безапелляционным тоном.
мухи не обидит. Нам никто не помешает наведаться туда и просто посмотреть.
Ну, пожалуйста! - погладила я его по руке.
пройти. Покажи нам, пожалуйста.
реки по направлению к избушке Лешего.
отправилась в экспедицию в сарафане и босоножках. Комары набросились на мои
беззащитные ноги и плечи, и я отбивалась от них веточкой. Федор заботливо
шлепал на мне особенно наглые экземпляры. Он предлагал свою рубашку, но я
гордо отказалась.
дугой обошел омут и опять потрусил вдоль безымянного притока, который петлял
среди бурелома. Я уже вся вспотела, косынка сползла на шею, и пряди волос
лезли в глаза. Противное упрямство не позволяло мне запросить пощады и
повернуть в обратную сторону, и я тащилась по лесу из последних сил. Федор
стал заметнее прихрамывать, и пустил в ход свою трость, но тоже шел вперед,
стиснув зубы.
ручеек. Тишина стояла такая, как будто мы забрались в самое сердце тайги, и
следы человечества можно обнаружить лишь на другой стороне планеты. Наш
проводник остановился у ствола сосны, который соединял два обрывистых берега
импровизированным мостом.
неустойчивому мостику мы гуськом перебрались на другую сторону обрыва и
опять углубились в чащу. Однако шли недолго. Гоша остановился у каменной
пирамиды. Среди густого, дикого леса какому-то шутнику пришла в голову
оригинальная мысль сложить из крупных булыжников небольшой холм. Судя по
всему, российский Стоунхендж стоял здесь уже давно. Камни поросли мхом, в
щелях произрастали кривые деревца.
внутрь сооружения. На ее поверхности были выбиты какие-то значки. Мы с
Федором посовещались и решили, что это старославянская вязь. Нам удалось
расшифровать только несколько слов: "...во тьме ночь... луне...". Остальные
буквы стерлись от времени до такой степени, что их было не узнать.
всех сил старалась ему помочь, но только мешалась под ногами. Под плитой
скрывалась нора, из которой пахнуло сыростью.
не могли думать, как о тайне, которая только что коснулась нас своим крылом.
Федор первым спрыгнул вниз и помог мне спуститься в сырую темень. Дыра вела
куда-то под холм. Мы двинулись по узкому лазу, согнувшись в три погибели.
Однако сделали лишь шагов пять, и очутились на ровной площадке. Свет из
отверстия почти не доставал до этого места. Наши глаза привыкли к полутьме,
и мы увидели землянку.
обрушился в давние времена и завалил остальную часть помещения. Пол землянки
устилала прелая солома, валялись обломки досок, саперная лопата и огарок
свечи. Вдоль левой стены виднелись наваленные кучей черепа и кости, явно
человеческой принадлежности. Прямо перед нами в земляном завале была
выкопана ниша. Из смеси земли и камней торчали обрывки дубленой кожи. А чуть
правее, на деревянном чурбачке стоял чугунок. Примерно до половины чугунок
наполняли самородки, вымазанные в глине.
разломился, и на соломе остались лежать самородки, обрывки кожи и комья
земли.
давили многопудовой тяжестью. Белые черепа скалились из темноты. Зубы у меня
уже давно выбивали дробь, а руки и ноги обледенели. И непонятно было: от
холода это или от страха. Я обхватила Федора и героически старалась подавить
дрожь в коленях. Он прижал меня одной рукой, а второй хотел зачерпнуть
самородки из чугунка.
собачий лай. В три прыжка мы выбрались наружу и остановились, ослепленные
светом. Федор первым обрел зрение и поволок меня за руку в ту сторону,
откуда доносился Гошин призыв о помощи.
лаял и топорщил загривок, охраняя наш берег. А по бревну двигался в нашу
сторону Божий человек. Он был уже почти на середине. Увидев нас, он издал
звериный рев, воздел пудовые кулаки и попытался ускорить движение. Неуклюжее
тело качнулось вбок. Секунду он балансировал на поваленной сосне, взмахивая
длинными руками, как ворон крыльями, но не удержался и обвалился вниз.
сделали шаг к обрыву.
перекатывалась через могучие плечи и шевелила его черную спецовку. Голова
монстра покоилась на булыжнике. Светлые глаза удивленно смотрели в небесную
даль. Душа его, судя по всему, уже отлетела в райские кущи.
Федор.
течению, он обнаружил пологий берег, принес тело из оврага и с большим
трудом спустил его в лаз. Вход в землянку Федор закрыл надгробьем и навалил
сверху еще камней. Потом он опять спустился к ручью и долго фыркал там,
отмываясь от глины.
из-под березы, где я все время просидела, безучастно наблюдая за его
действиями.
уткнулась ему в грудь, совершенно неприлично рыдая и размазывая слезы по
щекам. Федор, как и все мужчины, растерялся при виде такого водопада, и не
знал, что со мной делать.
уже ничего не поделаешь. Видно, на роду ему было так написано. От судьбы не
уйдешь...
ветра. Куда ты, туда и она. Ты можешь нежиться на солнышке, прогуливаться на
поводке или облаивать соседского кота, а судьба дышит тебе в холку и
сверяется со своей вселенской книгой: пришел твой черед или нет?
счастья. Крупинки прожитых дней падают на дно гигантских песочных часов.
Шестеренки совершенных поступков и нереализованных помыслов вращаются в
плоскости прозрачной Бесконечности, сцепляются зубцами в последовательности,
известной только Творцу. Все связано в едином движении, будущее
предопределено прошлым.
сдвинулся поршень кармы, и душа твоя возвращается в первоначальное состояние
- в Ничто.
Глава 13
шли очень медленно. Федор иногда нес меня на руках, потому что я без конца
спотыкалась. У меня было единственное желание: забраться под душ, смыть с
себя все воспоминания, а потом свернуться под одеялом в позе эмбриона и ни о
чем не думать.
дворянского гнезда. Я опять по привычке сунулась в светелку, но Федор придал
мне нужное направление и напомнил, что мы переехали.
избавиться от горького осадка на дне души. Выходит, дядя Осип был прав:
Божий человек нашел разбойничий склад награбленного добра. Отец Митрофаний,
скорее всего, не знал о местонахождении пещеры Али-Бабы, иначе он бы быстро
все вывез оттуда. Он, наверняка, надеялся, что убогий паренек покажет ему
захоронку, поэтому и подкармливал... Боже мой! Что я наделала?! Своими
попытками выяснить, что известно батюшке о пароле, я навела его на мысль,
будто знаю, где находится золотая жила. Теперь он попытается устранить
своего конкурента, то есть меня!.. Да, но все-таки, причем здесь пароль?!
золотые самородки не связаны между собой?
рассуждения на самом интересном месте. - Ужинать пора. Эмма Францевна просят
в парадную гостиную. Гости у нас.
на двух тоненьких бретельках. Такой наряд должен убедить Владимира, что я
все-таки женщина, а не мужчина.
изумительном платье времен НЭПа из крепдешина болотного цвета и с ниткой
белого жемчуга до колен. Ариадна - в черном платье удивительной простоты и
изящества. Ее роскошные волосы были уложены на затылке с греческой
непринужденностью, прическу украшало перо белой цапли. Отец Митрофаний - в
новой рясе и с крестом внушительных размеров филигранной работы на груди.
Федор - в джинсах и голубой рубашке с коротким рукавом. Голубой цвет
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий