американским центам.
было как попало наляпано на стены:
гласило одно из объявлений, _умрет_на_крюке!_
негр, с сигарой во рту и с добрым, умным, насмешливым лицом.
_награды_доставившему_его_живым_или_мертвым._
то вроде полицейской личной карточки, которую Боконону пришлось
заполнить неизвестно где в 1929 году. Напечатана эта карточка
была, очевидно, для того, чтобы показать охотникам за Бокононом
отпечатки его пальцев и образец его почерка.
1929 году Боконон решил заполнить соответствующие графы. Где
только возможно, он становился на космическую точку зрения, то
есть принимал во внимание такие, скажем, понятия, как краткость
человеческой жизни и бесконечность вечности.
_крюком!_- угрожал следующий плакат. Я не понял, что это значит,
потому что еще не знал, что боконисты выражают родство душ,
касаясь друг друга пятками. Но так как я еще не успел прочесть
всю книгу Касла, то самой большой та_йной для меня оставался
вопрос: каким образом Боконон, лучший друг капрала Маккэйба,
оказался вне закона?
62. ПОЧЕМУ ХЭЗЕЛ НЕ ИСПУГАЛАСЬ
Кросби с женой, посол Минтон с супругой и я. Когда мы прошли
таможенный досмотр, нас вывели из помещения на трибуну для го-
стей.
упор. У островитян была светлая кожа, цвета овсяной муки. Все
они были очень худые. Я не заметил ни одного толстого человека.
У всех не хватало зубов. Ноги у них были кривые или отечные.
мужчин висели уныло, и то, что они еле прикрывали, походило на
маятники дедовских часов.
младенцев, но ни один не плакал. То там, то сям раздавалось
покашливание - и все.
американский звездно-полосатый флаг и флаг Сан-Лоренцо. Флаг
Сан-Лоренцо составляли шевроны капрала морской пехоты США на
ярко-синем поле. Оба флага уныло повисли в безветренном воздухе.
ошибся. Просто у меня в душе отдавалась звенящая, раскаленная,
как медь, жара Сан-Лоренцо.
Хэзел Кросби,- не то я бы немножко испугалась.
сделаны из гранатов и хрусталя.
63. НАБОЖНЫЙ И ВОЛЬНЫЙ
старых самолетов с пропеллерами - военная помощь США республике
Сан-Лоренцо. На фюзеляжах с детской кровожадностью был изображен
боа-констриктор, который насмерть душил черта. Из глаз, изо рта,
из носа черта лилась кровь. Из окровавленных сатанинских пальцев
выпадали трезубые вилы.
молчал.
жужжание, похожее на жужжание комара. Это звучала сирена. Сирена
возвещала о приближении машины "Папы" Монзано - блестящего
черного "кадиллака". Машина остановилась перед нами, подымая
пыль.
Монзано и Фрэнклин Хониккер.
национальный гимн Сан-Лоренцо. Мотив был взят у популярной песни
"Дом на ранчо". Слова написал в 1922 году Лайонел Бойд Джонсон,
то есть Боконон. Вот эти слова:
64. МИР И ПРОЦВЕТАНИЕ
Франком присоединились к нам на трибуне. Одинокая барабанная
дробь сопровождала их шаги. Барабан умолк, когда "Папа" ткнул
пальцем в барабанщика.
кольт 45-го калибра. "Папа" был старый-престарый человек, как и
многие члены моего _карасса_. Вид у него был совсем больной. Он
передвигался мелкими, шаркающими шажками. И хотя он все еще был
человеком в теле, но жир явно таял так быстро, что строгий
мундир уже висел на нем мешком. Белки жабьих глаз отливали
желтизной. Руки дрожали.
в белоснежном мундире. Фрэнк, тонкорукий, узкоплечий, походил на
ребенка, которому не дали вовремя лечь спать. На груди у него
сверкала медаль.
потому, что их заслоняли, а потому, что не мог отвести глаз от
Моны. Я был поражен, восхищен, я обезумел от восторга.
совершенной женщине воплотились в Моне. В ней, да благословит
творец ее душу, нежную, как топленые сливки, был мир и радость
во веки веков.
блаженной безмятежностью. Казалось, она все понимала и воплощала
все, что надо было понять. В _Книгах_Боконона_ упоминается ее
имя. Вот одно из высказываний Боконона о ней: "Мона проста, как
все сущее".
народным достоянием. Как писал Филипп Касл, "Папа" удочерил ее,
чтобы ее божественный образ смягчал жестокость его владычества.
играла гимн "На склоне дня". Сплошное тремоло звучало, замирало
и снова начинало звенеть.
65. УДАЧНЫЙ МОМЕНТ ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЯ САН-ЛОРЕНЦО
Маккэйба. Он никогда не выезжал за пределы острова. Говорил он
на неплохом англо-американском языке.
огромных, словно на Страшном суде, рупоров.
широкому переходу за спиной толпы, отскакивали от стеклянных
стен трех новых зданий и с клекотом возвращались обратно.