морг.
виде ты уж никак не сойдешь за его мать. Тем более что об этом родстве тебе
сейчас лучше забыть.
туда! Я пробормотал:
Глава 19
было половины лица. Машина сбила его на полном ходу. Он упал, а бампер
Бланшена раздавил ему часть головы о столб дорожного знака.
сочувствия. Он погиб из-за меня, но я ни о чем не сожалел. Во всем этом
проявлялось торжество справедливости. У Доминика была быстрая смерть. "Умер
на месте", - утверждала газета.
заслуженная участь. Если бы он не погиб, то так бы и жил в праздности,
проматывая наследство. Это был милый неудачник, который к старости совсем
опустился бы. Единственное, что он сделал полезного за всю свою жизнь, было
то, что показал мое объявление Мине. Этот поступок полностью оправдывал в
моих глазах его никчемную жизнь.
плохо ее знал. Она оставалась спокойной. Гримаса отвращения слегка искривила
уголок ее рта: И это было все!
морге отдавался зловещим эхом.
преследовал меня. В помещении он был терпим, но теперь меня просто
выворачивало. Я не знал, что делать дальше. В связи с похоронами Доминика
возникала проблема: придут ли консьержка и отец. Они не знакомы, но если
обменяются хоть несколькими словами во время церемонии, что вполне возможно,
то Мина будет разоблачена. Я сказал ей об этом. Она пожала плечами.
циничным, но она пояснила:
***
матери случился удар от такого известия, и для большей безопасности не
спускал с нее глаз во время церемонии. Но мои опасения были напрасны: отца
не известили. Когда же он узнает о несчастном случае, Доминик будет
давным-давно похоронен как в могиле, так и в сердце Мины.
увидел, что она плакала. Обрадовавшись, так как такое проявление печали
было, во-первых, естественной человеческой реакцией, а во-вторых, слезы
удобряют бесплодную почву забвения, я почувствовал глубокое облегчение.
Наконец-то все позади. С приключениями покончено.
местами протерт до дыр. Мебель, казалось, была опечалена, что по-настоящему
никогда не служила людям, а стояла здесь лишь потому, что так было принято.
мне приятна, и я был готов отдать за нее все на свете.
свободу. Раньше я ревновал. Но теперь... Теперь все не так, Мина. Я не хочу,
чтобы ты меня ненавидела. Я дам тебе денег, и ты пойдешь, куда захочешь...
женщиной. Я посмотрел ей прямо в глаза, чтобы убедиться в этом. Да, я не
ошибся.
как и в доме толстяка, открыл ее и вышел. Вот уж действительно, это стало
моим приемом - игра в сильного мужчину. Но только Мина не Бланшен...
когда услышал, что дверь за моей спиной открылась. Комок застрял у меня в
горле.
но ее молчание звало меня. Я подошел к ней. Стоя лицом к свету, я различал
лишь мягкие очертания ее лица и светлые блестящие глаза.
долетали какие-то гостиничные шумы, далекие, но явственные, как звуковое
сопровождение фильма.
возвышенное чувство: любовь. Я нашел к Мине верный путь. Теперь она
держалась за меня. Будущее ждало нас. И я хотел, чтобы оно было прекрасным,
завоевывая ее, заставляя забыть сомнительный период ее жизни...
ногой, как это делают в кино, когда хотят передать всю глубину взгляда.
порыв, и я предпочитаю, чтобы было так.
владеешь ситуацией, не так ли?
что уходишь. Я очень расстроился, что она раскусила меня.
когда перед ними разыгрывают комедию.
красивых глаз.
устремился в никуда.
тобой, понимаешь? Ты... Как бы тебе объяснить? Отныне ты его символизируешь.
Наверное, это кажется тебе бессмысленным, но я так чувствую. Мне бы очень
хотелось быть рядом с тем, кто его любил. Но никто никогда его не любил. И
поэтому я предпочитаю поддерживать его культ рядом с тем, кто его ненавидел,
так как больше всего на свете боюсь равнодушных!
того, чтобы устранить Доминика, подарил ему вечную жизнь. Я не правильно
рассчитал, заставив его умереть, так как у живого есть недостатки, живой
может надоесть, да что говорить - он надоедает, а мертвого со временем
увенчивают бессмертием.
рядом со мной, упрямый и ликующий, собираясь отнять у меня счастье, которое
было так близко. Ярость охватила меня, и я повел себя жестоко, неприлично,
отвратительно.
своего ангелочка в морге, в корыте, с раздавленной башкой?! А я-то думал,
что самым ценным качеством, самым большим его талантом была красота! Как же
он теперь красив, дорогой! Подумай о нем таком, каков он есть, Мина, а не о
таком, каким его рисует твое воображение школьницы. Вспомни его там, в
морге, и ты поймешь, что самая задрипанная собачонка лучше, потому что она
живая!
рана зажила, из нее должен выйти гной.
как у зарезанного кролика! Вспомни это прекрасное лицо фата, изувеченное и
обезображенное смертью! Вспомни его ледяную кожу! Кожу, которой ты не могла
налюбоваться! Да-да, подумай обо всем. Мина. Я помогу тебе поддерживать
культ этого жалкого дилетанта-убийцы, обещаю тебе. Клянусь, мы будем
говорить о нем. Ты найдешь во мне самого благодарного слушателя.
разглядывая меня.
Шломо Вульф
Маккарти Кормак
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Грабб Джеф
Лондон Джек