прямые наследники твоей "Стиль-керамики", а главное - твоего
л_е_г_а_л_ь_н_о_г_о_ счета в банке, куда они и будут класть то, что
притекает к ним нелегально в размерах, видимо, огромных. Годы их терпения
вознаграждены... Теперь давай, выдвигай контраргументы, поспорь со мной, -
закончил Лебяхин.
х_о_з_я_и_н_ у них мозговитый, осторожный, опасный и дальнозоркий. Мы не
знаем, кто он, где он, его связей на самом верху, его возможностей влиять
оттуда. Но есть у них и слабина. Они, конечно, уже профессионалы, но
образование получили говняное, так сказать заочное, мы же с тобой с
нормальным профессиональным образованием и с завидной практикой. Это раз.
Во-вторых, они держат тебя за обычного инженера из "Экспорттехнохима".
Большего они не знают, и знать не могут. Но ездить отныне ты будешь с
новым шофером, Владька тебе подходит в этой роли?
зажег настольную лампу, развалился в кресле-вертушке, водрузив босые ноги
на стоявший рядом пуф. За окнами было черно, предзимний холод опустошил
дачную узкую улицу, безлистые окоченевшие деревья как бы заглядывали в
окна дач, где было так тепло и уютно, где зеленели холеные комнатные
цветы, потому что за ними ухаживали, как за породистыми кошками. Тут, в
камине утепленной мансарды, перепрыгивая с полена на полено, огонь лизал
закопченные кирпичи, освещая колеблющимся светом сухие, еще пахшие жизнью
дерева бревенчатые стены. Тишина. Покой.
было, наконец, позвонить тете Жене.
поинтересовалась женщина.
звонили.
лестничными маршами, без лифта, по две квартиры на лестничной площадке.
Желтовский по рассказам матери знал, что в этих домах в центре Москвы
тогда селилась какая-то знать. Комнаты большие с окнами-эркерами. И стоял
дом удобно - почти в двух шагах от Поварской, Тверского бульвара, Герцена,
Нового Арбата.
с неулыбчивым морщинистым лицом и странно светлыми глазами.
серыми парусиновыми чехлами. Она указала ему на одно из кресел, сама села
на небольшой плюшевый диван перед ломберным столиком, обтянутым истершимся
зеленым сукном. На нем лежала тоненькая папка.
Желтовский.
сердцебиение начинается. Ты только матери ничего не говори, а не то нашлет
на меня каких-нибудь знахарок.
несколько лет, все боялась, чтоб мои слова не показались доносом.
увидела одну самодовольную рожу. Внутри аж закипело. Все прикидывала: кому
поведать. И решилась: расскажу и покажу тебе. Много лет я проработала в
министерстве, - она назвала. - Затем оно было преобразовано в Госкомитет.
Возглавил его Фита. Я, так сказать, досталась ему по наследству. Была его
помощником. Опыт, как ты знаешь, у меня огромный, более тридцати лет я
занимала подобные должности, схожие с управделами. Я знаю два европейских
языка - французский и немецкий, стенографию и машинопись.
себя, разумеется. Поначалу все вроде шло нормально. Я делала, что должен
делать помощник: брала на себя многое, чтоб разгрузить шефа. То есть
делала то, за что меня обычно ценили. Фите же не понравилось, как поняла
впоследствии, что слишком много брала на себя, вникала в то, что ему
хотелось оградить от внимания сторонних. Начались придирки, дошло до
хамства с его стороны. Я не из тех, кто терпит такие вещи. Начался
затяжной конфликт, шло к тому, что мы должны были расстаться. Так и вышло.
Однажды он вызвал меня и сказал коротко: "Евгения Францевна, я чувствую,
что дальше нам будет все тяжелее работать вместе. Это не устраивает ни
вас, ни меня". - "Что вы предлагаете?" - спросила. - "Чтоб вы подали
заявление по собственному желанию". - "Банальный вариант", - сказала я. А
мне оставался год до пенсии. - "Не выйдет". - "Тогда я вас уволю". - "По
какой статье? Меня же суд восстановит!" - "Нет, я просто сокращаю свой
аппарат. Сейчас это приветствуется. У меня две сменных секретарши.
Помощник мне ни к чему. Его функции я разделю между секретаршами..." Я
уперлась. Но он так и сделал, сукин сын.
Меня, как работника, знали, быстро нашли место. С этим все в порядке.
существо.
Тогда и решим, как быть...
даже шевельнул ноздрями - проснулся инстинкт охотника: такой густой запах
шел от этих бумаг. Дочитав, воскликнул:
прикидывая возможные варианты с учетом того, что знал и чем занимался в
связи с Фитой, примеривался, как, когда втиснуть это в почти разложенный
им пасьянс. Женщина, сидевшая напротив, об этих его прикидках и не
догадывалась.
ксерокопий. Для себя и для вас. Оригинал и ксерокопию дома не держите.
все будет зависеть от вас, положить пред самые очи Фиты. Ну, не буквально
вы, но обязательно лично ему в запечатанном конверте, чтоб никто, кроме
Фиты, не имел возможности увидеть эти ксерокопии. Изыщите такую
возможность? Вы же плохо себя чувствуете.
Затем действовать буду я, а вы немедленно уйдете в тень.
например, в какой-нибудь хороший санаторий!
вышел... Последующие десять дней он почти через день бывал у Скорино,
привозил продукты, лекарства.
контрактом, знал, задержки с поставками не будет, значит, следовало
поторопиться с приобретением двух-трех старых домов, чтобы снести их или,
если возможно, капитально восстановить и начать строить цех, и салоны по
приему заказов от населения на изготовление очков и стекол самых разных
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Шидловский Дмитрий
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Майер Стефани