Чтение 21–й страницы книги ~Виза в позавчера~

И, взмахивая руками, как балерина, тут же ни за что благодарил.

-- Danke schon! Большое спасибо!

Поняв, что это американцы, хозяин легко перешел с немецкого на
английский. А когда узнал, что среди американских музыкантов есть русский
скрипач, персонально пожал ему руку и сказал по-русски:

-- Добро пожалуватт!

Разумеется, этого никто, кроме Олега, не понял. Хозяин говорил на
ужасном русском, но все-таки говорил.

-- А где здесь граница?-- спросил его Олег.

-- Граница?-- засмеялся хозяин.-- Граница проходитт в мой спальня через
кроватт. Я спитт Аустрия, а мой жена -- Германия.

Жена спустилась помогать, зажгла свечи. Гости обсудили меню с учетом
голода и чуждой Европе американской диеты. На столах появились кружки пива,
и хижина загудела. Хозяин убежал на кухню готовить.

Хлебнув черного пива, Немец посидел минуту с закрытыми глазами, словно
медитируя. А когда опять открыл их, дыхание у него перехватило: прямо над
ним, на стене, висели громадные ветвистые оленьи рога. По всему видно,
могучее было животное. Может, и бродило неподалеку отсюда, в лесу.

Но не сами эти рога удивили Олега. Он глазам собственным не поверил,
протянул вверх руку и потрогал, чтобы убедиться, что ему не померещилось. На
одном из отростков висел на ниточке глобус -- точная копия шарика, который
хранится у него дома в серванте. Голубые океаны, коричневые материки,
обведенные каемкой. От сквозняка, когда открывались двери, земной шар
чуть-чуть покачивался.

Скоро появился хозяин с подносом, стал снимать тарелки со шницелями,
форелью, салатами. Ставя каждую на стол, он повторял:

-- Bitte schГ¦n! Пожалуйста! Bitte!..

-- Что это у вас?

Cпросил Олег по-английски и пальцем указал на глобус. Рука хозяина с
тарелкой застыла в воздухе. Но отвечал он Олегу по-русски.

-- Этто?-- он смутился.-- Вам мешает? Я немедленно забирайт. Bitte!

-- Нет-нет, нисколько не мешает. Просто я хотел спросить, что сие за
штука такая?..

-- Этто мой дочь повесиль. Он здесь вечером занимайт. Дочь занимайт
школа медицинский сестра...

-- Наверно я плохо объяснил,-- не отставал Немец.-- Что это за предмет?
Для чего?

Хозяин недоверчиво посмотрел на Олега: шутит гость или хочет его
разыграть? Он снял с рогов нитку и протянул Олегу глобус.

-- Bitte! Этто есть точилька. Обыкновенный точилька для карандашш.
Дочка покупайт на любой магаззин...

Олег взял в руки глобус. Он был как две капли воды похож на тот, что
висит у него дома. Только материки тут обведены не одной, а разноцветными
каемками. Повертев земной шар в руках, на месте Антарктиды Олег обнаружил
отверстие -- дыру к центру земли. В его глобусе такого отверстия с точилкой
для карандаша не было. Внутри виднелось лезвие, укрепленное наискосок.

Наступила пауза. Хозяин поклонился. Он не знал, бежать за остальными
тарелками или, может, у этого русского будет еще вопрос. Глобус вернулся к
хозяину.

-- Danke schon,-- сказал Немец, исчерпав этим свою эрудицию в
немецком, и соскользнул на почти родной английский.-- Дело в том, что у меня
дома есть такой же глобус...

Хозяин, скорей всего, удивился наивности этого русского. Но виду не
подал и вежливо наклонил голову.

-- Но без точилки!-- прибавил Олег.

-- Может быть, бывает без точильки,-- согласился австриец.

-- Дело в том,-- продолжал Олег,-- что свой я нашел пятьдесят лет назад
на Урале.

-- Ураль? Ураль есть граница Европа унд Азия. Ураль знают все дети в
аустрийский школа.

-- Я нашел его,-- упорно продолжал Олег,-- в "тигре", разбитом
германском танке, понимаете? Как попал такой глобусик в "тигр"?

Хозяин, улыбаясь, смотрел на Олега, будто вспоминая что-то, давно
забытое. Морщил лоб, тер глаза.

-- Что ты к нему привязался, Немец?-- запротестовали оркестранты,
ничего не понимая в их диалоге.-- Есть хочется, а ты...

-- Да у него все наши шницеля сгорят!

-- Отвяжитесь!-- рассердился Олег.-- Дайте поговорить с человеком! Это
важнее шницелей.

-- Важнее шницелей, Олег,-- сказала Эми О'Коннер,-- нет ничего на
свете!

Когда гости зашумели, хозяин спохватился, побежал на кухню и разнес
дымящиеся блюда остальным. Уничтожая форель, Олег то и дело поглядывал на
отросток оленьих рогов, висевших на стене. Земной шар там покачивался от
дуновений воздуха.

