понимаешь сам, мне нужно было к утру вернуться на работу. Приезжаю в
аэропорт, выбегаю на летную полосу, а самолет Москва - Сан-Франциско уже
оторвался от земли - поднимается в воздух. Понимаешь, Вася, чтобы выиграть
побольше времени, я должен был непременно попасть в Сан-Франциско. Потому
что вчера у нас было уже вчера, а население Сан-Франциско еще жило днем
позавчерашним...
воздух. Если мне не удастся сесть в него, он улетит, и я не успею
предотвратить гибель Океана. Но как сесть в самолет, если он уже находится в
воздухе? И вот тут меня осенила безумно смелая идея. Вася, смею тебя
заверить, такое еще никому и никогда не приходило в голову. Итак... М-м, что
я сделал?
две вертикальные морщины.
дал самолету подняться высоко, пока он не стал размером с ладонь... С твою
ладонь, - уточнил слесарь. - И тогда я схватил его и бережно зажал в кулаке.
Он зажужжал у меня в руке, точно серебристый жучок. Но как ты понимаешь, это
было только лишь половиной дела. Даже меньшей частью его. Еще оставалось
самое главное - попасть на борт самолета. Но как ты догадался, нас разделяли
те тысячи метров, на которые уже успел подняться самолет.
аэродрома и державшего в руке пассажирский самолет, следующий международным
рейсом, вскоре привлек внимание всего аэропорта,
пассажирскому межконтинентальному серебристому лайнеру следовать без помех
своим курсом. Я объяснил ему. в чем дело, и диспетчер очень разволновался,
потому что его тоже и днем и ночью беспокоила судьба Мирового Океана. Он
обещал мне помочь и. вернувшись в здание вокзала, поведал собравшимся там
летчикам и пассажирам о моем намерении спасти исчезающий Океан.
наперебой предлагали свои услуги. А один военный пилот, отъезжающий в
отпуск, сбегал на свой аэродром и вскоре подрулил ко мне на сверхзвуковом
истребителе.
рукопожатиями, я сел в кабину позади пилота, и сверхзвуковой истребитель
помчался ввысь вдоль моей руки.
и мне было все труднее и труднее удерживать его в руке. Наконец он стал
совсем большим и тяжелым, и я выпустил его.
поравнялись с его бортом. Экипаж пассажирского лайнера, предупрежденный по
радио диспетчером, распахнул на мгновение люк, и я перескочил в тамбур
самолета. Эта операция была проведена настолько слаженно, что пассажирский
самолет не потерял ни грамма воздуха, а я не обморозил ни одного уха на
ужасном холоде, который царил на такой высоте.
свободные члены экипажа окружили меня и отвели в салон первого класса. Потом
ко мне вышел сам командир корабля - старый воздушный волк - и сообщил, что
чуткий экипаж еще при взлете заметил человека, бегущего следом по полосе, и
хотел остановить самолет. Но тут вмешался один пассажир, сказал, что это
прибежал попрощаться его опоздавший приятель, и не стоит ради одного
приятельского рукопожатия задерживать вылет многих спешащих людей.
затылке чей-то угрюмый взгляд и невольно обернулся. В углу салона сидел
мужчина в соломенной шляпе, брезентовой куртке и болотных сапогах Его
татуированная рука судорожно сжимала древко спиннинга. На багровом лице
мужчины, украшенном черными усами, косматыми баками и увесистой медной
серьгой в мочке правого уха, была написана крайняя степень досады.
понятно нетерпение этого рыбака. Только подумать, его ждет хороший клев на
берегу Тихого океана, а тут кто-то хватает руками самолет.
истинное значение которой тогда осталось для меня неизвестным.
командиру.
оказавшись в моем кулаке? Это ведь первый случай в истории воздухоплавания.
посерьезнел. - Только если бы этот случай был и последним. Представляете,
что получится с расписанием рейсов, если каждый начнет хватать самолеты за
хвост, забыв, что лайнер - не уличная кошка.
додуматься...
прервал слесарь рассказ:
поймать "ТУ-104".
невдомек, как это у меня вышло. Протянул руку и поймал, точно муху. Второй
раз, наверное, не получится... Но мы с тобой, кажется, слишком удалились от
истории в сторону.
аэропорту Сан-Франциско экипаж и пассажиры пожелали мне скорого успеха и
выразили надежду на то, что мое вмешательство наконец сохранит человечеству
Океан. И только мужчина со спиннингом не сказал мне ни одного доброго слова.
Он только многозначительно ухмыльнулся и протопал мимо меня в своих тяжелых
сапожищах, смазанных ворванью.
смуглый мальчишка, и рыбак говорил ему что-то, указывая на меня. И увесистая
медная серьга тяжело покачивалась над его правым плечом. Наконец он закончил
свои наставления, мальчишка кивнул и исчез в толпе пассажиров.
слесарей-водопроводчиков, не видя зловещей торжествующей гримасы, которая
исказила лицо рыбака, глядящего вслед моему троллейбусу.
мой старый добрый чемоданчик с инструментами. Я огляделся и увидел
лихорадочно пробирающегося к выходу мальчика. Это был тот самый смуглый
мальчик, которому рыбак показывал на меня. Воришка уносил мои инструменты.
сделал. Мальчик признался, что очень любит конфеты, а, как сказал ему дядя
со спиннингом, мой чемодан набит леденцами, и что если он убежит с
чемоданом, то все леденцы будут его. В такую я, мол, играю игру.
бывалыми рыбаками, дал мальчику денег на конфеты и высадил на следующей
остановке. А сам продолжил путь.
через десять минут я очутился среди коллег по нашему общему, водопроводному
делу.
Океану грозит катастрофа из-за того-то и того-то. Коллеги выслушали меня до
конца и сошлись на том, что я абсолютно прав.
со мной на дно Океана. Но я довольно легко убедил их в том, что для того,
чтобы спасти Океан, достаточно и одного слесаря-водопроводчика и если им уж
очень хочется помочь своему коллеге, но пусть они обеспечат его водолазным
костюмом, и только не слишком заношенным. После этого мы спели нашу
"Сантехническую", любимую песню всех слесарей-водопроводчиков мира, вот
эту... трам-тара-рам-рам... Ну, слышал, конечно, сам, - сказал убежденно
слесарь.
такой песни.
тебе спою. Значит, так: тара-рам-тара-ра-рам... В общем, краткое содержание
песни... Такое содержание, Вася: "Мы приходим, когда протекает раковина и
труба. А если у вас случилось что-нибудь еще серьезней - ну, скажем, в
опасности ваша жизнь. - тоже позовите нас, и мы тем более помчимся на помощь
со всех ног. Потому что мы - сантехники. Да и что говорить, каждый хороший
человек немного в душе сантехник!" Ну как. замечательная песня, правда? -
спросил Базиль Тихонович, видимо не сомневаясь в моем ответе.
компанией проводили меня в гостиницу
вручил мне водолазный костюм. Рассыльный оказался на редкость застенчивым
человеком, он закрывал лицо свободной рукой и то и дело отворачивался от
меня, поэтому я разглядел только массивную медную серьгу, покачивающуюся над
плечом, и жесткий черный ус, вылезший между толстыми пальцами.
сверток и чистосердечно поблагодарил его.
боясь, что я передумаю и узнаю его. Еще не успели затихнуть его шаги, как