что?
ребята.
начал не на шутку волноваться. Они собирались замести папу с дядей
Сагамором, а я ничего не мог поделать. Шериф и тот хмырь по имени Перл
ухватили их под руки и принялись проталкиваться через толпу, а я пристроился
за ними и тоже пролез внутрь. Сложновато, скажу я вам, было пробиться сквозь
всю эту толкотню и давку на лестнице. Мы поднялись на второй этаж и вошли в
какую-то комнату, на двери которой была прибита табличка:
вдоль стен сплошняком стояли железные шкафы с кучей выдвижных ящиков. Народ
с улицы ввалился следом за нами, так что комната мигом набилась битком.
шериф встали рядом.
фотограф еще разок снимет вещественные доказательства.
рукой и велел папе с дядей Сагамором отойти в угол комнаты. Я жался к папе,
мне становилось все страшнее. Тут собралось человек двадцать, а то и
тридцать, и все как-то нехорошо ухмылялись, а те, кто не поместился в
комнату, толпились в дверях и вытягивали шеи, пытаясь что-нибудь разглядеть.
доказательствами. - Тут он осекся и вроде как призадумался о чем-то. - Нет,
чтоб меня черти взяли, - поправился он, - эти вот двое моих ребят обвели
старого лиса вокруг пальца и поймали его с поличным, поэтому лучше на снимке
мы все втроем будем держать по кувшину.
ухватили каждый по кувшину. Шериф взял третий.
вам, что вы ужасно ошибаетесь.
хочу.
сдается, - поднять этакую бучу из-за капельки старого, никуда не годного
дубильного раствора.
видом уставился на свой кувшин.
провозгласил он.
подручными принялись открывать кувшины. Цемент-то затвердел, так что мне
вообще было сомнительно, что им удастся их открыть. Все трое покрепче
ухватили одной рукой кувшин за донышко, а другой так крутили крышку, что
чуть не посинели от натуги. Папа с дядей Сагамором прислонились к стене и с
живым интересом наблюдали за ними.
руках и тухлый дубильный раствор как польется во все стороны, просто ужас. В
единый миг оказалось залито все кругом: и бумаги на столе, и все, кто стоял
поближе, и, понятное дело, сам шериф с головы до ног. Никто и пикнуть не
успел, как с Бугеровым кувшином приключилось то же самое. Такое впечатление,
будто оба кувшина просто раскололись пополам и, что самое удивительное, как
раз в тех местах, где папа с дядей Сагамором обвязывали нитку, когда
испытывали их на прочность. Только Отисов кувшин не лопнул, но тот сам так
шарахнулся с перепугу в сторону, что со всего размаха грохнул его об пол.
отплевывались и старались поскорее унести ноги, но в дверях собралась такая
толпа зевак, еще не смекнувших, в чем дело, что там образовалась настоящая
запруда. Все орали друг на друга и толкались. А потом запах дошел и туда, и
народ из коридора опрометью ринулся на улицу, снеся на пути засов на входной
двери. Комната мигом опустела.
Шериф стоял в луже дубильного раствора, а вокруг плавали опрокинутые туда
бумаги. Во время панического бегства кто-то умудрился вывернуть несколько
ящиков из шкафа, и их содержимое тоже оказалось на полу. Тухлая жижа
разлетелась по всей комнате с такой силой, словно ее разметало взрывной
волной. Она текла отовсюду: со столов, с пишущих машинок, со стен и даже с
потолка. Редкие капли методично брякались прямо на лысину шерифа:
кап-кап-кап. Я зажал нос и с любопытством следил за ним, до того чудно он
себя вел.
оглядывался по сторонам, а потом закрыл лицо руками и склонил голову, как
будто молился. Через минуту-другую он отвел руки от лица, поглядел на дядю
Сагамора и медленно-премедленно подошел к нам. Лицо его было красней свеклы,
губы беззвучно шевелились, а руки бешено жестикулировали, точно он что-то
говорил, но вслух не произносил ни слова.
штаны, откусил, пожевал немного и говорит:
закрываться, а руки жестикулировать. Да так забавно, точно смотришь кино,
когда что-то случилось со звуком, а пленка все еще крутится.
безобразие. Арестовывают честного человека ни за что ни про что, а у самих
даже плевательницы нет, так что ему и плюнуть-то некуда. Бессердечно это по
отношению к работяге. Который гнет спину, чтобы вовремя уплатить налоги и
накормить этих чертовых политиканов.
вслед, а потом все так же, еле переставляя ноги, вернулся к столу. Он
по-прежнему не мог выговорить ни слова, но внутри у него, видно, все так и
клокотало.
сильные чувства.
недоразумение. Я на вас зла не держу. Хотите, не будем никому об этом
рассказывать? Сохраним весь инцидент в тайне.
минуту тупо глядел на него, а потом медленно и осторожно отвел руку назад да
и как шандарахнет его об стенку!
воздухе. Мы сели в машину, но не сразу поехали домой, а сперва завернули в
бакалею, и папа купил там шесть фунтов колбасы и запас сигарет. На улице все
сплошь только и толковали, что о дубильном растворе, и таращились на дядю
Сагамора, но он делал вид, будто ничего не произошло.
и тянулись какие-то рельсы, и дядя Сагамор показал папе, куда сворачивать.
Папа зарулил на какую-то аллейку, проехал до конца и оказался на чьем-то
заднем дворе.
огромная тетя в кимоно, с рыжими волосами и пронзительными голубыми глазами.
У нее был такой вид, словно она могла быть ужасно злющей. Но нам она
улыбнулась очень даже мило и впустила в дом.
гостиной. За стенкой что-то стучало, и скоро до меня дошло, что именно -
бильярдные шары. Там находилась бильярдная.
кока-колы.
знала, как меня звать?
Сагамора и улыбнулась.
ее обратно.
Она вдруг засмеялась. - Боже, хотела бы я все это видеть!
утверждал, будто полиция ничего не сможет сделать дяде Сагамору. Завидев
нас, он ухмыльнулся и плеснул себе в стакан этой штуки из бутылки.
грузом? Мэрф кивнул:
как только увидел, что ваши две машины прокатили, съехал вниз и забрал груз.
Успел в город почти сразу за вами.
Каменистый Артем
Доставалов Александр
Сапковский Анджей
Лондон Джек
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс