пассажиры принимались хвататься за что попало в попытке удержать равновесие.
Среди них попадались и молчуны, и разговорчивые, и к полудню Юрий выслушал
не менее полдюжины длинных монологов. В разговорах то и дело всплывала тема
чеченцев, и Юрий, крутя баранку, думал о том, что без этого, видимо, просто
невозможно обойтись. Испокон веков обыватели просто не могли существовать
без жутких слухов, которые зловещим шепотом передавались из уст в уста.
Кошмарные истории о маньяках, о бандах "попрыгунчиков", о
нервно-паралитических ядах в водопроводе... В восемьдесят шестом главной
стала тема Чернобыля. Тогда все поголовно боялись радиации и готовились
переправить своих детей хоть за Урал, хоть к черту на рога, лишь бы подальше
от границы Белоруссии и Украины. Крысы-мутанты, ядовитые тараканы... А
теперь вот - Чечня.
Даже слух о ядовитых тараканах в момент своего возникновения наверняка имел
под собой реальную основу. Что же касалось чеченских бандитов, то их Юрий
видел собственными глазами, убивал своими руками и носил на теле несколько
оставленных ими отметин. Они представляли собой вполне реальную угрозу, но
Юрий не мог поверить, что здесь, в Москве, опасность настолько велика, как в
один голос утверждали уличные сплетники и некоторые средства массовой
информации.
забежал в кафетерий, чтобы наскоро выпить горячего чая и перекусить. Он
отсутствовал совсем недолго, но, вернувшись, обнаружил на забрызганной
свежей дорожной грязью дверце машины коряво выведенную чьим-то преступным
пальцем надпись: "Я не хачу МЫЦА!!!" Судя по орфографии, "решил Юрий,
надпись сделал чеченский бандит. Он посмотрел вдоль улицы в обоих
направлениях и почти сразу заметил в отдалении двух "бандитов", поспешно
юркнувших в какой-то двор. Лет этим преступникам было где-то от десяти до
двенадцати, и, насколько смог разглядеть Юрий, один из злоумышленников был
девочкой.
затяжку, все еще глядя вслед убежавшим детям. В последнее время он все чаще
засматривался на детей. Ему вдруг стало казаться, что он напрочь утратил
цель своего существования. Трескучая фразеология, до отказа набитая идеями
патриотизма и беззаветного служения чему-нибудь, была высосана из пальца.
Конечно, думал Юрий, медленно садясь в машину, человек представляет собой
нечто большее, чем просто животное. Но это вовсе не отменяет элементарных
законов биологии. Для того чтобы человечество продолжало жить и, что
называется, покорять вершины на пути прогресса и процветания, оно в первую
очередь должно размножаться.
ним почти сразу же возникло знакомое лицо: светлые волосы, карие глаза,
мягко очерченные губы, почти незаметная родинка в правом уголке рта...
Острая боль немедленно вонзилась в грудь и стала выедать душу изнутри, как
червяк выедает содержимое ореха. Он с привычным чувством вины вспомнил, что
так и не попал на похороны, потому что валялся в это время на больничной
койке. Кто-то каждый день присылал ему цветы и фрукты, как беременной
женщине, но кто этим занимался, он так и не узнал. Ясно было только, что это
не Алена: с того света не шлют подарков. В том, что она умерла, не было
никаких сомнений: Юрий сам закрыл ей глаза, а он, как и всякий участник
интенсивных боевых действий, был экспертом по этой части. Цветы он отдавал
медсестре Ирочке, некрасивой пигалице с вечно красным носом и слезящимися
глазами, а фруктами одаривал соседей по палате. Сам он к ним даже не
прикасался, подозревая, что это майор ОБОПа Разгонов пытается таким образом
загладить неловкость. Он не желал принимать угощение из рук человека,
который был ему противен.
Он унесся мыслями далеко от этого места и не сразу сообразил, где находится.
Рука метнулась к тому месту, где должен был лежать готовый к бою автомат, но
вместо холодного казенника пальцы сомкнулись на головке рычага переключения
передач, и Юрий немного расслабился. Перед ним был вовсе не боевик - просто
какой-то кавказец в кожаной куртке и черном кожаном кепи, похожем на
кастрюльку. Из-под кепи буйно выпирала вороная, жесткая, как стальная
проволока, шевелюра, о которую наверняка сломалась не одна расческа, смуглые
щеки почти до самых глаз заросли колючей синеватой щетиной, а белки
темно-карих, почти черных глаз были слегка желтоватыми и наводили на мысль
не то о болезни, не то об очень нездоровом образе жизни. В вырезе черной
рубашки, которая виднелась из-под незастегнутой куртки, поблескивала золотая
цепь.
знакомый акцент и подавил вздох. Ему невольно вспомнилась старая
песенка-дразнилка с припевом: "Евреи, евреи, кругом одни жиды". Если бы тот,
кто сочинил этот сомнительный шедевр, был жив по сей день, он непременно
сделал бы героями своего произведения не евреев, а чеченцев. "Перебой с
водой возник - воду выпил боевик". Что-нибудь в этом роде.
заднем сиденье и немедленно закурил.
подобрал?
Остановить?
встречать надо. Придумал - остановить!.. - Он помолчал, сосредоточившись на
своей сигарете, а потом заговорил снова. Тон у него теперь стал немного
другим, и Юрий слегка насторожился. - Калымишь, брат? - спросил чеченец. -
Много за день получается?
понимаешь? На дороге никто не обижает?
разговора стала потихоньку вырисовываться, и он испытал облегчение. Уже
много дней все пугали его наездом чеченской мафии, и он устал ждать. Теперь,
по крайней мере, ожидание закончилось.
заднего сиденья. - Твой Бог здесь не в доле. Хорошие люди тебя берегут, не
дают бандитам таксистов обижать. По ночам не спят, под дождем мокнут, жизнью
рискуют... Как думаешь, они хорошие люди?
настежь.
ехать на Казанский. Придется тебе ловить другую машину.
да?
кругом лужи. В них можно ненароком упасть. Прямо мордой.
дождь. - Смотри, земляк, жалеть будешь.
ангел-хранитель на общественных началах.
платить надо. Все платят, один ты не хочешь. Возьми деньги, купи себе
таблетки от головы. Она у тебя совсем плохо работает. Когда выздоровеешь,
приходи на Казанский, спроси Махмуда или Ваху, тебе покажут. А пока больной,
лучше за руль не садись. Совсем убиться можешь. На, бери деньги!
здоров, Ваха!
высунулся из открытой дверцы и улыбнулся стоящему под дождем с двадцаткой в
руке чеченцу.
***
скорость. Было бы очень глупо разбиться сейчас, после дурацкой угрозы
чеченца, подтвердив тем самым его слова. Юрий попытался трезво оценить свое
состояние и пришел к выводу, что не испытывает ничего, кроме раздражения.
Помнится, такое же раздражение он испытал в ранней юности, когда мама
впервые отпустила его в поход с ночевкой. Они полночи жгли костер и орали
песни под гитару. Разумеется, никто при этом не позаботился закрыть палатку,
и вторую половину ночи Юрий провел, бешено вертясь на мятом одеяле,
размахивая руками и сходя с ума от монотонного комариного писка. Им тогда
владело одно-единственное желание: встать, зажечь свет и перебить всех
комаров в радиусе десяти километров. Но света в палатке не было, да и спать
хотелось умопомрачительно, так что комары безнаказанно звенели у него над
ухом до самого утра.
трупы, засыпанные кирпичной крошкой, лениво догорающие танки на городских
улицах, изуродованные, потерявшие человеческий облик заложники-рабы,
выбирающиеся из полуразрушенных подвалов и подслеповато щурящие на свет
слезящиеся, глубоко запавшие глаза... Он давно привык к мысли, что и его
жизнь может внезапно прерваться без предварительного уведомления, но
погибнуть в подворотне, как раздавленная тяжелым башмаком крыса, ему не
хотелось. Он предпочитал принять открытый бой, но сомневался, что в решающий
момент у него будет выбор.
тремя кварталами раньше, куда-то исчез.
неизвестно к кому, - может служить одним из признаков параноидального
психоза. Пациент становится угрюмым, раздражительным и склонным повсюду
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий