для друзей по несчастью и для учителей она всегда оставалась Лисой. Кличку
Рита получила за ярко-рыжие, словно они были сделаны из тонкой медной
проволоки, густые волосы да острый, любопытный носик.
неукоснительно. Эти привычки и правила поведения мало чем отличались от
тюремных: не верь, не бойся, не проси - вот все, что нужно запомнить для
жизни.
верь, если тебе пообещают что-то хорошее, не бойся, если тебя пугают, не
проси, если тебе что-то понадобилось. Сильный в любом случае даст, лишь если
этого захочет, у слабого всегда можно забрать. Бояться - глупо: сильнейший в
любом случае тебя обидит, а слабый и не подумает нападать первым. Верить
тоже нельзя: язык придуман для того, чтобы обманывать, а слова - чтобы
скрывать мысли. Только так и можно выжить в этом мире, поняв, что ты совсем
одна и рассчитывать тебе не на кого. Все остальное - иллюзии и заблуждения,
за которые рано или поздно приходится дорого платить - слезами, кровью, а
может, самой жизнью.
выросла реалисткой. Она не мечтала о том, что, окончив школу, станет
актрисой или певицей, знаменитым врачом или писательницей. Свое место в
жизни она знала. Да, можно рваться наверх, карабкаться по вертикальной
стене, срывая ногти, но мало кому удается добраться наверх. Даже если и
удастся вскарабкаться, то не следует забывать, что чем выше залез, тем
больнее падать. Вылез с самого дна - туда же и упадешь, лучше с этого дна и
не подниматься.
но за словом в карман не полезет. Уже начиная лет с девяти она чувствовала
на себе похотливые взгляды мужчин, словно те раздевали ее на ходу. И ей это
нравилось.
молчаливый, угрюмый парень в вечно грязной спецовке. От него Рита научилась
самому главному - делать не то, что приятно ей самой, а то, что приятно
партнеру. Она абсолютно не расстроилась, когда директор, заподозрив
сантехника в связи с воспитанницей, уволил того с формулировкой ?по
собственному желанию?. К кому относилось слово ?собственное?, к сантехнику
или к директору, было не понять.
станет останавливаться, чтобы сделать перерыв. Она уже знает притягательную
силу собственного тела, власть томного взгляда. Еще троим мужчинам,
сотрудникам детского дома, пришлось расстаться с работой, предварительно
научив кое-чему Риту.
паспортом в кармане перебралась в общежитие небольшой фабрики, занимавшейся
пошивом нижнего женского белья. Рита недолго сидела за швейной машинкой.
Работа понадобилась ей лишь для того, чтобы оформить заграничный паспорт.
людей с большими деньгами, способных заплатить за ночь хотя бы полсотни
долларов, было не так уж много. В Москву соваться опасно, там, чтобы
работать без прикрытия, нечего и думать. Вначале изобьют, а не поумнеешь,
так лицо бритвой изрежут или кислотой плеснут. А то и прикончат в
каком-нибудь лесопарке.
в фирму, занимающуюся якобы устройством русских девушек на работу за
границей. Она не верила рекламному проспекту, обещавшему работу в
русскоязычных семьях по уходу за детьми. Если бы отбирали нянь, то человеку
без диплома о получении педагогического образования дали бы от ворот
поворот. А у нее даже не поинтересовались, имеет ли она аттестат о среднем
образовании. Двое крепких парней, представившихся менеджерами,
интересовались лишь формами ее тела и справкой из кожновене-рического
диспансера.
выжившими в экстремальных условиях. К ней не приставала никакая зараза - ни
грипп, ни простуда, ни гонорея, ни даже сифилис. В группе, которую
сформировала фирма, не нашлось ни одной дуры, которая поверила бы в то, что
в Турции есть русскоговорящие семьи, которым необходим уход за ребенком.
Поэтому никто из девушек и не возражал, когда по приезде в Стамбул их
определили в подпольный публичный дом. Возражения начались позднее, когда
стало ясно, что заработанных денег не видать как своих ушей.
и проживание. Паспорта хозяин публичного дома предусмотрительно у девушек
изъял. Выходить из дому им тоже не разрешалось, охранники дежурили на выходе
днем и ночью. Тех, кто пытался увиливать от работы, жестоко избивали, но
так, чтобы не оставлять следов на теле: ведь портить товар для торговца -
дело последнее. Девушек избивали чулками, наполненными песком. Били по
почкам, по животу.
приходили круглосуточно. Любой из них мог выбрать себе девушку по вкусу по
каталогу с цветными фотографиями. Попытки сбежать из публичного дома
предпринимались и до Риты, но ни одна не увенчалась успехом.
это не помогало. Пробовали резать себе вены, травиться таблетками, в надежде
на то, что на ?Скорой помощи? их завезут в больницу, а оттуда они уж сумеют
вырваться. Но у владельца публичного дома имелся свой врач, и тем, кто
занимался членовредительством, позже приходилось об этом жалеть: их
переводили на месяц на обслуживание сексуальных извращенцев и садистов. А
это такое дело, что после него удары чулками, наполненными песком, покажутся
милыми и безобидными шалостями.
с ними письма в российское консульство, но ни одно из них до адресата не
дошло. К чему человеку, платящему за удовольствие деньги, наживать себе
лишние неприятности? Лучше отдать письмо владельцу публичного дома и
получить за это небольшую скидку на будущее. За каждую подобную услугу
владелец предоставлял клиенту право одного бесплатного посещения своего
заведения раз в два месяца.
законы, усвоенные в детском доме: не верь, не бойся, не проси. Рита по
кличке Лиса не собиралась рисковать, по мелочам выпрашивая поблажки у
охранников и мелкие послабления режима у владельца. К роли рабыни ей было не
привыкать, но с клиентами она быстро нашла общий язык. Она предлагала в
обход кассы экзотические услуги за треть от цены, которую запрашивал
владелец публичного дома. Когда интерес обоюдный, клиенту не к чему выдавать
проститутку.
приобретенное в детском доме, пригодилось ей и тут. Теперь оставалось лишь
выждать удобный случай. Он и подвернулся в лице худосочного турка, носившего
строгий европейский костюм, галстук, очки с сильными линзами и малиновую
феску с золотой кисточкой на витом шнурке. В публичном доме он появлялся раз
в неделю, после службы. Ставил на столик черный кожаный портфель с внешним
кармашком для мобильного телефона и заказывал выпивку.
оральный секс без резинки, но не любил за него много платить. В один из его
визитов Рита обмолвилась, что через неделю у нее день рождения, а она
соскучилась по русской водке и хотела бы отпраздновать его как полагается. В
глазах турка тут же появилась настороженность, но, когда Рита дала ему денег
на бутылку сорокаградусной, да еще с запасом, он согласился. Рита рисковала,
но не сильно.
портфелем. Но на этот раз не поставил его на столик, а положил, отбросил
крышку. Рядом с папками, наполненными документами, лежала простецкая бутылка
водки украинского производства. Но что с него возьмешь, турок - он и есть
турок, откуда ему знать славянские нюансы, если на этикетке по-английски
написано ?Russian vodka?? Подобную отраву в Москве рискнет пить не всякий
бомж, у всех на слуху истории, растиражированные газетами и телевидением.
Купил человек в киоске бутылку, да тут же за углом с приятелем и распил, на
месте оба и окочурились. Левая водка - вещь коварная, никогда не скажешь с
уверенностью, из чего она сделана.
держался, а потом за пять минут сдал окончательно. Сперва что-то мычал, сидя
на кровати голым, но в малиновой феске, а затем и мычать перестал, таращил
невидящие глаза на Риту. Ни секса, ни женских ласк ему уже не хотелось,
турка мутило, и он изо всех сил старался сдержать рвоту.
на треть стакана. - Да пей же, пей! - Рита чуть ли не насильно влила
спиртное в турка.
затем произошло чудо: турок наконец-то сглотнул согретое во рту спиртное и
тут же отрубился, будто бы тумблер в нем выключили. Он поджал под себя ноги,
сунул под голову руку, сжатую в кулак, и тихо засвистел носом. Худосочный
мужчина лежал в позе эмбриона, абсолютно безопасный и беспомощный.
который ей порядком надоел. Несмотря на внешнюю физическую слабость, в
сексуальном плане он был ненасытен. Возможно, дело было в том, что зря
тратить энергию турок не любил, во время секса сам оставался неподвижным,
зато вовсю гонял партнершу.
за все время их встреч Рита прикоснулась к кожаному портфелю. Тот показался
ей липким, словно натертым растительным маслом. Она отстегнула кармашек и
завладела трубкой мобильного телефона.
Шломо Вульф
Курылев Олег
Марко Джон
Лукин Евгений
Свержин Владимир