Чтение 21–й страницы книги ~Апельсины из Марокко~

ли пойдет. Однажды я был у него на Пулковских высотах. Мы сидели вечером
в башне главного рефрактора. Небо было облачное, и поэтому кореш мой
бездельничал. Вообще у них, у этих астрономов, работа, как мне показа-
лась, не пыльная. Вот так мы сидели возле главного рефрактора, похожего
на жюльверновскую пушку, и Юрка тихонько насвистывал "Черного кота" и
тихонько рассказывал мне о том, что биологическая жизнь, подобная нашей,
земной, явление для вселенной, для материи в общем-то чуждое.

В общем-то, старина, понимаешь ли, все это весьма зыбко, потому что
такое стечение благоприятных условий, как у нас на Земле, с точки зрения
новейшей науки, понимаешь ли, маловероятно, кратковременное исключение
из правил. Ну, конечно, все это во вселенских масштабах, для нас-то это
история, а может быть, и тысячи историй, миллион цивилизаций, в общем,
все нормально.

- Ты давно об этом знаешь? - спросил я его.

- Не так давно, но уже порядочно, и не знаю, а предполагаю.

- Поэтому ты такой спокойный?

- Да, поэтому.

Боже ты мой, конечно, я знал, что наша Земля - "песчинка в необъятных
просторах вселенной", и в свете этого походы Александра Македонского
несколько смешили меня, но сознание того, что мы вообще явление "малове-
роятное", на какое-то время поразило меня, да и сейчас поражает, когда я
об этом думаю. Стало быть, все это чудеса чудес? Бесчисленные исключения
из правил, игра алогичности? Например, чудо апельсина. Случайные переп-
летения маловероятных обстоятельств, - и на дереве вырастает именно
апельсин, а не граната-лимонка. А человек? Подумайте об этом, умники! Вы
же ученые, вы же знаете все это лучше меня, ну так подумайте.

- Катя, ты чудо! - сказал я ей.

- А ты чудо-юдо, - засмеялась она.

- Я серьезно. Ты - исключение из правил.

- Это я уже слышала, - улыбнулась она с облегчением, переходя к весе-
лости и легкости наших прежних отношений.

- Ты - случайное переплетение маловероятных обстоятельств, - с дрожью
в голосе проговорил я.

- Отстань, Колька! Ты тоже переплетение.

- Конечно. Я тоже.

- Ого! Ты слишком много о себе возомнил.

- Пальчики твои, пальчики... - забормотал я, - маловероятные пальчи-
ки, ты моя милая... Я хочу тебя поцеловать.

- Ты, кажется, совсем того, заговариваешься, - слабо сопротивлялась
она. - Колька, это нечестно, посмотри, сколько народу вокруг.

Боже ты мой, вот две случайности - я и Катя, и случайность свела нас
вместе, и мы случайно подходим друг к другу, как яблоко к яблоне, как
суша к воде, как муж к жене, но вот - мы не можем даже поцеловаться на
глазах у людей, и, видно, это действует какой-то другой закон, не менее
удивительный, чем закон случайностей.

Кто-то дернул меня за плечо.

- На минутку, Калчанов, - сказал мне потрясающего вида силач без шап-
ки и без шарфа. - Ты полегче, Калчанов, - проговорил он, глядя в сторону
и массируя свои предплечья, - кончай тут клинья подбивать, понял?

Тут я вспомнил его - это был Ленька Базаревич, моторист из партии Ай-
рапета.

- Понятно, Леня, - сказал я ему, - ты только не задави меня, Леня.

Я увидел, что к нам приближается Сергей Орлов. Два таких силача на
меня одного - это уж слишком. Я представил себе, как они вдвоем взяли бы
меня в оборот, вот вид я бы имел!

- Можешь смеяться, но я тебе сказал, - предупредил меня Леня и ото-
шел.

Чудаки, возможно вы хорошие ребята, у каждого из вас свой кодекс чес-
ти, но мне ведь только бы с самим собой совладать, со своим кодексом, и
тогда, силачи, приступайте к делу, мне не страшно.

Сергей подошел.

- Вот что, - сказал он, - тот человек, мой знакомый, - директор пише-
торга.

- Потрясающий блат, - сказала Катя, - так ты тогда займи столик в
столовой. Говорят, там есть даже коктейли.

- Точно, - сказал я, - я там как-то веселился. Коктейль "Загадка",
мечта каботажника.

- Столик - это ерунда, - сказал Сергей, - он нам устраивает апельси-
ны. Пойдем, - потянул он за руку Катю, - хватит тебе в очереди стоять.

Катя нерешительно посмотрела на меня.

- Идите, ребята, - сказал я, - идите, идите.

- Ты не идешь? - спросила Катя и освободилась от рук Сергея.

Сергей прямо сверкнул на меня очами, но сдержался.

- Пойми, - сказал он мне, - просто неудобно нам здесь стоять. Здесь
много наших рабочих.

- Ага, - кивнул я, - авторитет руководителя, принцип единоначалия,
кадры решают все.

Катя засмеялась.

- А о ней ты не думаешь? - спросил Сергей.

- Нет, я на нее чихать хотел.

Катя опять засмеялась.

- Иди, Сережа, а я тут с этим подонком расправлюсь.

- Тут матом ругаются, - как-то растерянно сказал Сергей.

Катя прямо покатилась со смеху.

- Ничего, - сказал я, - мы с ней и сами матерщинники первостатейные.

Он все-таки ушел. Ему, видно, очень нужно было уйти. Я даже пожалел
его, так ему не хотелось уходить.

- Смешной он у нас, правда? - сказала Катя, глядя вслед Сергею.

- Он в тебя влюблен.

- Господи, как будто я не знаю.

- Ты про всех знаешь?

- Про всех.

- Нелегко тебе.

- Конечно, нелегко.

- А туфельки? Ты их забыла в тот вечер, когда в клубе выступала вла-
дивостокская эстрада?

- А, вспомнил! Ведь ты в тот вечер увлекся "жанровыми песнями"...

- Должен же я иногда...

- Фу ты, какой идиотизм. Конечно, ты должен. Мне- то что!

- Катя!

- Мы танцевали у Сергея. Все было так романтично и современно - осве-
щение и все... Потом я влезла в свои чоботы, а туфли забыла. Он не такой
нахальный, как ты.

- Я нахальный, да?

- Конечно, ты нахал. Запроси Владивосток, и тебе ответят, кто ты та-
кой.

- А он душевный, да? Все свои горести ты ему поведала, правда? Такой
добрый, благородный силач.

- Коленька! А как же дальше мне быть?..

- Пойдем погуляем.

Мы вышли из очереди и взобрались на бугор. Отсюда была видна вся бух-
та Талого и сам городок, до странности похожий на Гагру. Он тянулся уз-
кой светящейся линией у подножия сопок. Обледенелая, дымящаяся, взявшая-
ся за ум Гагра.

- Ну и ну! - воскликнула Катя. - Действительно, он похож на Гагру, и
даже железная дорога проходит точно так же.

- Только здесь узкоколейка.

- Да, здесь узкоколейка.

В сплошной черноте, далеко в море работала мигалка, зажигалась на
счет 16.

- Встретились бы мы в Гагре года два назад.

- Что бы ты тогда сделал?

- Мы были бы с тобой...

- Ладно, молчи уж, - сердито сказала она.

Мы медленно шли, взявшись под руки. 1, 2, 3, хватит хихиканья, 5, 6,
7, она вся сжалась от страха, 9, 10, 11, я не могу об этом говорить, 13,
я должен, не ей же говорить об этом, 15, нет, я не могу, вот сейчас...

Мы зашли за какие-то сараи, и она прижалась ко мне.

- Ты хочешь, чтобы я сама сказала? - сурово спросила она.

- Нет.

- Чего ты хочешь?

Впервые я сам отодвинулся от нее. Она понимающе кивнула, вытащила си-
гарету и стала мять ее в руках. Я дал ей огня.

За сарай, шумно дыша, забежали девушка и парень. Они сразу бросились
друг к другу и начали целоваться. Нас они не замечали, ничего они не за-
мечали на свете. Я обнял Катю за плечи. Она через силу улыбнулась, глядя
на целующихся. Тут я узнал их - это были Витька Колтыга и та девица из
Шлакоблоков, что критиковала меня на собрании.

Мы обменялись с ними каким-то шуточками, и я повел Катю прочь отсюда.
Мы вышли из-за деревьев и медленно пошли к столовой, к очереди за апель-
синами. Там было шумно, очередь сбилась в толпу, кажется, начиналась
свалка.

- Я это сказала просто так, - проговорила Катя, глядя себе под ноги.
- Ты ведь понимаешь?

- Конечно.

- Ну вот и все.

Свалилось же на меня такое, подумал я. Раньше я не обижал девочек, и
они на меня не обижались. Все было просто и легко, немного романтики,
немного слюнтяйства, приятные воспоминания. Свалилось же на меня такое.
Что делать? Меня этому не научили. "Для любви нет преград", - читаем мы