Чтение 21–й страницы книги ~Зеленые цепочки~

Наступило неловкое молчание. Валя посмотрела на задержанных, стоявших
кучкой в углу, около печки. Двоих она знала - старика-немца с сыном, а
третьего, однорукого, видела первый раз. Немцы стояли неподвижно, понурив
головы. Инвалид нервно крутил пуговицу, независимо и гордо поглядывая по
сторонам. Когда Валя встретила его взгляд, он даже чуть улыбнулся ей.

- Вы меня сегодня хотели отправить в милицию, барышня, а получилось хуже,
- вдруг пробасил раненый шофер.

- Я? Когда?

- Неужели забыли? Пропуск ночной спрашивали...

- Прекратить разговоры! - перебил его Бураков.

- Терпи, Семен, атаманом будешь, - сказал однорукий.

- Я терплю, Петр Иванович...

- Сейчас мы с тобой в санаторий поедем...

- Отведите его в машину. Здесь, я вижу, ему не нравится, - сказал
Бураков.

Сержант с автоматом подошел к инвалиду.

- Ну-ка, атаман, слышал приказ? Пойдем. Однорукий, пожав плечами,
направился к двери. За окном послышался голос майора. Бураков выскочил во
двор.

Майор стоял около машины с немкой-старухой, одетой в шубу. Конвой подвел
к нему однорукого.

- Кажется, Петр Иванович? - спросил майор, осветив фонариком шпиона.

- Угадали. Я Петр Иванович.

- Я его в машину отправил, товарищ майор. Переговариваться начал, -
сказал подбежавший Бураков.

Старухе помогли залезть в кузов, затем предложили подняться туда и
шпиону.

- Скоро мы поедем? - спросил из машины однорукий.

- Ваши все здесь? - не отвечая на вопрос, спросил майор. - Никого там
больше не осталось?

- Не знаю, - ответил шпион.

- Может быть, где-нибудь на сеновале задержались?

- Чего им задерживаться? - мрачно сказал шпион. - А впрочем, останьтесь,
поищите. Но только нас отправляйте. Холодно, и спать хочется.

- Хорошо, хорошо. Будет исполнено, - в тон ему ответил майор и,
повернувшись к конвою, вполголоса сказал: - Слышали, что за гусь? Смотрите
внимательней. Ему терять нечего.

- Не беспокойтесь, товарищ майор, - тихо ответил сержант. - Не уйдет.

Майор повернулся к дому, вошел в освещенную комнату. Раненый красноармеец
сделал попытку подняться ему навстречу.

- Сиди, сиди, Антипов, - сказал майор, усаживая его обратно на стул. -
Крови много потерял?

- Я полнокровный, товарищ майор.

- Ну смотри... - проворчал майор и перешел к лежавшему на диване шоферу.

На бледном лице раненого лихорадочно горели злые глаза.

- Что смотришь, начальник? Скоро добавишь восемь граммов. Надо было
сразу. Зачем второй патрон портить?

- Эх, как ты боишься патрона-то!.. Надо было раньше об этом подумать, -
сказал майор.

Громыхая коваными сапогами, шумно вбежал красноармеец и остановился на
пороге, еле переводя дух. Майор посмотрел на запыхавшегося бойца и сейчас же
перевел взгляд на арестованных. Немцы стояли по-прежнему, безразличные ко
всему, а шофер с напряжением ждал, что скажет посыльный.

Майор сделал ему знак выйти на улицу.

- Что случилось?

- Сержант за вами послал, товарищ майор. Говорит, срочно нужны.

Дом колониста был по-прежнему оцеплен, а внутри шел обыск. Чекисты
добросовестно перетряхивали тряпки, листали книги, переставляли мебель.

- Где сержант? - спросил майор, входя в комнату.

- Он в подполе... вот здесь.

Майор спустился вниз и застал сержанта за странным занятием. Опустившись
на колени около бочки, он выслушивал ее, как врач больного, плотно
прижимаясь к ней ухом,

- Что случилось, Замятин?

- Часы... - сказал сержант, поднимая палец кверху.

Майор наклонился к бочке и, затаив дыхание, прислушался. Действительно,
еле слышно тикали часы.

- Слышите?

- Слышу. Но они не здесь. Не в бочке.

- Я с ног сбился... и туда и сюда. Тикают где-то, проклятые, а понять не
могу.

- Надо искать,

Они стали переходить с места на место, останавливаясь и прислушиваясь.

- Здесь. Где-то здесь, - сказал наконец майор, присев на корточки около
закрома с картошкой. Сержант перешел к нему.

- Точно. Тут.

Начали разгребать картошку и сразу обнаружили три тяжелых чемодана
заграничной работы. В одном из них тикали часы. Майор осторожно открыл
чемодан.

- Что за багаж? - с удивлением пробормотал сержант, освещая лежавший
внутри серый плоский пакет, размером как раз по чемодану.

- Этот багаж я давно ищу. Свети, свети, Замятин, а то как бы он не улетел
наверх... - говорил майор, разглядывая пакет. - Вот этим кружочком они и
закрыты. Ну, господи благослови, как говорится.

Он отодвинул кружок, под которым лежали часы.

- Пронесло пока что... Теперь надо их вынуть. Не привязаны ли они, черт
их подери... Держись за воздух, Замятин.

Он осторожно приподнял сначала один край часов, затем другой, наконец
решился и вынул их из углубления.

- Ну вот мы и живы с тобой, - сказал майор, вздохнув с облегчением.

- Хорошие часики! - простодушно заметил сержант.

- Да. Эти часики мы потом подарим тебе, мой дорогой, на память. Не найди
ты их сейчас... Вот видишь этот шпенек... Он стоит на пяти. Значит, в пять
часов этот домик со всеми потрохами должен был взлететь на воздух.

- Бомба, товарищ майор? - шепотом спросил сержант.

- Да. Двадцать минут нас отделяло от того света... Майор вдруг замолчал,
невидящими глазами глядя в лицо сержанта. Замятин смутился, вытер нос
рукавом.

- Замазался, наверно, я, товарищ майор... Майор, казалось, не слышал его
слов.

- Так. Сейчас без двадцати минут пять, - как бы очнувшись, сказал майор
своим обычным тоном, взглянув на часы. - Времени у нас хватит. Товарищ
Замятин, никому ни слова об адской машине. Сейчас вы возьмете двух бойцов и
приведете сюда арестованного, однорукого инвалида. Видели его?

- Как же. До сих пор бок саднит, как он лягнул, когда мы навалились.

- Приведете сюда, а сами встанете у дверей снаружи. Я его допрошу. Здесь
допрошу. Понятно вам?

- Понятно.

- С арестованным ни одного слова. Давайте быстро.

Когда они поднялись наверх и сержант, приказав двум бойцам следовать за
собой, вышел из дома, майор прибрал на столе, достал из буфета хлеб, масло,
открыл захваченную из подпола банку с маринованными грибами и приготовился
встретить гостя.

21. ПЯТЬ ЧАСОВ

Поимка шпиона совсем не означала, что он немедленно сознается в своих
преступлениях. Майор и не рассчитывал на это. Наоборот, он готовился к
напряженной психологической борьбе. Теперь у него в голове сложился новый
план, настолько увлекательный, что стоило попробовать.

Шпион уверенно вошел в комнату и насмешливо уставился на майора.

- Товарищ майор, по вашему приказанию... - начал докладывать сержант.

- Хорошо. Оставьте нас вдвоем. Сержант откозырял, сделал знак конвоирам и
вышел вместе с ними.

- Садитесь, Петр Иванович, - любезно предложил майор, указывая на стул.

- Почему вы нас не отправляете?

- Скоро отправлю. Вызвал санитарную машину за ранеными. Ваш друг неважно
себя чувствует. Садитесь, поговорим. Время у нас есть.

- А сколько сейчас времени?

- Без четверти пять, - сказал майор, взглянув на свои часы.

Однорукий сердито посмотрел на вещи, в беспорядке разбросанные кругом, и
криво усмехнулся.

- Что вам дал обыск? Нашли что-нибудь?

- Я и не рассчитывал что-нибудь найти у такого Практика... Да вы
присядьте.

Однорукий неохотно сел на предложенный ему стул.

- Хотите поесть? Я вас рано поднял, - наверно, и позавтракать не успели.

- Зачем вы привели меня сюда?

- Имею несколько вопросов.

- Я не буду отвечать здесь. Везите, куда следует, там и поговорим.

- Это само собой, но мне, знаете ли, очень хотелось познакомиться с вами
скорей. Много о вас я слышал. Человек вы умный, сами понимаете, что карта
ваша бита, так я рассчитываю на вашу полную откровенность.

- Нет. Отправляйте в тюрьму, а там будет видно.

- Чего вы так в тюрьму торопитесь? Успеете. Шпион посмотрел на него
долгим холодным взглядом, видимо рассчитывая минуты.

"Что, если он скажет об адской машине?" - мелькнуло в голове майора.

- А у вас, я вижу, кошки на сердце скребут, - злорадно сказал он и
усмехнулся.

- Почему кошки?

- Трусите. И пальцы дрожат... Да, спета ваша песенка, Петр Иванович.