должное: даже в такой ситуации прапорщик не хотел привлекать к себе
внимание, понимая, что разбирательство не сулит ему ничего хорошего.
По чьему указанию вы подменяете гробы? Кто отдает приказы? Вам сейчас
больно, но поверьте, что это - далеко не предел. Я могу усилить ваши
ощущения, выстрелив, например, в коленную чашечку.
Зубами порву гада. Что ж ты, сволочь, делаешь?
забрызганное кровью удостоверение, брезгливо вытер его о штанину и засунул в
задний карман брюк. - Истина, как вам должно быть известно, всегда
торжествует.
и явно готовясь заорать на весь поселок. Он уже вцепился руками в брезент,
которым был занавешен оконный проем, когда выпущенная Глебом пуля настигла
его, ударив в шею, перебив позвоночник и разорвав гортань. Гуняев упал,
цепляясь за брезент слабеющими пальцами. Прочно приколоченный гвоздями
брезент затрещал, но выдержал. Пальцы убитого контрактника разжались, и тело
с глухим стуком соскользнуло на пол.
Глеба. Сиверов увернулся, подумав, что это становится скучным. Он выстрелил
еще раз, и прапорщик обрушился на пол, сдавленно мыча от нестерпимой боли в
простреленном колене и грызя зубами грязные затоптанные доски. На его губах
выступила розоватая пена, побледневшие щеки блестели от пота и слез,
непроизвольно струившихся из зажмуренных глаз. Повсюду была кровь, и Глеб
невольно поморщился, припомнив старинный термин ?промывание мозгов?, во все
времена означавший допрос третьей степени. Его аппетит волшебным образом
улетучился, уступив место тошноте и тягостным сомнениям. Здесь, в этой
забрызганной кровью кухне, лежали два трупа и один полутруп, больше похожий
на сбитую грузовиком собаку, чем на живого человека. Жестокость рождает
жестокость, и, стоя над корчившимся на полу старшим прапорщиком Славиным с
пистолетом в опущенной руке, Глеб уже в который раз подумал о том, что,
когда наступит время, его собственная смерть наверняка будет страшной.
потрескивали, догорая, дрова, где-то неподалеку длинными очередями палили из
стрелкового оружия - боевики пробовали на прочность оборону блокпостов.
Старший прапорщик успел выстрелить всего один раз, в самом начале, и, если
бы этот выстрел привлек чье-то внимание, здесь давным-давно было бы полно
вооруженных людей. Поскольку никто так и не появился, можно было считать,
что инцидент прошел незамеченным. Значит, решил Глеб, время у меня есть. Вот
только бы мой прапорщик не отрубился от шока и потери крови.
полными ненависти бешеными глазами.
фене.., козел.
опрокинутого стола растеклась небольшая лужица пролившегося из кружек
спирта. Спички обнаружились на полочке возле печки. Глеб чиркнул спичкой и
бросил ее в лужу. Раздался тихий хлопок, взметнулось невысокое голубое
пламя. Удовлетворенно кивнув, Слепой поднял с пола откатившуюся в сторону
трехлитровую емкость со спиртом, отвинтил колпачок и, одним ловким движением
перевернув флягу, принялся щедро поливать прапорщика прозрачной, издающей
дурманящий запах чистого алкоголя жидкостью.
рот спирта.
то может случиться гангрена.
Девяностошестипроцентный алкоголь пропитал поношенную афганку старшего
прапорщика насквозь и ручейком потек по грязному полу прямо к продолжавшей
гореть лужице возле стола. Заметив этот ручеек, прапорщик страшно захрипел,
глядя на него выпученными от ужаса глазами, и попытался отползти,
отталкиваясь от пола здоровой ногой и локтем левой руки. Из его ран текла
кровь, смешиваясь со спиртом и придавая ему красноватый оттенок.
русский.., христианская душа! Что ж ты делаешь, нелюдь?
тем, как прозрачный ручеек медленно, но верно подбирается к озерцу голубого
пламени. - А где была твоя христианская душа, когда ты своих же солдат,
которые погибли в бою, хоронил в выгребных ямах, чтобы переправить в Москву
очередную партию фальшивых баксов? Где теперь их кости гниют, в каком
ущелье, в какой речке? Об этом ты думал когда-нибудь, христианин?
