опять разбудят. - Она подошла к боковой двери, постучала и крикнула: -
Тереза!
пишбарышни.
комнате спит гость. Он до смерти устал. - Она улыбнулась Карлу. - Понятно?
несколько лет я ужасно плохо сплю. А ведь теперь я могу быть довольна своим
положением и, откровенно говоря, слишком-то не хлопотать. Но должно быть,
результаты моих прежних забот и наградили меня этой бессонницей. Если я
засну часа в три ночи - уже надо радоваться. Но так как в пять, самое
позднее в половине шестого, пора вновь приступать к работе, я вынуждена
просить, чтобы меня будили, причем осторожно, чтобы нервы не расходились
пуще прежнего. И будит меня Тереза. Ну, теперь вам все уже известно, да и я
ухожу не навсегда. Доброй ночи! - И, несмотря на свою полноту, она
прямо-таки выпорхнула из комнаты.
обстановки для долгого, безмятежного отдыха и пожелать было нельзя. Правда,
комната служила не спальнею, скорее уж это была гостиная или, вернее,
парадный салон госпожи старшей кухарки, и умывальник принесли сюда
специально на этот вечер, ради Карла, и тем не менее он не чувствовал себя
незваным гостем, наоборот, был, как никогда, обласкан. С чемоданом все было
в порядке, и, пожалуй, он давненько не бывал в большей безопасности. На
низком комоде, покрытом ажурной шерстяной накидкой, стояли в рамках и под
стеклом всевозможные фотографии; осматривая комнату, Карл остановился
взглянуть на них. В большинстве снимки были старые и изображали девушек в
допотопных неуклюжих платьях и небрежно приколотых, крохотных, но довольно
высоких шляпках; опершись правой рукою на зонтик, они смотрели на зрителя,
однако поймать их взгляд никак не удавалось. Среди фотографий мужчин Карл
обратил внимание на портрет молодого солдата с буйной черной шевелюрою,
который, положив кепи на столик, стоял по стойке "смирно" и едва сдерживал
переполнявший его горделивый смех. Пуговицы его мундира на фотографии были
подкрашены золотом. Все эти снимки, вероятно, были привезены из Европы, и,
наверное, подтверждение тому можно было прочесть на обороте, но Карлу не
хотелось брать их в руки. Он мечтал вот так же поставить в своей комнате
фотографию родителей, как стояли здесь эти.
постарался сделать это как можно тише - он вытянулся в предвкушении сна на
канапе, и тут ему почудился слабый стук в дверь. Нельзя было сразу
установить, в какую именно дверь стучали; впрочем, это мог быть и просто
случайный шорох. Повторился он не сразу, и Карл уже задремал, когда тихий
звук послышался вновь. Но теперь уже не было сомнения, что это стук и идет
он от двери пишбарышни. Карл на цыпочках подбежал к двери и спросил так
тихо, что, если бы за стеною все-таки спали, он никого бы не разбудил:
электрический свет. - Я уже лег, - сказал он чуть погромче. И вот из своей
темной комнаты вышла маленькая пишбарышня, одетая точно так же, как внизу, в
конторе, наверное, все это время она и не думала спать.
склонившись, у постели Карла, - и не выдавайте меня, пожалуйста. Я не
собираюсь вам долго мешать, я знаю, что вы смертельно устали.
лучше одеться. - Ему пришлось лежать, вытянувшись пластом, чтобы укрыться
одеялом до подбородка, так как ночной рубашки у него не было.
Можно мне сесть поближе?
отодвинуться к стене, иначе он не видел ее лица. А лицо у нее было круглое,
правильное, только лоб необычайно высок, хотя, быть может, это впечатление
создавала прическа, которая ей не шла. Одета она была очень чистенько и
аккуратно. И в левой руке комкала носовой платок.
ведь я так одинока здесь.
вам относится. Она обращается с вами вовсе не как с подчиненной. Я даже
подумал, что вы родственницы.
назвав свое имя, он стал для нее более чужим. Минутку они помолчали. Затем
она сказала:
пришлось бы много хуже. Раньше я работала на кухне здесь, в гостинице, и мне
уже грозило увольнение, так как я не справлялась с этой тяжелой работой.
Здесь предъявляют очень высокие требования. Месяц назад одна из кухонных
девушек от переутомления упала в обморок и две недели пролежала в больнице.
А я не очень-то сильная, в детстве мне порядком досталось, и поэтому я
несколько отстала в развитии; вы, наверное, не дадите мне моих восемнадцати
лет. Но теперь я уже становлюсь покрепче.
Карл. - Внизу я только что видел, как мальчик-лифтер спал стоя.
получают хорошие чаевые и в конечном счете далеко не так надрываются, как
кухонный персонал. Но вот однажды мне улыбнулось счастье: госпоже старшей
кухарке понадобилась девушка, чтобы свернуть салфетки для банкетного стола,
она послала к нам на кухню за кем-нибудь из девушек, нас здесь около
пятидесяти, я оказалась под рукой и очень ей понравилась, потому что всегда
умела ловко сворачивать салфетки. Тогда-то она и перевела меня из кухни к
себе поближе и постепенно сделала своей секретаршей. При этом я очень
многому научилась.
сколько. Вы же видели, нынче я работала до половины двенадцатого, а это не
какой-то особенный день. Конечно, печатаю я не все время - занимаюсь также
закупками в городе.
уже хотите спать?
совершенно одинок, то уже большое счастье, когда кто-нибудь наконец тебя
слушает. Я заметила вас еще внизу, в зале, я как раз пришла за госпожой
старшей кухаркой, когда она повела вас в кладовую.
сказать, что госпожа старшая кухарка очень добра ко мне, совсем как родная
мать. Но все же разница в нашем положении слишком велика, чтобы я могла
говорить с нею свободно. Раньше у меня были подруги среди кухонных девушек,
но их здесь уже нет, а новых я почти не знаю. Наконец, иногда мне кажется,
что нынешняя работа утомляет меня больше прежней и что я выполняю ее вовсе
не так хорошо, как ту, и госпожа старшая кухарка держит меня на этой
должности только из жалости. В конце концов, чтобы быть секретаршей, нужно
действительно иметь школьное образование получше моего. Грешно так говорить,
но я часто боюсь сойти с ума. Ради Бога, - вдруг скороговоркой сказала она и
легонько тронула Карла за плечо, так как руки он держал под одеялом, - ради
Бога, ни слова не говорите об этом госпоже старшей кухарке, иначе я погибла.
Если я кроме тех хлопот, которые доставляю моей работой, причиню ей еще и
горе, это действительно будет уж слишком.
если бы вы остались, и мы могли бы держаться друг друга, если вы не против.
Я сразу, как только вас увидела, почувствовала к вам доверие. И все же - вы
подумайте, какая я плохая! - я испугалась, что госпожа старшая кухарка
назначит вас на мое место, а меня уволит. Лишь постепенно, пока я сидела тут
одна, а вы были внизу, в конторе, я представила себе, что было бы очень даже
хорошо, если бы вы взяли мою работу, в которой, верно, уж лучше
разбираетесь. Если вам не захочется делать в городе покупки, я могла бы
оставить за собой эту часть работы. А вообще-то на кухне от меня наверняка
было бы куда больше пользы, тем более что я уже немного окрепла.
секретаршей. Но если вы хоть чуть-чуть намекнете госпоже старшей кухарке о
своих планах, я выдам и остальное, что вы мне сказали сегодня, как ни
печально это для меня будет.
уткнулась лицом в одеяло.
говорить.
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Лондон Джек
Распопов Дмитрий