велосипеда. Тропинка шла в гору, и отец Михаил с трудом
прокручивал педали.
- подумал Холмогоров.
Нереальным казалось весеннее буйство природы, ярко-зеленая
трава, белые цветы, словно бумажные, стволы берез и цветущая
черемуха. Но в пейзаже было что-то ненастоящее, нереальное.
И тут Холмогоров понял: тропинку усыпали осенние листья, а
трава кое-где жухлая, покрытая инеем, вот-вот на нее ляжет
снег. "Нет, это не снег, не иней, - решил Андрей, - это
цветущая черемуха сбивает меня с толку", - и он смахнул с
рукава теплого пальто несколько белых лепестков.
словно растворился в небе. Холмогоров побежал, боясь
опоздать, боясь, что, когда взбежит на холм, уже не увидит
друга.
безлюдной землей, холодный ветер дул в лицо, внизу
серебрилась река, справа виднелось сельское кладбище, а
-%/.$ +%*c от него свежеоструганный деревянный крест у
перекрестка полевых дорог, тропинка растворялась в траве,
тронутой не то инеем, не то росой.
ладони ко рту, и прислушался.
Тяжело дыша, Холмогоров двинулся вниз по росистой траве.
Впереди чернел перелесок. Андрей брел сквозь кусты, ломая
тонкие сухие прутья, пока наконец не остановился у березы. У
самых ног чернела яма, неглубокая, наспех выкопанная, на дне
которой, скорчившись, лежал отец Михаил, придавленный
велосипедом. В серебристых спицах кое-где желтели застрявшие
в них осенние листья. Переднее колесо медленно вращалось,
может, чуть быстрее секундной стрелки часов. Голые березы
шатались на осеннем ветру, и вместе с тем повсюду чудился
дурманящий запах цветущей черемухи;
мертв.
обернулся.
и улыбался. На черной одежде не было креста.
Михаил рассмеялся:
Матушке от меня передай: на все воля Божья.
слова показались ему ужасно пресными, хотелось кричать,
броситься, обнять отца Михаила, но он застыл.
приподнял руку, словно хотел подать ее на прощание, а затем
виновато улыбнулся:
колесо: отец Михаил с окровавленной головой лежал под
велосипедом.
обернулся. Отца Михаила рядом уже не было, как не было и
следов на росистой траве, словно протоиерей растаял в
воздухе.
отраженный зубчатой стеной леса. По голому полю бежал серый
пес. Его металлический ошейник отливал серебром в вечернем
свете.
@ндрей и только хотел обернуться, чтобы вновь посмотреть в
яму, как тут же проснулся.
Холмогорова, как случается обычно. Предрассветные сумерки
все еще наполняли комнату, но уже ощущался приход света. В
том, что сон вещий, Холмогоров не сомневался, не бывает так,
чтобы подобные вещи снились просто так, сами по себе. Но
Холмогоров знал и другое: обычно сны являются иносказанием и
понять их смысл можно лишь потом, когда события произойдут.
максимум часа три, и, что было уже совсем удивительным, боль
в спине исчезла напрочь. Он даже не сразу в это поверил.
Осторожно сел, прислушиваясь к ощущениям, повел плечами, -
ожидая, что боль вернется резким ударом. Андрей даже
зажмурился, но не ощутил ни малейшего неудобства.
часы не показали половину девятого.
патриархии. Но тут его ждало разочарование: секретарь
отыскал лишь телефонный номер отца Михаила, а церковный
староста жил по старинке, не удосужился даже обзавестись
телефоном, в справочнике значился только адрес.
поинтересовался секретарь, уловив в голосе Холмогорова
тревожные нотки.
ответа.
позвонить в городскую газету, в Борисовское управление
министерства внутренних дел. Но каждый раз Холмогоров
останавливал себя. "Я не имею права так делать. Отец Михаил
- человек в городе уважаемый, и мои домыслы могут повредить
ему".
аппарата, и Холмогорову лишь оставалось нажимать кнопку
повтора. И вдруг, когда он уже совсем отчаялся, ровно в
десять утра на другом конце провода сняли трубку.
Михаила можно пригласить к телефону?
говорила спокойно, безо всякого волнения.
Холмогоров из Москвы.
не признала. Муж сильно переживал, что побеспокоил вас. Он
столько о вас рассказывал.
так рада!
/.+.&(+ трубку.
несчастье помогло. Вытащил-таки меня из дому отец Михаил.
Чему суждено быть, то произойдет".
собирался, сумка, приготовленная к отъезду, неизменно стояла
в просторном стенном шкафу. Холмогоров принадлежал к той
категории людей, которые не загромождают квартиру ненужными
вещами. И хоть у советника патриарха имелись дела в Москве,
он твердо решил, что сегодня же отправится в Борисов.
ближайшую неделю встречи. Смеркалось, когда Холмогоров
опустил дорожную сумку в багажник машины. Недочитанную книгу
о войне 1812 года он положил рядом на свободное сиденье и
вырулил со двора.
родившимся и выросшим в Москве, но всегда удивлялся
столичной суете, знал, как легко суета пожирает души людей,
не дает им подумать о времени, о душе.
кажется, от того, успеешь ты или опоздаешь, зависит вся твоя
жизнь. Некогда остановиться, посмотреть на небо, вздохнуть
Самойлова Елена
Лондон Джек
Посняков Андрей
Куликов Роман
Свержин Владимир
Никитин Юрий