парень, погаси огонь, я все скажу. Все как на духу, клянусь!
каких-нибудь десять сантиметров, чтобы превратиться в реку голубого огня. -
Что ты можешь мне сказать, подонок?
горящего спирта. Пламя тихо умерло, лишившись притока кислорода. Глеб
повернулся к прапорщику.
прикосновений мокрой ткани, и вынул из внутреннего кармана бумажник, в
котором помимо военного билета оказались две слегка подмокших стодолларовых
купюры.
засунул их в бумажник и бросил бумажник на пол.
прапорщик слегка вздрогнул. Он с трудом перекатился на спину и вытянулся во
весь рост, распластавшись на грязных мокрых досках.
внимательно, капуган...
полузабытье. Силы уходили из его большого, простреленного в трех местах тела
вместе с кровью, пары спирта туманили сознание. Он понимал, что, если его
никто не найдет в течение ближайшего часа-полутора, он тихо умрет от потери
крови. Теперь это почему-то уже не казалось ему таким уж важным. Конечно, он
всегда знал, что делает, когда подменял гробы с телами убитых на другие, в
которых лежали, как теперь выяснилось, изготовленные чеченцами фальшивые
деньги, но слова незнакомого капитана почему-то засели в мозгу занозой. Где
теперь гниют их кости? Впервые в жизни старший прапорщик Славин думал об
искуплении. Еще он думал о полковнике Логинове. Он не сомневался, что
полковнику в ближайшее время тоже предстоит сполна искупить свои
многочисленные грехи, и эта мысль наполняла душу Олега Ильича покоем и
ощущением какой-то высшей справедливости.
стоявшего возле перевернутого стола Аслана. Чеченец смотрел на него
равнодушно, как на раздавленного машиной ежа. Во рту у него торчала
незакуренная сигарета, в руках был коробок спичек. Мир и покой
приближающейся смерти мгновенно покинули душу старшего прапорщика,
сменившись безумной жаждой жизни. О чем он, черт подери, думал, лежа здесь в
луже медицинского спирта и истекая кровью? Можно же было хотя бы попытаться
что-то сделать! Ползти, кричать, звать на помощь-, что-нибудь!
Асланка, помоги... Видишь, что сделал, гад...
отстраненным любопытством. На мгновение Олегу Ильичу даже подумалось, что
никакого Аслана здесь нет, что чеченец просто привиделся ему в бреду, но он
тут же взял себя в руки, отлично понимая, насколько гибельными для него
могут оказаться подобные мысли.
молиться буду.
будешь молиться? Твой Бог для меня - пустое место, а Аллах не услышит молитв
неверного.
сгорбленного, забитого, не умеющего связать двух слов чеченца настолько
удивила старшего прапорщика, что к тому на мгновение вернулся его прежний
командный тон. - Ты что несешь, недотыкомка? Бинт давай! Наложи мне жгуты, а
сам беги в санчасть, да пусть подгонят машину...
молчать. Но все вы, русские, ничего не умеете. Даже тот капитан в очках,
который был здесь только что. Он сильный, но он не сделал свою работу до
конца. Чего еще ждать от неверного? Хорошо, что я оказался поблизости.
спичку. Чеченец чиркнул спичкой о коробок, серная головка раскрошилась,
спичка переломилась пополам. Славин медленно открыл рот, сведенные внезапной
судорогой челюстные мышцы при этом скрипели, как несмазанные дверные петли.
Вторая спичка загорелась сразу. Аслан неторопливо зажег свою сигарету,
сделал пару глубоких, жадных затяжек и только после этого бросил горящую
спичку на пол. Наполовину сгоревшая спичка, небрежно оброненная с высоты
человеческого роста, непременно должна была погаснуть на лету, но, видимо,
Аллах в данный момент действительно помогал Аслану - спичка не погасла, и
спирт вспыхнул с характерным звуком, напоминающим тихий хлопок. Голубоватое
пламя мгновенно распространилось по всей поверхности спиртовой лужи, окутав
Посняков Андрей
Андреев Николай
Василенко Иван
Лукин Евгений
Глуховский Дмитрий
Куликов Роман