Чтение 21–й страницы книги ~Мистерии~

- Незнакомец, прости моего отца, - сказала она вдруг, - не обижай нас.
Он болен, он не в своем уме, ты ведь видел его глаза.

- Да, я видел его глаза, - ответил я, - и чувствовал, что они имеют
власть надо мной: я последовал за ним.

- Где ты его встретил? - спросила она.

- У себя дома, - ответил я. - Я сидел и читал, когда он вошел ко мне.

Она только покачала головой и опустила глаза.

- Но это не должно тебя огорчать, прекрасное дитя, - продолжал я. - Я с
удовольствием совершил эту прогулку, ничего важного я не пропустил и рад,
что встретил тебя. Погляди, я весел и всем доволен, улыбнись же и ты.

Но она не улыбнулась, она сказала:

- Сними башмаки. Ты не можешь уйти отсюда ночью, я высушу твою одежду.

Я поглядел на себя, - я и в самом деле промок до нитки, а башмаки мои
пропитались водой, как губка. Я сделал, как она велела, снял ботинки и дал
их ей. Но как только я разулся, она задула огонь и сказала.

- Пошли!

- Погоди, - сказал я и остановил ее. - Если я не буду здесь спать, то
почему ты велела мне снять башмаки?

- Этого ты не должен знать, - ответила она.

И она мне так ничего и не объяснила. Она повела меня в темную комнату,
там я уловил какие-то странные звуки, словно нас кто-то обнюхивал, и тут
же нежная рука зажала мне рот, а девушка сказала громким голосом:

- Это я, отец. Чужой ушел, ушел.

Но я снова услышал сопение - сумасшедший урод продолжал нас обнюхивать.

Она держала меня за руку, пока мы поднимались по лестнице, но никто из
нас не вымолвил ни слова. Мы вошли в какое-то новое помещение, где было
совсем темно, - ничто там не нарушало этого всепоглощающего ночного мрака:
ни случайно пробившийся луч света, ни мерцающий вдали огонек.

- Тише, - шепнула она, - вот моя кровать.

Я нашел ее ощупью.

Я снял с себя все и протянул ей.

- Спокойной ночи! - сказала она.

Я стал ее удерживать, просил побыть со мной:

- Погоди, не уходи. Теперь я знаю, почему ты мне велела снять башмаки
еще там, внизу; я буду сидеть тихо-тихо, твой отец не слышал, что я прошел
сюда; останься!

Но она не осталась.

- Спокойной ночи! - сказала она снова и ушла...

Пауза. Дагни была пунцово-красной, она прерывисто дышала, ноздри ее
вздрагивали.

- Она ушла? - поспешно переспросила она.

Снова пауза.

- И вот тут эта ночь превращается в волшебную сказку, все, что я помню,
я вижу как бы в розовом свете. Представьте себе эту удивительную ночь... Я
был один, плотный мрак окутывал меня, как тяжелый черный бархат. Я очень
устал, колени у меня дрожали, к тому же я был раздосадован и совершенно
сбит с толку. Этот чертов сумасшедший несколько часов кряду водил меня
вокруг одного и того же места, да еще по такой росе! Он гнал меня, словно
скотину какую-то, понукая лишь взглядом и шепотом: "Иди! Иди!" В следующий
раз я отниму у него его фонарь и этим фонарем разобью ему рожу! Я злился
все больше, в конце концов в бешенстве закурил сигару и лег в постель. Я
лежал и глядел на вспыхивающий во тьме кончик моей сигары; вскоре я
услышал, как хлопнула входная дверь, потом все смолкло.

Прошло минут десять. Прошу вас, обратите внимание: я тихо лежу в
постели, но сна ни в одном глазу, я лежу и курю сигару. И вдруг все
помещение наполняется гулом, словно в потолке сразу открыли десятки
каких-то клапанов. Я приподымаюсь на локте, забываю о сигаре, и она
гаснет, я вглядываюсь в темноту, но ничего не могу обнаружить. Тогда я
снова ложусь и прислушиваюсь, и мне чудится, будто я слышу отдаленную
музыку, удивительный тысячеголосый хор, звуки доносятся откуда-то из-за
стен, а может, сверху, из поднебесья, тихое пение тысячеголосого хора, оно
не смолкает, а, напротив, все приближается и приближается и в конце концов
словно ливень обрушивается на крышу башни и на меня. Я снова приподнимаюсь
на локте. И я переживаю нечто такое, что еще и теперь, при одном
воспоминании об этой ночи, меня потрясает и переполняет каким-то
сверхъестественным счастьем. На меня как бы низвергается вдруг целый сонм
крошечных сияющих существ, все они ослепительно-белые, это ангелочки,
мириады крошечных ангелов, они летят откуда-то сверху, струятся световым
каскадом. Они заполняют все пространство под сводами башни, их, наверно,
не меньше миллиона, они плавно кружат между полом и потолком, и поют и
поют, - они совершенно нагие и белые-белые. Сердце мое замирает, вокруг
меня витают ангелы, я слышу их пение, они касаются моих век, садятся мне
на волосы, и от их дыхания все помещение постепенно наполняется
удивительным ароматом.

