АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Да, слушай-ка! - вспомнил Андрей.- Больного так ведь и не проведали. У
тебя данные есть?
- Вон список на столе. - Грицук открыл глаза. - Нижний клиент.
Андрей протянул руку к соседнему столу.
- Одышкин?! Пашка?
- Знаком?
- Черт, я и не знал, что он... Надо же. Плотничек...
Грицук взбодрился:
- Кто такой?
Андрей достал из сейфа амбарную книгу.
- Пару лет назад он влетел за "солому". Еще там, на моей бывшей земле, в
другом районе. Получил условно на первый раз. Сейчас ему двадцать три.
Мамаша все ко мне тогда бегала, плакала, а я успокаивал.
- А "солома" откуда?
- Без протокола рассказал. Зубова знаешь? От него товарчик. Он полрайона
снабжал. А ОНОН[2] про него даже и не слыхал, потому что грамотным товарищ
был, сам ни на чем не светился.
- Почему был?
- Потому что, после того как Паша Одышкин мне про него упомянул, а я в свою
очередь поделился информацией с мужиками из ОНОНа, взяли Зубова в
разработку и успешно парня приземлили. А Одышкина я за эту маленькую услугу
научил, что на протокольчике написать. "Шел-нашел-взяли", в общем, как
обычно.
- Он ширялся?
- Нет, только торговал. Так что есть нам о чем с Пашей потолковать.
Вспомним тяжелое время и старые раны.
- Может, с обыском на'рянем? Опять наркоту найдем. Оно то'да как по маслу
пойдет!
- Посмотрим. Может, и найдем. Пока так попробуем. Паша мне по гроб жизни
обязан, что сейчас на зоне не коптится. Да и перед Зубом я его не вывел...
Непонятно только, что он в мебельной делал? Может, завязал после суда?
Неужели помогает?
- Ко'да едем?
- Да хоть сейчас. Тем паче что ехать не надо, он в соседнем дворе обитает.
- 'оним! 'де ж ты раньше був?!
Грицук, забыв, что полчаса назад получил предписание очистить органы от
своего присутствия, азартно потер руки.
Мать Одышкина узнала Андрея, но, не помня имя-отчество, тихонько буркнула
что-то приветственное, пропуская оперов в квартиру.
Паша был дома и, как того следовало ожидать, в лежку не лежал, а сидел на
диване и спокойно смотрел "Историю любви". Узнав Андрея, он засуетился,
заулыбался и уступил место на диване, пересев на стул.
- Болеем, Паша? Как здоровьице?
- Спасибо, почти. Вы по поводу стрельбы?! Так я вчера все уже рассказал.
- Кому?!! - в голос спросили оперы.
- Так вашим же! Мен... ну, тоже, в общем, из милиции.
- Из нашего отдела? Ермакову? Херувимову?
- Я не помню фамилий. Кажется, они сказали, что приехали из управления по
организованному бандитизму. Двое здоровых таких, в "Адидасе" с лампасами и
в пропитках.
Ни Ермак, ни Херувимов пропиток не имели, к тому ж они наверняка рассказали
бы о визите к Одышкину.
Паша, предчувствуя, что оказался потревоженным напрасно и можно вновь
сосредоточиться на "Лав стори", расслабился и закинул ногу на ногу.
- Ну и что, милок, ты им рассказал? - немного расстроившись, спросил Андрей.
- Правду! Я тут приболел, больничный взял. Тридцать девять с полтинником.
Думал, загнусь!
- Не скажешь по тебе, - подметил Антон, рассматривая довольно бодрую
внешность Одышкина.
- "Панадол"!!! Никаких таблеток! Мама в театр собралась...
- Понятно. Прикованный тяжелым недугом к постели, Паша Одышкин доживал
последние дни. Дожил. Вовремя тебя прихватило. Просто, можно сказать,
повезло.
- Судьба-а-а, - развел руками Паша.
- Это все, что вчера вспомнил больной?
- Нет, а причем здесь я?! Ну, повезло, заболел. Какие ко мне претензии? Я
что, должен все знать?!
- То есть вчера ты, кроме того, что у тебя тридцать девять, ничего ценного
не сообщил.
- Конечно!
- А сегодня? Тебе ж наверняка дали время подумать.
- Ну, дали, - стушевался Паша. - Что из этого? Могли бы и не давать. Время
- не деньги.
- Как ты оказался на мебельной?
- Как все люди. По нужде. Сидел на мели, встретил Кольку Тихонова, ну,
убили которого, он и предложил.
- Вы были знакомы до мастерской?
- Соседний двор, все детство бок о бок. В комсомол вместе вступали.
