улице-то было уже прохладно и слякотно, а в отеле топили неплохо.
Многомудрая дежурная по этажу, мазнув взглядом по Никите Никитичу,
демонстративно отвернулась - зачем разглядывать серьезного человека,
нетактично это...
дыхание, запоздало вспомнил, что хотел было за цветами заскочить на
Финляндский вокзал, но пока ехал в троллейбусе - про букет забыл... Грипп
это все, голова с него совсем какая-то дырявая стала, и сердце колотится,
как после бега...
протиснулся в номер, обнял ее молча - она тоже, не сказав ни слова,
закинула руки ему на шею, зажмурилась, отыскала своим ртом его сухие,
запекшиеся губы... Поцелуй был долгим и крепким - они, казалось, боялись
оторваться друг от друга... Кудасов почувствовал привкус алкоголя - судя по
всему, Даша успела принять изрядно. Еще во время их последней встречи (это
было в марте, в Москве) он заметил, что она налегала на коньячок несколько
больше, чем нужно было бы - но говорить ей ничего не стал. Даша, в конце
концов, взрослый человек, свободный, Никите не подчиненный, чтобы слушать
его морали о вреде пьянства...
прищурилась:
шагнул в комнату:
которым, как он успел почувствовать, другие детали туалета отсутствовали.
Она опустила глаза, нервно взяла со столика пачку "Мальборо", закурила,
щелкнув дорогой тяжелой зажигалкой, однако после первой же затяжки вдруг
сломала сигарету в пепельнице и решительно шагнула к Никите... Свитер и
рубашку она с него просто сорвала, застонала глухо, прижалась губами к
груди:
почувствовал, как по ее спине волнами проходит дрожь... Они молча упали на
постель и забылись друг в друге...
подумав прикрыться, вывернулась из-под его руки, встала, шагнула к столу. В
полумраке комнаты ее тело казалось мраморно-белым, окруженным каким-то
ореолом... Или это просто круги плыли в глазах Кудасова, который не мог
даже оторвать голову от подушки? Звякнуло стекло, Даша, не оборачиваясь,
спросила:
постерегла...
сердце... Что он мог ей ответить?
села к нему на кровать, наклонилась, начала кончиками пальцев поглаживать
его лицо, словно стараясь согнать, стереть с него морщины:
вовремя...
пахнущие какими-то цветами волосы. Снова сдавило сердце, потому что он
подумал о безжалостно летящих минутах... И еще он понял, что совсем не
хочет идти домой, не хочет отрываться от Дашиных волос... Эта женщина была
ему больше, чем просто любовницей, она была ему родной - потому что только
родной человек может без слов унять боль в душе - одними лишь
прикосновениями... Они никогда не говорили о любви и не баловали друг друга
нежными словами. Иногда ведь можно все сказать и без слов...
прошедших с их первой ночи, он чувствовал себя счастливым только тогда,
когда Даша была рядом... Пусть кто как хочет это называет - наваждением
любовью, страстью... Какая разница?
Татьяна... Все равно ведь,- мучаемся оба, делаем вид, что все нормально...
Димка... Он вырастет - поймет... Должен понять... Почему я, как вор, должен
встречаться со своей женщиной украдкой? Почему я должен делить ее с
кем-то... Даша... А вдруг она не согласится? Она никогда даже не заводила
разговор о том, чтобы... Но ведь это я ничего не предлагал..."
"личную" тему. До этого вечера он старался "закрываться", уходил от
вопросов, которые бередили ему душу.
потом с некоторым внутренним облегчением ухватился за нейтральный вопрос: -
Ты надолго приехала?
волосы с лица:
проблемы?
посмотрела в глаза:
напряжение, некое смутное, непонятно от чего возникшее беспокойство,- Да
что случилось-то, Даша?
вздохнула.- Случилось... Ты же помнишь, из театра я ушла в девяносто
первом... Тогда у нас кино еще снимали, предложений было море, только
успевала отказываться... Выбирала те роли, которые действительно нравились,
которые хотелось сыграть... Потом все очень быстро стало меняться. У новой
власти денег на кино не оказалось, все посыпалось... Начатые проекты
замораживались, новые не запускались... Снимающих режиссеров остались
единицы, они выгребали бюджетные деньги из Госкино подчистую, но даже и им
не хватало... За роли стали драться... Я сначала еще на что-то надеялась,
думала, что так долго продолжаться не может, что там, наверху, опомнятся...
Но кинематограф умирал. Я - актриса, товарищ. Я должна играть, сниматься...
Этот процесс должен быть непрерывным, иначе теряются форма, квалификация...
Понимаешь?
зажигая, между пальцев:
стрельбой. Пять постельных сцен и два изнасилования... Фильм я, кстати, так
и не увидела... Потом были только пробы и "смотрины". Даже самым маститым
стало тяжело... А предприниматели и бизнесмены деньги вкладывать в кино не
хотят - так, если только какой-нибудь "кошелек" блажь свою потешить хочет,
если надо ему любовницу в "актрисы" вывести... Их понять можно - прокат в
стране умер, "отбить" вложенное в фильм трудно. Трудно и долго... А
выкидывать деньги на ветер - они еще не настолько "наелись" ими... Получить
роль теперь - большая удача. Получить хорошую роль - счастье...
коньяк, переливаясь из бутылки в стакан. Выпив, Даша заговорила громче, ее
голос зазвучал резче, а исходившее от нее напряжение концентрировалось все
больше и больше:
бы даже на порнуху... Если бы кто-нибудь предложил. И тут звонок. Отсюда,
из Питера. От настоящего режиссера, от мастера... Вечером принесли
сценарий. Мне казалось, что я просто сплю, потому что о такой работе можно
было только мечтать. Я все бросила - хотя, что мне было бросать - и
приехала сюда...
ждал и чувствовал, что это "главное" будет очень плохим, потому что не
делятся люди радостными новостями таким голосом, каким говорила Даша.
несколько минут назад) и выпалила:
в тюрьме. А без него деньги двинуться не могут. Без него этот проект не
запустится...
Шилова Юлия
Круз Андрей
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Маккэфри Энн