крикнул Солнышкин. И выложил всю историю, которая
произошла с Перчиковым в далёких морях, совсем у другого острова.

- Да, это не сказка! - вздохнул артельщик. Уж он-то знал, в чём тут дело.

Моряков даже вспотел от волнения. Он не мог этому поверить, но рядом с
ним из воды выскакивали дельфины, которые на десятки ладов посвистывали,
покрикивали, потрескивали: "Перчиков, Перчиков!"

Капитан махом разбил валявшийся на берегу кокосовый орех и от волнения
осушил его до капельки.

- Да ведь это же ценнейшие научные данные! - потряс он перед Перчиковым
рукой.- Что же вы молчали?

Но тут другая мысль остановила его: "А где Робинзон? Не терпят ли они
бедствие с Пончем? Ведь можно попросить дельфинов разыскать их!"

Вождь островитян только улыбнулся. Он повернулся к морю, что-то пропел,
хлопнул в ладоши, и десятки живых быстроходных ракет ринулись вперёд, за
рифы, на поиски старого Робинзона.

А Перчикова и его друзей островитяне подхватили под руки и повели к
зарослям цветов, на поляну. Молодые островитянки несли туда на банановых
листьях жареных поросят, громадных красных омаров. На острове начинался
весёлый пир.

И только артельщик повернул в сторону.

- Идём,- позвал его Пионерчиков. Но Стёпка схватился за живот и показал
на банку с лекарством.

ДРАГОЦЕННОСТИ СТЁПКИ-АРТЕЛЬЩИКА

Конечно, каждому читателю понятно, что ушлый артельщик удалился совсем не
для того, чтобы лечить живот. И конечно, не для этого он выудил ночью
светляков из чужих банок.

Пока на лужайке звенели протяжные песни, трубили раковины, он торопился
набить карманы драгоценностями Тариоры. Нужно было только найти, у кого бы
их выудить. Стёпка прогулялся между бамбуковыми хижинами, но не встретил ни
одного человека.

Все были на празднике. Только ветер колыхал громадные листья бананов.
Правда, в одной из хижин кто-то заворочался, и артельщик дипломатично
сказал: "Хе-хе". Но оттуда высунулось свиное рыло и дружелюбно ответило:
"Хрю-хрю".

Артельщик откатился в сторону и прислушался. Музыка и пляски были в самом
разгаре.

Вдруг над артельщиком что-то пронеслось, и неподалёку раздался удар,
следом другой! Стёпка отлетел на верный десяток метров, словно
катапультировался. И вовремя!

На верхушке кокосовой пальмы родственник вождя рубил орехи для праздника.

- Эй! - крикнул Стёпка и махнул рукой. Островитянин швырнул в него
орехом: ему было совсем не жаль для гостя!

Стёпка пригнулся и ещё раз махнул рукой.

Громадный орех, как ядро, просвистел у самого уха.

- Хватит! - зло заорал Стёпка.

Но вдруг, опомнившись, он улыбнулся и, поманив островитянина пальцем,
показал ему банку. Тот, отломив лист пальмы, приземлился, как на парашюте.

Артельщик хихикнул: дело пошло на лад! Он приблизился к островитянину,
пальцем прикрыл ему один глаз, а к другому быстро поднёс приоткрытую банку.
Тот отпрянул, потом посмотрел на Стёпку и заглянул в банку ещё раз. Губы у
него сразу вытянулись трубочкой, а глаза заблестели, как две лагуны.

- Вот это дело! - подмигнул Стёпка и показал: - Я - тебе, ты - мне.- И,
оглядываясь, он пощёлкал толстыми пальцами.

- Пальму с кокосами,- предложил островитянин.

Но Стёпка поморщился:

- Нашёл чем удивить!

- Свинью с поросятами,- показал пальцем на хрюкающее у хижины семейство
раззадоренный родственник вождя.

- У меня дома таких десять тысяч! - отмахнулся артельщик.