Зашибали не то чтобы много - лимона по полтора в месяц, но это лучше чем
ноль.
- В комсомоле?
- В мебельной.
- Похвально.
- Еще бы! Женюсь скоро, бабки нужны, а где сейчас, ничего не умея, честно
заработаешь? А здесь наловчился шкафы собирать, ума большого не надо.
- Складно звонишь, - хмыкнул Грицук.
- Погоди, Тоха... Ты, значит, все эти дни на диванчике, у телевизора?
- Совершенно справедливо. Чуть пролежни не нажил.
- А вот соседка твоя, Зинаида Петровна, говорит, что бегал ты туда-сюда по
лестнице без всяких признаков гриппа на лице. Может, ты ошибся, может, тебя
гонорейка прихватила?
- Шиздит, кляча старая! - неподдельно встрепенулся Одышкин. - Ей делать не
хер, она и сочиняет бредятину подлую! Бегал, бегал! Прямо убегался!
- Чего ты, Паша, так распереживался? Смотри, опять "Панадол" придется
жрать. Больничный твой не покажешь?
- Я "неотложку" вызывал. Десять дней прописали, потом к врачу. У него
бюллетень и возьму.
- Кто ж ваших так обидел? Не подкинешь мысль?
- Клянусь, не знаю! Я всего два месяца в кочегарке. Колька, я слышал,
черному морду намылил из-за бабы в кабаке. Может, черный со своей братвой?
Им, чеченам, что Крым, что крематорий - полгорода перережут!
- Про черного слышали, ищем. Ну а еще? Как, например, у директора с
"крышкой"? Кому платили?
- Понятия не имею. Может, он и платил, но я-то тут при чем? Что я,
бухгалтер? Моя забота стенку с боковиной скрепить, на шипы да шурупы
закрутить! Вот ведь...
Андрей немного помолчал, затем обернулся к Антону.
- Старик, с матерью поговори пока. На кухне. И проверь на всякий случай
историю Пашиной болезни. А мы проверим историю любви.
Затем кивнул на телик.
- Ну-ка, выруби тошниловку эту.
Паша щелкнул кнопочкой. Тоха отправился на кухню. Андрей пересел с дивана
на второй стул, поближе к Одышкину.
Начали поскребывать кошки. Еще не скребли, только поскребывали, что тоже не
здоровско. Нет ничего противнее, чем колоть людей на компромате, который
люди сами тебе и рассказали. Даже если человек мурло по жизни, с запахами
помойки и гнилья.
Но... От тех, кто вчера ночью стрелял, несет не помойкой, от них несет
мертвечиной. Их надо найти и закопать в землю. И вместо креста вбить кол.
- "Панадол", значит?
Одышкин заерзал на широком стуле.
- Дыру не протри. Ну что, болезный, биографию будем вспоминать, али как?
- А чего ее вспоминать? Да, было, вляпался впопыхах, нечаянно, так суд это
учел.
- А сам ты что учел? Ты учел, что мне накануне суда пришлось судью водкой
поить и душевно ему грузить, что некий Паша Одышкин, рискуя шкурой,
внедрился в банду нарко-дельцов по нашему заданию, но мудила участковый,
его случайно задержавший, чуть было не завалил операцию. И не стоит Пашу на
первый раз сажать, не по злому умыслу он...
Андрей врал внаглую - ни к какому судье он не ходил и водку с ним не пил.
Знал заранее, что вряд ли Одышкин получит срок.
- А чем отвечает на заботу о нем Паша Одышкин? "Панадол", "История любви",
нога на ногу. Какая у Паши короткая память! Как у кандидатов в городское
собрание. Может, стоит напомнить про Витю Зубова? Витя до сих пор малявы
корешам с зоны шлет с просьбой найти того супостата. Того, того самого. Не
постоит Витя за ценой, если что.
- Я не сдавал Зуба!
- Это ты так считаешь. Потому что я свое слово сдержал, не светанул тебя
нигде. Но понимаешь ли, я с возрастом таким рассеянным становлюсь. Где
бумажку какую забуду, иногда в компании вместо анекдота житейскую историю
расскажу. А кто захочет, тот услышит...
- Вы же обещали...
Паша покраснел как помидор и с негодованием смотрел на Андрея.
Андрей, почувствовав слабину соперника, давил на больное место.
- Конечно, конечно. Я даже сейчас своего напарника к маме отправил.
Опять-таки для твоего блага, чтобы ни про Зуба он не услышал, ни про то,
почему ты в нужный момент на работу не вышел.
- Я же...
- О-о-о! Получается, не хочет Паша искренности, не хочет. Ну что ж, "ура!"
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 [ 21 ] 22 23 24 25 26
|
|