для жизни?
всякий случай сказали, что небольшая опасность нам, конечно, угрожала.
Боссе сказал:
сам только набиваешь себе брюхо!
разделившись на две шайки. Мы с Анной и Бриттой были в одной шайке, а
мальчишки - в другой. Наша шайка заняла сеновал и охраняла его от мальчишек.
Бритта стояла на страже в дверях. Анна выглядывала в окно. А мой
наблюдательный пост был на дырявой крыше. Но мне было трудно долго сидеть на
крыше, я спустилась вниз и заняла пост рядом с Анной. Мальчишки, конечно,
воспользовались этим, залезли по задней стене сеновала на крышу и оттуда
спрыгнули вниз. Они взяли нас в плен и хотели расстрелять, но не успели.
Лассе крикнул:
уже девять часов, и спросил, неужели мы такие глупые, что сами не знаем,
когда нужно возвращаться домой.
давно поужинали, но нас в кухне ждали молоко, бутерброды и яйца.
летний праздник. На лугу был установлен высокий купальский шест. Его
наряжали сообща все жители Бюллербю. Сперва мы поехали на телеге далеко в
лес и нарезали там много-много веток. Даже Черстин ездила с нами. Улле дал
ей в руки веточку, и она размахивала ею, а Улле пел старинную песню.
не обязательно.
дровяным сараем, и отнесли ее на луг. Там уже был приготовлен шест. Мы
обвили его ветками и повесили на него два больших венка сирени.
замечательно играет на гармошке. Он играл разные танцы, а мы танцевали. Все,
кроме дедушки и Черстин. Дедушка сидел на стуле и слушал музыку. Сперва он
держал Черстин на коленях, но она дергала его за бороду, и потому дядя Нильс
посадил ее к себе на плечи и стал танцевать вместе с ней. А дедушка не мог
танцевать, но мне показалось, что он не очень огорчился из-за этого. Он
только сказал:
нравится играть вместе с папами и мамами, но они играют с нами только в
Иванов день.
сном надо девять раз перелезть через изгородь и положить себе под подушку
девять разных цветков, и тогда тебе приснится жених.
и так уже знали, кто за кого выйдет замуж. Я должна была выйти замуж за
Улле, а Бритта с Анной за Лассе и Боссе.
себе на здоровье, но предупреждаю, я на тебе не женюсь, даже если ты увидишь
меня во сне. Я не верю в приметы!
смеяться, ни разговаривать.
А за две минуты девять раз через изгородь не перелезть.
таинственно, даже если эта ночь совсем светлая. И тихо, потому что птицы уже
спят. И сладко пахнет деревьями и цветами. Мы в первый же раз, как
перелезли, собрали по девять разных цветочков.
Нам стало смешно, как только мы влезли на изгородь. А мальчишки еще и
нарочно смешили нас.
ваше гадание не будет считаться!
рассмешить еще пуще.
рот носовой платок, но смех вырвался из меня тонким писком. И самое
удивительное, что нам расхотелось смеяться, как только мы в последний раз
перелезли через изгородь. Мы очень рассердились на мальчишек, что они
испортили нам гадание.
незабудка, подмаренник, колокольчик, ромашка, камнеломка, солнцецвет и еще
два цветочка, названия которых я не знаю. Но никакой жених мне не приснился.
Наверно, потому что мальчишки нас рассмешили.
рождения и пригласил на него всех жителей Бюллербю. Кроме детей, конечно.
Только взрослых. И дедушку. Тетя Лизи очень расстроилась. Она думала, что не
сможет поехать из-за Черстин. Ведь Черстин всего полтора года, и ее еще
нельзя оставлять одну. Но мы с Анной сказали, что охотно понянчим Черстин,
потому что решили стать нянями, и чем раньше мы начнем упражняться, тем
лучше.
Улле.
предстояло доить коров и кормить кур и свиней.
руку и сказала:
дедушки. Дедушка был готов уже в шесть утра, хотя они собирались выехать не
раньше десяти. Дедушка надел свой черный костюм и красивую рубашку. И как
только дядя Эрик запряг лошадь, дедушка сел в коляску, хотя тетя Грета еще
надевала свое самое нарядное платье.
вздохнул и добавил:
лет тому назад, ему грех жаловаться.
она будет себя вести. В полдень мы накормим ее обедом, который надо всего
лишь разогреть, а потом уложим спать.