на ближайшей стене, вынул из-за рамы микрофон и с корнем выдернул провод.
Микрофон полетел в мусорную корзину, а Мак обернулся ко мне.
всякого смущения погладил мех пелеринки.
попалась на выходе. Отобрали пистолет, приказали заложить руки за голову.
Тогда объявился небольшой метательный нож...
прохладная.
назовешь тяжелой. На физиономии второго оказалась вот эта пелерина. Пока он
выпутывался, Тина исчезла. На сей раз, выходит, ничья. По крайности, ты жив
и способен давать показания.
ждал:
приказы. Но прочих лопухов покидала мертвыми. - С минуту он глядел на меня.
-
во время войны. Изумления достойно, сколькие созрели для небольшого
приключения, даже добропорядочные отцы семейств. Распознав схему, я выслал
оперативников предупредить каждую возможную жертву - да Эррера не успела
вовремя.
останови. Навсегда.
Глава 24
с приятной улыбкой:
она вряд ли знала: но эта фраза на Юго-Западе стала у служащих дежурной.
Въезжаешь ли пять раз на дню или вообще не собираешься возвращаться - все
равно получаешь приглашение.
калифорнийцы зовут подобные дороги "бесплатными", а в Техасе они, возможно,
именуются иначе. Машина бежала ровно и привольно, времени для раздумий
хватало. Думал я в основном о выражении лица, которое состроил Мак, услышав,
куда я послал его. На мгновение он даже утратил свой любезный, улыбчивый,
мирный вид. Не слишком-то я и полагался на этот вид.
меня, а это было не в его духе. Он огорчился, рассказал, как найти его, если
передумаю, и вышел, крадучись и оставив на кровати норковую пелеринку.
Сейчас она лежала в фургоне, а я мчался на север по четырнадцатому шоссе.
Шоссе, по моим расчетам, примерно соответствовало направлению старинной
тропы Шони Трэйл, ведшей на Канзас... Выходило, я не вполне избавился от
Тины - и коль скоро вы полагаете, что Мак позабыл пелеринку случайно, то не
знаете Мака. Он всучил мне Тинину вещь, будучи справедливо уверен в том, что
я не продам, не сожгу, не выкину ее вон. Избавиться от норок можно было
одним-единственным путем и, хотя планы Мака выглядели зыбко (ведь я понятия
не имел, куда бежала Тина, и Мак этого не знал), сомневаться не приходилось:
ежели мы встретимся, Мак и его люди не окажутся слишком далеко.
пускай приходит и берет. Хочет поймать Тину - пускай приходит и ловит. Я не
мальчик на посылках и не легавый пес - ни для Тины, ни, для Мака.
Порезвился, вспомнил задиристое, лихое военное прошлое - и, в сущности,
оскандалился. Пора снова становиться мирным странствующим писателем, любящим
отцом, преданным мужем - хотя над последним еще придется поработать после
всего приключившегося.
дорогам, чтобы лучше почувствовать дух местности. Заночевал в фургоне. Утром
пошел сильный дождь. Если предполагаемый соглядатай следовал за мной не на
джипе, то повеселился он от души. Местами "шевроле", невзирая на специальные
шины и четырехступенчатую передачу, едва ухитрялся преодолеть потоки грязи.
Не беда. Править вездеходным грузовиком хорошо: колеса не слетят, когда под
ними окажется не слишком сухая и ровная дорога.
Колорадо, Брасос, Ред Ривер. Небо прояснилось. Изводя фотопленку погонными
ярдами, я миновал Оклахому и проник в юго-восточную область Канзаса. В
начале века здесь обнаружили цинк и свинец, перекопали весь край, усеяли его
громадными темными терриконами у ныне заброшенных, разрушающихся шахт -
зловещий пейзаж и создает чертовские трудности для писателя, пытающегося
вообразить, как выглядела местность перед нашествием рудокопов.
домой - да только уверенности, что домой хочется, не ощущалось. И если ехать
домой, что говорить Бет? Вы думаете, я медлил, изобретая оправдания
непростительным поступкам? Пускай так, но обидно же, право, добраться почти
до самых Абилена, Эллсуорта, Хэйза, Додж-Сити - старых буйных скотоводческих
городов - и не взглянуть на них.
ковбойском прошлом. Президентом Эйзенхауэром гордились, по-видимому, куда
больше, нежели Диким Биллом Хикоком. Как автор вестернов я этого понять не
могу. Эдлсуорт оказался сонным степным городком, расположенным у большой
железной дороги. Хэйза достичь не удалось, ибо смеркалось, да и слишком надо
было забирать к северу. Я правил на юг и запад и, когда смеркалось, въехал в
Додж-Сити. Пришло время принять ванну и выспаться в настоящей кровати; я
остановился в первом же приличном мотеле, почистился и отправился поесть в
город. Додж-Сити впадал в противоположную крайность: выглядел историческим
музеем. Я покружил по темным улицам, прикидывая, куда бы пойти поутру.
городе, никто не знал, где я, - но телефон звонил. Тихонько притворив дверь,
я поднял трубку.
я видел. Междугородный звонок из Санта-Фе, Нью-Мексико. Одну минутку.
в пятистах милях, услышал голос Бет. Звук этого голоса навеял чувство вины и
стыда. Можно же было позвонить из Сан-Ан-тонио, как обещал. Но пошлю
мальчикам пару открыток. На открытке ничего существенного писать не принято.
Прямо из манежика на крыльце, час назад, я готовила обед... И прежде чем
вызвала полицию, этот человек, помнишь - у Даррелов, большой, неприятный, -
Лорис, - позвонил и сказал, что девочка в безопасности, если... - Бет
запнулась.
ждут тебя с предложением. Сказал, ты все поймешь... О Мэтт, что это... что
же делается?
Глава 25
аппарат. Наверное, думал - только думать, ежели разобраться, было не о чем.
Следующий ход выглядел очевидным. Лорис дал Бет подробные указания: не
только, о чем говорить, но и еще отыскать. А проследить за моими эволюциями
в последние два дня мог исключительно и единственно хвост. Этот хвост, безо
всякого сомнения, пребывал неподалеку и смотрел, как я восприму телефонный
звонок жены.
прибытии. Выбирать не приходилось. От соглядатая ожидают доклада. Я даже
позвонить, куда следовало, не мог: чем черт не шутит, а вдруг линию
прослушивают? Нужно покорно и демонстративно выехать в указанном
направлении, а хвост ринется к телефону и сообщит: первая ступень
благополучно отвалилась, ракета выходит на рассчитанную орбиту.
кабину. В пределах городской черты трудно было уследить, движется ли позади
наблюдатель. Он оказался добросовестным работником, я приметил его в
зеркале, едва лишь покатил по загородному шоссе. Попробуй не приметь! Он вел
машину с четырьмя фарами, которые следовало бы запретить. Эти фары действуют
в двух режимах: на первом - просто ослепляют (временно), а на втором (сущая
конфетка) - испепеляют сетчатку и выжигают зрительный нерв, если шофер
вовремя не притушит свои прожекторы, чего не делают почти никогда, особенно
подлетая сзади.
пикап на дороге, пока четыре фары сверкали из обоих зеркал. Настал его черед
кукарекать! Я изрядно погонял преследователя по трем штатам, тот решил,
будто над ним издеваются, и теперь устраивал проводы с великой помпой.
провожатый исчез. Я продолжал путь, понимая, что предоставлена возможность
смыться - без этого совесть не позволит парню заснуть. Прошли долгие
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий