все не очень-то верилось. Я говорил о чистоте реки и о том, как мы пили
прямо из нее, а она видела мутную воду, пахнущую нефтью; я показывал, где
вытаскивал свой улов, а она видела там песок: река очень сильно обмелела. В
том месте, где были понтоны и я ставил свои "закидушки", раскинулся пляж.
Иртыш уступил земле более ста метров, и мне почему-то стало очень и очень
грустно...
случае, я больше не помню подобного всплеска в дальнейшем, хотя и не раз
бывал приглашен порыбачить. Иногда я, чтобы вспомнить былое, не отказывался,
но таких острых ощущений никогда не испытывал...
мне к школе. До этого я все время ходил в школьной форме, которая была
существенно дешевле и от которой меня, честно признаться, уже начинало
тошнить. Да и стыдно становилось: почти все пацаны моего класса уже
отказались от формы и щеголяли в самых настоящих, "взрослых" брюках.
сзади. Такие красивые, черные... А к ним еще и новые ботинки...
нисколько не смущало: мне хотелось во что бы то ни стало поделиться своей
радостью хоть с кем-нибудь из друзей. Я быстро натянул брюки, влез в
ботинки, натер их до зеркального блеска, накинул пальто и вышел из дому...
Улицы были совершенно пустынны. Казалось, город просто вымер, а я остался
один на целом свете. Я уныло бродил по двору в надежде встретить хоть
кого-нибудь...
самые настоящие брюки!" - так хотелось мне закричать во весь голос, и я с
огромным трудом сдерживал слезы от того, что никто не видит моего триумфа.
натуральный бандит, во всяком случае, такая слава за ним была. Юрка был года
на три старше меня, но учился только в шестом классе и был круглым
двоечником и злостным хулиганом. Он всегда задирал меня, но я не мог дать
сдачи, так как был намного слабее его. К тому же он нередко угрожал мне
ножом. Но тут я обрадовался ему, словно лучшему другу:
по луже и облил грязной водой мои новые брюки.
страх, я кинулся на него с кулаками, но ударом в лицо был сбит с ног,
вскочил, снова был сбит в грязь, и Рычков с яростью принялся пинать меня
куда попало...
узнать, и было непохоже, что они всего час назад были новыми. В те дни у нас
гостил Володя, сын покойной маминой сестры. Он только что пришел из армии и
решил навестить родных в Омске. Увидев меня избитым и в грязи, он сразу
спросил:
Рычкова. На ней был видавший виды халат, прическа "недельной давности".
не одну рюмку водки.
своим телом, чтобы женщина не догадалась о причине нашего визита.
направилась в комнату, бормоча сквозь зубы: - Шлындают тут всякие... покоя
от них нет...
разбитого носа.
извиваясь как змея и пытаясь освободиться от железного захвата моего
родственника.
физиономии кулаком, что Юрка пролетел через весь коридор, шмякнулся спиной о
стену и сполз на пол, словно сопля по губе.
неугомонной семье алкоголиков были вполне привычным делом. Эту семейку никто
не любил, но все побаивались: взрослые - Юркиного отца, дважды отсидевшего
за поножовщину, дети - "злого Юрку".
ее в сторону, подошел к лежащему на полу Юрке, приподнял его одной рукой за
шкирку и буквально прошипел ему в лицо:
яйца оторву и в твою засранную жопу засуну! Ты понял?
лоб:
никогда не только не трогали, но и не смели задевать даже словами. Видно,
Юрка красочно и правдиво передал им угрозу "бешеного Витькиного брата"...
посадили в следственный изолятор. Помните, рассказывая историю про мой
"кок", я заметил, что у нее на работе были какие-то неприятности? Дело в
том, что ее сменщица Зинаида, с которой они были очень дружны, стала
любовницей директора столовой, в помещении которой и находился их буфет.
Однажды Зинаида присвоила всю недельную выручку, а вину свалила на маму.
Сумма оказалась довольно значительной, и собрать ее не было никакой
возможности, а доказать свою непричастность маме никак не удавалось:
сменщицу прикрывал ее любовник.
государственных денег, но когда следствие уже близилось к завершению, а к
тому моменту мама находилась в следственной тюрьме уже более восьми месяцев,
Зинаида, которую жестоко побил по пьянке ее любовник, неожиданно пришла к
следователю, который вел дело мамы, и рассказала, что директор столовой,
оказывается, приказал отдать деньги, ему. Он был начальник, она -
подчиненная и ослушаться его не могла: он пригрозил, что уволит ее. Не
пришла раньше потому, что тот ее запугивал, но после последнего избиения она
не выдержала и решила рассказать следователю всю правду.
сразу взяли под арест, а маму через сутки отпустили с извинениями.
Вороватому любовнику дали четыре года, Зинаиду приговорили к выплате
"государственных алиментов" - двадцать процентов зарплаты в течение года у
нее удерживали в доход государства.
отметки маму порадовали...
Многие учителя в школе меня жалели, но были и такие, кто в глаза оскорблял,
заявляя, что я - сын уголовницы. Отвернулись и некоторые ребята, которых я
считал друзьями. Они старались не водиться со мной и избегали встречаться
вне стен школы. Остались верными только Акимчик да те, кто входил в
"великолепную четверку". Учиться-то я начал лучше, но поведением
похвастаться не мог: стал нетерпимым, дерзким и драчливым. Чуть что - сразу
в драку.
которому мы довольно часто прибегали. Посылаем какого-нибудь пацана лет
десяти вперед, и он, подойдя к незнакомому мужчине, просит:
из нас и объявляется:
начинал права качать, а иной и руки распускал... На этом месте из засады
выскакивали остальные и принимались мять бока "хулигану".
лавочке, пели под гитару блатные песни, позднее среди нас появился
симпатичный кореец Ким, с потрясающей красоты голосом, который и приобщил
нас к "ливерпульской четверке". Это было даже символично, что наша четверка
безоговорочно приняла и влюбилась в их четверку. Мы стали настоящими
фанатами "битлов". Правдами и неправдами доставали магнитофонные записи и
рентгенов-ские снимки, на которых были записаны их песни. А я даже набросал
эскиз курточки-пиджака и принялся копить деньги, чтобы ее сшить. Черный
плотный материал, впереди кусок черного кожзаменителя, и главная деталь а-ля
Битлз - овальный вырез вокруг шеи: своеобразное декольте...
зауживая их до невозможности, вносил свои поправки и в рубашки. А где-то за
год до окончания школы придумал собственный фасон демисезонного полупальто
из рифленой плотной ткани коричневого цвета, которое долгие годы с гордостью
носил. Оно мне очень шло, и меня часто спрашивали, где я достал такой "шик".
Я небрежно бросал, что мне привезли его из-за границы...
и оперотряды помогли мне не пойти по криминальной дорожке, закалили мой
Каргалов Вадим
Корнев Павел
Акунин Борис
Шилова Юлия
Василенко Иван
Посняков Андрей