Оркестранты насытились, допили пиво, заторопились. Дело шло к полуночи,
до отеля было еще далеко, а перед завтрашним дневным концертом необходимо,
если не выспаться, то хотя бы подремать. Хозяин разнес всем кредитные
карточки, убрал столы и вышел на крыльцо проводить гостей.

-- Danke schГ¦n!

Приветливо улыбаясь, он повернулся к Олегу и хотел что-то прибавить
лично ему, но не знал, будет ли теперь это интересно.

-- Приезжайте Зальцбург опьять, всегда будет очен радд! Будет еще
черный пиво, рецепт специаль!

-- Спасибо.

-- Да, тот точилька...-- замялся он.

-- Глобус?

-- Да, именно глобус! У вас не точилька -- просто глобус. Такой глобус
носиль некоторый офицер рейха. Адольф думаль -- все пять материков будет его
коричневый краска. Все пять -- будет рейх, да. Аустрия есть маленький
страна, мы на тот глобус нет, никто нет. Тогда мы все уже быль рейх, и про
Аустрия можно не думать. Да! Где, вы говорите, его нашел? Разбитый танк? Да!
Я тоже быль немецкий армий. Тотальный мобилизаций... Нет, у меня глобус нет,
я быль зольдат. Глобус Адольф давал только для офицер... Потом плен --
оттуда я говорю рюсски. Шесть лет лагерь Бологое. Глобус -- рейх, теперь
точилька. Может, та же фабрик делаетт, ха-ха!.. А вы тоже воевал?

-- Нет-нет,-- Олег покачал головой.

-- О, Naturlich! Конечно! Вы быль молодой. Это большой удача! Война не
имель смысл. Сталин быль тоже хороший Адольф. Мог быть весь глобус красный
краска. Два маньяка играль шахматы. Мы быль шахматы, нас убиваль. Люди
умираль за коричневый или красный краска, не за счастье... До свиданья! Auf
Wiedersehen!

Олег пожал руку хозяину и потрогал у себя на лбу шрам. Рубец был на
месте.

Автобусы с оркестрантами тронулись, и все вокруг исчезло в серой сырой
мгле: и Германия, и Австрия, и охотничья хижина, от которой они только что
отъехали.

Немец смотрел в окно. Автобус осторожно сползал вниз по извилистому
серпантину дороги. Желтые фары едва пробивали пелену тумана. Олег вспомнил
плотину, по которой он в такой же туман добирался домой пешком, весь
продрогший, скользя по мокрому снегу. Плохо устроен человек. Ничего не
забывает. Помнит даже то, что давно надо бы развеять по ветру.

¶ВВЕРХ И ВНИЗ§

-- Я дико извиняюсь, этот камень свободен?

Олег кивнул и жестом предложил располагаться.

Тяжеловесный молодой человек в очень черных очках помахал рукой двум
хорошеньким девочкам, ожидавшим на пригорке. Они подошли, небрежно кивнули
Олегу, скинули маечки, и их пышущие рекламной прелестью тела в ярких
купальниках с вырезами на груди до пупа, а на бедрах до подмышек, право же,
украсили бухту. Девушки сложили пожитки в тени этого огромного камня, а сами
расположились на плоской его части.

-- Мы наполовину уже вроде бы знакомы,-- заговорил молодой человек,
укладывая в тень ласты и транзистор, из которого тихо изливалась некая
ритмическая мелодия.-- Наполовину или на четверть. Тут пятачок небольшой.
Встречались, наверное, на почте или в кафе. Как сейчас помню, вы были с
интересной женщиной, очень импортного вида, чуть-чуть в возрасте, что очень
ей идет -- не отпирайтесь!

-- Это моя жена,-- пробурчал Олег.

-- Понятно. Тогда вам в жизни повезло. А где ж она?

-- Обгорела немного и осталась на турбазе. Меня зовут Олег, а фамилия
моя -- Немец.

-- Замечательно! Но язык у вас немножечко плывет не в немецком, а в
американском направлении,-- молодой человек хихикнул.-- Точь-в-точь, как у
моей тети Муси, которая приезжала в прошлом месяце с Брайтон-бич. Я не
ошибся?

-- Возможно,-- улыбнулся Олег.-- Я живу в Сан-Франциско.

-- Во!-- удовлетворенный своей проницательностью сказал пришелец.-- А я
-- Боря, Боря с Одессы. Кончаю инфак и произношение чую за версту, хотя в
обетованных землях самому не приходилось еще бывать. Я Боря, а это сильно
влюбленные в меня девушки. Они влюблены в меня уже целую неделю.

Девушки чуть заметно усмехнулись. Видимо, за неделю они к Бориной
говорливости привыкли.

-- Чем же вы, Олег, занимаетесь, если это не секрет? Большим бизнесом?

-- Не совсем. Я пиликаю на скрипке.

-- О! Солист или...

-- Нет-нет, играю в оркестре...

-- А сюда надолго?

-- На пять дней после гастролей: жену ностальгия одолела. Она здесь в