крыса.
крыса - без единой унции культуры, да он, наверное, ни одной книжки в
жизни не прочел.
И вот еще что. Он впридачу и коротышка, беззубая, пропитанная табачной
жвачкой пасть, а глаза - как у вареной крысы.
Нэйлор, или как тут вас, к чертовой матери, зовут, в этой вонючей дыре,
мне соврешенно надристать; и если мой угол зрения совершенно не опустился,
то вы не такой уж и крупный парень, черт возьми, Сэйлор, или Бэйлор, или
Нэйлор, или как там вас, к дьяволу, зовут.
просочилось сквозь его скривившиеся губы. Он почиркал в разнарядке,
непонятно зачем изображая неизвестно что, но это явно было в какой-то
форме лицемерием, уловкой, всплывшей из глубин его липовой душонки, он
чиркал, как крыса, как некультурная крыса, и я ненавидел его так, что
готов был откусить ему палец и выплюнуть ему же в харю. Вы только
посмотрите на него! Эта крыса царапает свои крысячьи загогулины своими
крысиными лапками на клочке бумаги, точно на куске сыра, грызун, свинья,
крыса помойная, портовая крыса. Но почему же он ничего не отвечает? Ха. Да
потому, что, наконец, во мне он нашел достойного противника, потому что он
беспомощен перед теми, кто лучше его.
мне мишени. Вместо этого я погрузился в серьезное молчание.
современной Германии? Вы согласны с Weltanschauung-ом(4) Гитлера?
почему? Да потому, что Weltanschauung для него - это чересчур! Это
чересчур для любой крысы. Weltanschauung сбило его с толку, ошеломило его.
Первый и последний раз в жизни услышал он, как произносится это слово. Он
сунул карандаш в карман и заглянул мне через плечо. Чтобы разглядеть там
что-то, ему потребовалось привстать на цыпочки - настолько нелепым
карликом он был.
не звал никого по имени, если не собирался человека увольнять. Мануэлю
было лет тридцать - вечно голодное лицо, скулы выпирают куриными яйцами.
У лотка он работал прямо напротив. Я, бывало, часто на него смотрел: у
него были огромные лошадиные зубы, белые, как молоко, но уж слишком
здоровые для такого лица. Прикрыть их верхней губы не хватало. Глядя на
него, я мог думать только о зубах, ни о чем больше.
тележкой.
командует здесь он, а приказ, как говорится, есть приказ.
уже вполне разборчивые.
расхохочусь.
Краффт-Эбингу.
Мануэль вытолкал свою на пустую середину. Я последовал за ним. Довольно
несложно. Так вот что называют "ручными тележками". Когда я был совсем
пацаном, мы называли их тачками. Ручной тележкой управлять может любой, у
кого обе руки целы. Затылок у Мануэля походил на шерсть черной кошки,
побритой ржавым мясницким тесаком.
него красовалась огромная заплата из белой холстины. Отвратительно
пришита, точно он вдевал веревку в заколку для волос. Каблуки он сносил до
самого мокрого пола, а к подошвам гвоздями прибил новые, из раскисшего
картона. Выглядел он таким нищим, что я рассвирепел. Я знал множество
бедняков, но не настолько же.
зарабатываешь?
сверху, еще чуть-чуть - и развалится на куски, глубокими темными,
честными глазами - но полными подозрения. В них сквозила та же самая
пришибленность и тоска, что и у большинства мексиканских крестьян.
мне три скрюченных пальца и осклабился.
час?
приложил ладонь ко лбу и безнадежно пожал плечами. Живут вот, не шибко
хорошо, но дни идут один за другим, а они еще не померли.
посмотри только на себя! Ты принадлежишь к династии рабов. Пята правящего
класса бьет тебе по яйцам. Почему ты не почувствуешь себя мужчиной и не
выйдешь на забастовку?
приличных башмаков нет. А на робу свою посмотри! Ей-Богу, ты даже на вид
голоден. Ты есть хочешь?
обувь, пока мы толкали тачки. Потом посмотрел на мои ботинки - уж мои-то
были всяко лучше. Казалось, он счастлив тем, что у меня ботинки - самые
лучшие. Он заглянул мне в лицо и улыбнулся. Я рассвирепел. Что толку этому
радоваться? Мне хотелось заехать ему по физиономии.
рот закрыть не мог:
заведение к черту, потребуй своих прав! Башмаков потребуй! Молока! Погляди
на себя! Как болван, как зэка! Где твое молоко? Почему ты не заорешь, чтоб
тебе молока принесли?
Мне показалось, что я перегнул палку. Может, мы сейчас подеремся. Но дело
оказалось не в этом.
- а Коротышка Нэйлор сверял цифры у ворот в ста футах от нас, и ничего не
слышал. И когда я увидел, насколько это безопасно, то решил, что я сказал
еще не все.
они умирают от голода, пока малыши богатеев купаются в галлонах молока! В
галлонах!
ты - дурак, недоумок, чудовищная насмешка над достоинством, кое является
первородным антецедентом человека? Ты меня слушаешь? Или ты отвратил свои
уши потому, что правда жалит их, а ты слишком слаб и боишься стать кем-то
другим, нежели аблятивный абсолют, династия рабов? Династия рабов!
Династия рабов! Ты хочешь быть династией рабов! Ты любишь категорический
императив! Ты не хочешь молока, тебе подавай ипохондрию! Ты - шлюха,