произносить звуки, говоря с его женой.
бедную малютку? Нет.
голос ее мужа:
половины десятого Клодин позвонили. По-видимому, вскоре после этого она
ушла. Она не сказала матери, куда идет, но обещала вернуться к одиннадцати.
Единственными словами, которые он услышал, были: "Но я даже не знала, что он
вернулся во Францию!"
Вы не догадываетесь, к кому относились эти слова?
Ее вернул нам сегодня утром полицейский; мне кажется, она стояла недалеко от
музея восковых фигур, где нашли Клодин. Так вот, сударь! - Он медленно
ударял кулаком по столу, от чего сотрясалось построенное из костяшек домино
сооружение. Полковник посмотрел на Бенколина, и в глазах у него появился
сухой блеск. - Так вот, сударь! - повторил он. - Дело в ваших руках. Можете
вы сказать мне, почему моя дочь, почему девушка из семьи Мартель была
найдена мертвой в музее восковых фигур, в районе сомнительной репутации? Вот
что меня больше всего интересует.
уверенности. Вы сказали, она никогда прежде там не бывала?
это дело рук какого-нибудь хулигана или воришки. Я хочу, чтобы он понес
наказание. Вы слышите, сударь? Если нужно, я предложу вознаграждение,
достаточно крупное, чтобы...
вопросу, который я хотел вам задать. Вы говорите: "Дело рук хулигана или
воришки", но вы, вероятно, осведомлены, что вашу дочь не ограбили.., не
ограбили в обычном смысле слова? Ее деньги не тронули. Убийца забрал только
некий предмет, висевший на тонкой золотой цепочке у нее на шее. Вы знаете,
что это было?
кончики усов. - Не могу даже представить себе. Конечно, это не могло быть
чем-то из драгоценностей Мартелей. Я храню их под замком, и моя жена
надевает их только на официальные приемы. Возможно, какая-нибудь безделушка,
что-нибудь не слишком ценное. Я никогда не замечал...
надевала никаких кулонов или медальонов, говорила, что это старомодно. Я
уверена! Я бы знала, господа!
Тем временем шум дождя перерос в грохот, от расплывающихся по стеклам
потоков воды потемнели окна. Последнее сообщение, однако, отнюдь не
разочаровало Бенколина и даже, по-видимому, обрадовало. Он едва сдерживал
возбуждение; настольная лампа отбрасывала длинные треугольные тени,
пролегавшие под его скулами и подчеркивавшие белизну зубов между небольшими
усиками и клинышком бородки, когда он улыбался. Но в его миндалевидных
глазах по-прежнему не было и тени улыбки, когда он переводил взгляд с
Мартеля на его жену.
нота отчеканивалась с неторопливой основательностью, как будто звучала из
могилы, и еще больше усиливала нервное напряжение в комнате. Господин
Мартель посмотрел на свое запястье, нахмурился и перевел взгляд на старинные
часы, тем самым вежливо давая понять, что нам пора бы уже откланяться.
вопросы. Разгадка лежит не здесь. Все попытки углубиться еще дальше в личную
жизнь мадемуазель Мартель, по-моему, бесплодны. Я благодарю вас, мадам, и
вас, сударь, за помощь. Будьте уверены, я буду держать вас в курсе нашего
расследования.
глаза, насколько потрясла его наша беседа, - он держал свое коренастое тело
все так же прямо, но глаза у него потухли, и в них читались растерянность и
отчаяние. Он стоял там в своем отличном костюме и рубашке, как на каком-то
торжестве, и его лысая голова ярко блестела в свете лампы...
Глава 10
Дело А-42, убийство.
девятнадцатого октября тысяча девятьсот тридцатого года, центральному
управлению. Тело женщины, обнаруженное в реке у основания моста 0-Шанж.
Правильно?
футов. Непосредственная причина смерти - ножевое ранение в область
межреберья, проникающее в сердце, нанесено ножом шириной один дюйм длиной
семь дюймов. Небольшие ушибы и разрывы тканей. Порезы на голове, лице, шее и
руках, причиненные разбитым стеклом. К моменту обнаружения мертва в течение
восемнадцати часов.
Бенколином: перед самым ленчем его вызвали в бюро по текущим делам, и только
после четырех я смог войти к нему в кабинет во Дворце Правосудия. Но в этой
большой голой комнате с лампами под зелеными абажурами, где он ведет
допросы, его не оказалось. На самом верху огромного здания у Бенколина есть
своя личная комната, своего рода берлога, куда не доносится шум Дворца
Правосудия, хотя она соединена целой батареей телефонов со всеми отделами
Сюрте и управлением полиции, расположенным в нескольких кварталах от Дворца.
почти на милю вдоль Сены; в одном конце он расширяется, и там находится
собор Парижской Богоматери, в другом, выступающем, как бушприт, расположен
небольшой сад, смело называемый Зеленой площадью любви. Между ними, нависая
над суетой Нового моста, возвышается Дворец Правосудия. Окна комнаты
Бенколина высоко, под самой крышей, они смотрят на Новый мост и дальше, на
темную реку. Создается иллюзия, что отсюда виден весь Париж. Место это
довольно жуткое: стены здесь коричневые, стоят мягкие кресла, в стеклянных
шкафах расставлены страшные реликвии, на стенах фотографии в рамках, на полу
старый ковер, истертый от бесконечного хождения из угла в угол.
в алькове за спиной Бенколина, отчего голова его выделялась темным силуэтом
на фоне окон, около которых он сидел с телефонной трубкой в руке. Мое кресло
стояло напротив, на голове у меня были наушники от параллельного телефона. Я
слышал пощелкивание и гул, бесплотные голоса, доносившиеся с разных концов
здания, - как будто в руках у меня сосредоточились все нити, которые
разбегались из этой комнаты и реагировали на малейший сигнал из центра,
невидимо опутывая каждый дом в Париже.
постукивали по подлокотнику кресла. Я перевел глаза на вид за окном. Стекла
слабо дребезжали: вниз по реке дул холодный ветер. Окна были все еще мутными
от дождя, который бросал в них воду небольшими пригоршнями. Я видел
заляпанные грязью фонари там, внизу, на Новом мосту; мост был забит
пешеходами, гудели машины, сверкали огни, громыхали автобусы. Подальше, по
выступу острова, пробежало несколько отблесков, изломом отразившихся в реке.
Все остальное тонуло во мраке. Бледные фонари, выстроившиеся рядами по
берегам реки, уходили вдаль, таяли и затем совершенно исчезали за пологом
дождя.
далеко от этой пронизанной холодом панорамы; мы укрылись за оконным стеклом,
запустив в действие огромную машину, и в нашей комнате пахло густым табачным
дымом и протертым ковром, по которому столько раз шагал Бенколин, вычисляя
очередного убийцу.
сказали, что вы там уже были. Я говорил с Дюраном. Он ведет дело Мартель,
так ведь?
Севастопольском бульваре. Я хотел было наведаться туда, но Дюран сказал, что
вы приказали его не трогать. Это правда?