волосы.
из засады на солнце. Увлекшись разведкой, про зверя впопыхах позабыли.
Высыпали на перешеек и стали карабкаться. Ральф стоял, облокотясь на красный
камень, огромный, как мельничное колесо, расколотый и опасно нависший над
обрывом. Он уныло смотрел на гору и молотил сжатым кулаком по красной стене,
стиснул зубы, и жадная тоска смотрела из глаз, занавешенных челкой.
каменную глыбу. Когда он туда посмотрел, глыба хрустнула и рухнула в воду, и
оттуда, чуть не до верха стены, взметнулся гремучий сверкающий столб.
летучей мыши и застило мысли.
камни. Солнце палило, и опасность растаяла вместе с тьмой.
Идем!
вдруг корабль? Да вы все чокнулись, что ли?
Глава седьмая. БОЛЬШИЕ ДЕРЕВЬЯ И ТЕНИ
рад, что первым идет Джек. Если бы в уши не лез медленный свист отсасывающих
отяжелевших волн и шипенье их при возврате, если бы не думать о стерегущих с
обеих сторон глухих пасмурных зарослях, тогда бы можно, наверное, выбросить
из головы зверя и немного помечтать. Солнце подобралось к зениту, и остров
душила полуденная жара. Ральф передал вперед указание Джеку, и, как только
дошли до фруктов, сделали привал.
он стянул серую рубашку и стал обдумывать, не пора ли ему наконец решиться
ее выстирать. Жара показалась ему сегодня особенно несносной, редкая жара
даже для этого острова. Было бы хорошо привести себя в порядок. Сюда бы
ножницы и постричься (он откинул волосы со лба), состричь эти грязные патлы,
совсем, сделать прическу ежиком. Хорошо бы вымыться, по-настоящему,
поваляться бы в пенной ванне. Он внимательно ощупал языком зубы и пришел к
выводу, что и зубная щетка бы не помешала. Да, еще ведь ногти...
сгрыз, оказывается, совсем, хоть не помнил, когда вернулся к постыдной
привычке.
легкой едой, стараясь себя уверить, что вкусней бананов и еще других
каких-то студенистых, оливково-серых фруктов нет ничего на свете. Меряя на
себя, прежнего, чистенького, Ральф оглядел их всех. Они были грязны, но не
так очевидно и лихо, как мальчишки, извозившиеся в грязи или плюхнувшиеся
дождливым днем в лужу. Срочно тащить их под душ не чесались руки, и все же,
и все же - слишком длинные лохмы, и в них колтуны, и позастревали листья и
прутики, лица вымыты потом и соком около ртов, но в более укромных местах
будто тронуты тенью; одежки драные, как у него самого, задубели от пота и не
надеты ради приличия или удобства, а напялены кое-как, по привычке; и кожа
на теле шелушится от соли.
сердце. Он вздохнул и отпихнул ветку, с которой сорвал плод. Охотники уже
углублялись в лес, забирались за скалы - по неотложной надобности. Он
отвернулся и стал смотреть на море.
миражный морок не мог выстоять против холода океана, и горизонт взрезал
пространство четкой синей чертой. Ральф спустился к скалам. Тут, чуть не
вровень с водой, можно было следить глазами, как без конца взбухают и
накатывают глубинные волны. Шириною в целые мили, не какие-то буруны, не
складки на отмелях, они без препятствий катили вдоль острова, как будто
заняты делом и им некогда отвлекаться. Но они никуда не текли, не спешили -
это вскидывался и падал сам океан. Упадет, взметнув брызги, разденет скалы,
облепленные мокрыми прядями водорослей, вздохнет, помедлит, и снова
набросится на оголенные скалы, и запустит наконец над глубью руку прибоя,
чтоб совсем близко, чуть не рядом, взбить щедрой пастью пену.
отрешенного моря. И вдруг смысл этой беспредельности вломился в его
сознанье. Это же все, конец. Там, на другой стороне, за кисеей миражей, за
надежным щитом лагуны, еще можно мечтать о спасении; но здесь, лицом к лицу
с тупым безразличием вод, от всего на мили и мили вдали, ты отрезан, пропал,
обречен, ты...
обеими руками обнял скалу, что он весь изогнулся, что шея у него онемела и
разинут рот.
обеими руками, на одной коленке, а другую ногу спустил и почти дотянул до
Ральфа.
мысли.
Саймону:
вернешься.
ними, как влюбленный.
опять помянули, Джек рыскал впереди. Шли гораздо медленней, чем ожидал
Ральф, но он был даже рад, что можно плестись просто так, поигрывая копьем.
Вот Джек наткнулся на что-то непредвиденное по своей части, и вся процессия
остановилась. Ральф прислонился к дереву и сразу задумался, замечтался.
Собственно, за охоту отвечал Джек. Правда, надо еще подняться на гору - но