третесь среди парижского дворянства, уже показывают, что вы охотно
завоевываетесь их манерами. Значит, вас потянет искать себе счастья в
большой столице, и вы сознаете, что именно там вы примените то очарование
отваги, которым снабдило вас длительное бездействие посреди этих стенок. Вы
тоже будете завоевывать судьбу, и следует быть вам ловким, чтобы захватить
ее. Вам, наученному увертываться от мушкетной пули, предстоит еще научиться
избегать завистников, ревнивцев, стяжателей, сражаясь их же оружием с
неприятелями, иначе говоря, со всеми. Поэтому прислушайтесь. Вот уже полчаса
вы перебиваете меня, докладывая, каково ваше мнение, и с видом, будто
расспрашиваете, стараетесь доказать мне, будто я ошибаюсь. Не делайте так
больше никогда, особенно с власть имущими. Зачастую вера в свою
проницательность и ощущение долга свидетельствовать истину побуждают вас
давать добрые советы тем, кто сильнее вас. Не делайте этого никогда. Любая
победа доводит до ненависти побежденного. Если вы побеждаете собственного
начальника, это либо глупо либо вредно. Властителям надо помогать, но не
превозмогать их. Но будьте осторожны и с равными себе. Не унижайте их вашими
высокими качествами. Никогда не говорите о себе. Либо вы станете себя
возвеличивать, и это признак тщеславия, либо уничижать, и это признак
безрассудства. Пусть другие нащупают в вас какие-то простительные
погрешности. Для их зависти это как бальзам, а вам без большого ущерба. Вы
должны быть значительны, а подчас казаться пренебрежимы. Страус не стремится
летать по воздуху, он смиряется с низостью жизни: но постепенно дает увидать
прекрасность своего оперения. А в особенности, если у вас окажутся страсти,
не выставляйте их напоказ, сколь бы возвышенны они ни казались. Не следует
предоставлять другим подход к своему сердцу. Осторожное и осмотрительное
немногословие есть дивная скрыня мудрости".
дворянина - водить людей за нос".
господин Саласар призывает не играть чужими носами, а придерживать
собственный язык.
вы не совершали, вы выходите лжецом; не бахвалясь тем, что совершено вами,
выйдете хитрецом. Добродетель из добродетелей - хитрость скрытия
добродетели. Господин Саласар наущает вас осмотрительному способу быть
доблестным, иначе говоря - как быть доблестным осмотрительно. С тех пор как
первый человек научился глядеть глазами и увидел, что наг, он позаботился
прикрыться даже пред лицом его Сотворшего; так усердие сокрытия родилось
почти одновременно с самим миром. Сокрывать означает простирать покрывало
честного сумрака, оно не вырисовывает ложного, а лишь дает посильный отдых
истинному. Роза на вид хороша, потому что сокрывает свою вящую бренность, и
хотя о смертных красотах в обычае говорить, что они не кажутся земными, они
являют собой только трупы, замаскированные благодаря преимуществу возраста.
В этой жизни не всегда надо иметь открытое сердце, и те истины, которые для
нас всего важнее, обычно проговариваются не до конца. Маскирование не
мошенство. Это уловка, позволяющая не показывать вещи, каковы они на деле.
Это уловка не простая: дабы в ней достигать высот, потребно, чтобы
окружающие не ведали о нашем превосходстве. Если бы некто завоевал себе
славу способностью притворяться, как в лицедействе, всем бы открылось, что
он не таков, каким прикинулся. О величайших притворщиках не существует
сведений".
скрывать, никто не требует, чтобы вы онемели, как тупица. Наоборот. Вам
следует обучиться передавать острым словом то, что вы утаиваете от слов
открытых. Вам надо существовать в мире, где главное внимание уделяется виду,
где в почести бойкость красноречия, где надо быть ткачом шелковых слов.
Бывает стрелами пронзена грудь, стрелами же можно пронзить душу. Пускай для
вас станет натурой то, что в машине отца Иммануила остается уделом
механики".
Иммануила представляется мне отображением Гения, а Гений тщится не побивать,
не соблазнять, а открывать и выявлять взаимосвязанности между вещами;
стремится быть новым орудием истинности".
их изумления, они предоставят вам свою поддержку. Люди любят, чтоб их
изумляли. Если и судьба ваша и планида решаются не на ратном поле, а в
придворном салоне, остроумная шутка вам принесет больше пользы, чем отважная
атака. Осмотрительный человек одной изящной фразой спасает себя из любых
затруднений и перебрасывается словами с такой легкостью, будто слова -
пушинки. Почти за все есть возможность расплатиться словами".