Я полулежу, опершись на локоть, и протягиваю к ним руку, и тогда
несколько ангелочков садятся мне на руку - вот так, у меня на ладони, они
похожи на звездочки - мерцающее созвездие из семи звезд. Я наклоняюсь и
заглядываю им в глаза, и я вижу, что они слепые. Тогда я отпускаю этих
семь слепых ангелов, ловлю семь других, но и те оказываются слепыми. Все
они были слепые - в башне кружились мириады слепых ангелочков и пели!

Я лежал, не шелохнувшись, у меня перехватило дыхание, когда я это
увидел, их незрячие глаза пронзили мою душу печалью.

Прошла минута. Я лежу и слушаю, и вдруг раздается где-то вдали тяжелый
резкий удар, я слышу его с какой-то жесткой отчетливостью, звук еще долго
гудит в воздухе - это снова пробили городские часы: час ночи!

Разом смолкло ангельское пение. Я видел, как ангелочки сбились в стаю и
воспарили, устремились под потолок, заливая своды потоком света, они
теснились, чтобы скорее вырваться наружу, и улетали друг за другом, все
время глядя на меня. Вот остался только один, он тоже обернулся и еще раз
посмотрел на меня своими незрячими глазами, прежде чем исчезнуть.

Последнее, что я запомнил, - это ангел, который обернулся и посмотрел
на меня, хотя он и был слепой. Потом все снова погрузилось в темноту. Я
откинулся на подушку и заснул...

Когда я проснулся, было уже совсем светло. Я по-прежнему был один в
этой комнате со сводами. Моя одежда лежала передо мной прямо на полу. Я
пощупал ее, она была еще сыровата, но я все-таки оделся. Вдруг дверь
приотворилась, и вновь появляется девушка, которую я видел накануне.

Она подходит ко мне совсем близко, и тогда я спрашиваю ее:

- Откуда ты пришла? Где была ты ночью, красавица?

- Там, наверху, - отвечает она и указывает на крышу башни.

- Разве ты не спала?

- Нет, не спала. Я всю ночь не спала.

- А не слышала ли ты ночью музыки? - спрашиваю я. - Я слышал райскую
музыку.

- Это я играла и пела, - отвечает она.

- Ты? Скажи, дитя мое, это правда?

- Да, я.

Она протянула мне руку и сказала:

- А теперь идем, я выведу тебя на дорогу.

Мы вышли из башни и пошли, рука об руку, в лес. Солнце освещало ее
золотистые волосы; у нее были удивительные черные глаза. Я обнял ее и два
раза поцеловал в лоб, а потом упал перед ней на колени. Дрожащими руками
развязала она на себе черную ленту и обмотала ее вокруг моего запястья;
она плакала и, судя по ее виду, была очень взволнована.

- Почему ты плачешь? - спросил я ее. - Оставь меня, если я чем-то тебя
обидел.

Но она не ответила, а только спросила:

- Ты видишь город?

- Нет, - сказал я, - не вижу. А ты?

- Встань, пойдем дальше, - сказала она. И повела меня дальше. Я снова
остановился, прижал ее к своей груди и сказал:

- Я так люблю тебя! Ты переполнила меня таким счастьем!

Она вся задрожала у меня в руках, но все же сказала:

- Мне надо вернуться. Теперь ты, наверно, уже видишь город?

- Конечно, - ответил я. - Ты же его видишь?

- Нет, - ответила она.

- Почему? - спросил я.

Она отошла немного, взглянула на меня своими огромными глазами и низко
склонилась передо мной, как бы прощаясь. Сделав еще несколько шагов, она
снова обернулась и опять поглядела на меня.

И только тогда я увидел, что она тоже слепая...

Прошло двенадцать часов, но я не могу рассказать, как я их провел. Тут
у меня какой-то провал в памяти. Куда затерялись эти часы, не знаю. Помню,
как я ударяю себя по лбу и говорю: "Прошло двенадцать часов, они
спрятались где-нибудь здесь, в башне. Они просто притаились, я должен их
найти". Но найти их мне так и не удалось.

Снова вечер, темный, мягкий осенний вечер. Я сижу у себя в комнате с
книгой в руке. Я оглядываю свои ноги - башмаки мои еще сыроваты. Я смотрю
на свою руку и вижу, что на запястье повязана черная лента. Все
соответствует действительности.

Я звоню, чтобы позвать служанку, и, когда она приходит, спрашиваю ее,
нет ли здесь где-нибудь поблизости в лесу башни, черной восьмиугольной
башни. Служанка кивает головой и говорит:

- Да, здесь в лесу стоит башня.

- И там живут люди?

- Там живет странный человек, он больной, сумасшедший, у нас его зовут
"Человек с фонарем". У него есть дочь. Она тоже живет вместе с ним в
башне. А кроме них там никого нет.

- Ну хорошо, спокойной ночи.

И я ложусь спать.