Роберта неожиданная лекция о жизни и разумности. Она не переменила Робертов
нрав, но он был благодарен поучавшим. Ими был пролит свет на многие тонкости
жизни века, о которых в имении Грив он ни от кого не слыхивал ни слова.
распространялись слухи о первых зачумленных у испанцев. В городе ощутилась
недостача еды. Солдатам давали только четырнадцать унций черного хлеба, а за
пинту вина казальцы хотели три флорина, то есть дюжину реалов. Саласар в
городе, Салетта в лагере испанцев трудились без устали, выменивая пленных
офицеров; ими вырученные давали присягу не касаться оружия. Много
рассказывалось о том капитане, теперь на взлете дипломатической карьеры,
Мазарини, которого папа уполномочил оговаривать мир.
контрподкопах, вразвалочку велась осада города Монферрато.
иссякала. Кое-кто из казальцев замыслил выбраться за городские стены и
попытаться сжать хлеба, которые убереглись от конницы и от повозок, не
смущаясь ленивыми выстрелами испанцев с дальних позиций их лагерей.
Некоторые, впрочем, выходили на работу и с вооружением: Роберт увидел
статную, рыжеволосую крестьянку, она откладывала серп, тянулась к мушкету,
устраивалась на жнивье под прикрытием колосьев, обнимала ружье ухваткой
бывалого солдата, прикладом к румяной щеке, и выпускала заряд по врагам. Те,
растревоженные наскоками этой воинственной Цереры, отвечали, и одна пуля
царапнула ее по запястью. Ей пришлось ретироваться, кровоточа, но она не
прекратила заряжать и палить по неприятельским окопам, что-то выкрикивая.
Когда она входила в крепость, испанцы заулюлюкали: "Puta de los franceses!"
Она же ответствовала кратко, но гордо: "Пусть я французам и даю, а вам шиш!"
бранелюбивой досады, в сочетании с намеком на распущенность,
оскорбительность которого ее удорожала, разожгли ощущения подростка.
расспрашивал поселян и услышал, что дева прозывалась, по мнению одних, Анна
Мария из Новары, Франческа - по мнению других. В одном трактире уверяли, что
ей двадцать лет, что она из ближней деревни и завела шашню с французским
солдатом. "Девка что надо, Франческа, огонь", - и многозначительно
ухмылялись. Для Роберта его любимая показалась желанной тем паче, что с
каждым разом все более украшалась этими непристойными комплиментами.
комнате первого этажа. Она сидела у окна, ловя вечерний бриз, едва унимавший
знойную монферратскую припеку, и какая-то лампа, с улицы не видная, из-под
окна озаряла ее. Сначала он ее не узнал, рыжая грива была зачесана в узел,
свисали только две пряди впереди ушей. Было видно слегка наклоненное лицо,
чистейший овал с жемчужными капельками пота, он и сиял, как единственный
светоч среди густой полутьмы.
обратила внимания на Роберта, который застыл, искоса разглядывая ее облик,
вжавшись в противоположный дом. Сердце молотом ходило в груди, Роберт
смотрел, как белокурые волосики опушали верхнюю губу шившей. Внезапно она
подняла ко рту руку, и рука засветилась в сиянии лампы, в руке была темная
нить; забрав нитку в алые губы, она чикнула белыми зубами, и нитка была
перекушена лютым махом, взвивом алчной и нежной плоти, и хищница
ублаготворилась собственною кроткой ярью.
увиденным; жар его леденил. Но очень скоро обожаемая загасила лампу, и
расточился дивный призрак.
только раз, не будучи уверен, она ли, потому что она сидела наклонившись,
шея была розовой и голой, и водопад волос закрывал лицо. Матрона за ее
плечами, проплывая в этих львиных локонах на ладье овечьего гребня, то и
дело оставляла гребень и пускала в работу ногти, ловя улепетывающую
живность, которая от сухого и точного щелчка похрустывала под ногтем,
Роберт, достаточно знакомый с вошебойным ритуалом, впервые открывал для себя
его благовидность, и воображал, как заманчиво скользить рукой по шелковым
струям, подушечками пальцев по дивному затылку, и целовать белые полоски
кожи, и какое счастье, должно быть, самому преследовать эти мирмидонские
когорты, которые населяют лес кудрей.
дороге, и это было последним разом, когда окно приберегало для него любовное
виденье.
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий